- Ничего себе! - восхищенно произнес паж, ощупывая то, что у всех у нас расположено пониже спины.
Бабка критически его оглядела.
- Делать нечего, придется тебе заглянуть ко мне в гости, одежонку просушить, - решила она. - Не стоит тебе в таком виде домой возвращаться. Поди объясни всякому, где ты побывал да что из этого получилось...
- А поможешь? - с надеждой спросил паж.
- Почиститься помогу. А насчет молодой графини - там, видно, посильнее меня колдун потрудился. Деньги я тебе, конечно, верну... Раз уж неудача получилась...
Она повернулась и пошла по тропке. Ворота пропустили и ее, и пажа. Но когда конь решил было последовать за хозяином, то натолкнулся грудью на холстину-невидимку. Так и встал, как вкопанный.
Избушка оказалась в трех шагах от ворот.
Ну, описывать эту хибару незачем - вы, господа мои, сами не раз заглядывали в такие апартаменты, то рану залечить, то за приворотной травкой, вроде нашего пажа, а то еще, боже упаси, за той водичкой без цвета, вкуса и запаха, от которой врагам нездоровится... простите великодушно!
Ведьма завела туда пажа, спустила с плеча кота и стала подбрасывать дрова в очаг, разводя большое пламя. Паж тем временем разделся догола и завернулся в клетчатый платок старухи размером с доброе одеяло. Она взяла его пожитки, встряхнула так, что вся сырость из них с брызгами, должно быть, вылетела, и развесила над огнем.
- Бабушка, а бабушка, - обратился к ней паж. - А если молодую графиню раньше меня присушили, может, все-таки удастся ее отсушить? А?
- Может, и удастся - проворчала старуха. - Только я этим заниматься не стану.
- Бабушка, а бабушка!
- Чего еще?
- А как узнать, присушили ее или не присушили?
Ведьма задумалась.
- Я тебе дала довольно сильное заклятие. Сильнее елового уголька да креста на живом теле может быть только трава тысячелистника, собранная в полночь и заговоренная над зеленым огнем. Или иголка, вымазанная в крови и воткнутая за стропила... Но ту еще смотря как воткнешь. Тоже - наука...
- За стропилами? - переспросил паж.
- Да. Хочешь - заберись в спальню к графской дочке, пока она с подружками в саду гуляет, и посмотри сам. Может, найдешь ржавую иголку за стропилами или пучок тысячелистника в ином укромном месте. Да! Если по четырем углам пятнышки на полу, вроде как зеленоватой краской брызнули, это - тоже заговор! Только послабее елового уголька.
- Бабушка!
- Что, внучек?
Внучком ведьма звала пажа, конечно же, в насмешку. Он ей не то что во внучки - в прапраправнучки, пожалуй, годился.
- Бабуль, а пошла бы ты со мной в замок, а? Вместе бы поискали! предложил паж.
От такой наглости ведьма онемела.
- Ты, внучек, должно быть, не знаешь, что я со своего болота никуда не ухожу, - ласковенько сказала она, опомнившись. - Сундук серебра сулили мне, чтобы на день съездила в город, посмотрела бургомистрова сынка, что таял, как свечка. И лошадей к Березовым воротам привели. Не поехала. Мальчонку сюда везли.
- И что же с ним было?
- Ерунда, мачеха след вынула. Я в глазки этой мачехе только разок посмотрела - и сама она во всем повинилась. А когда правда на свет выплывает - бывает, и болезнь сама проходит.
- Так что не пойдешь со мной, бабуля?
- Не пойду, внучек. Деньги твои верну, коли не заработала, а отсюда не двинусь.
Паж вскочил и запахнулся в платок.
- Тогда, бабушка, и деньги отдавать будет некому.
- Это почему же?
- Покойнику они без надобности! А жить без графской дочки я не собираюсь! Вот!
- Не скоро ты еще станешь покойником.
- А вот увидишь!
И паж как был, в клетчатом платке, мотнул рыжей гривой и выскочил из ведьминой избушки.
- Стой! - закричала старуха. - Куда?! Штаны надень!
- Покойнику и штаны не нужны! - донеслось с болота.
Вскинув на плечо кота, похватав сушившиеся над очагом камзол и прочую одежонку пажа, ведьма кинулась за дверь.
Говорят, дураков, влюбленных и пьяных сам Бог бережет. Не знаю, выпил ли в ту ночь наш пажик хоть каплю хмельного, а что был он и дураком, и влюбленным сразу - это, господа мои, уж точно! Потому в порыве неслыханной удачи пролетел он над гиблыми и топкими местами, минуя Березовые ворота, и опомнился лишь на опушке лесной. И сам удивился - как это не провалился к чертям болотным?
Через несколько минут его нагнала ведьма. Она спешила, озираясь, шустрой побежкой, вроде даже и неприличной для ее древних лет. Но на опушке было старухе что-то неуютно, словно боялась она неведомого врага.
- Держи штаны свои с башмаками, отдавай мой платок!
- Не отдам! - паж вцепился в платок и отскочил.
Старуха швырнула наземь вещички пажа и погналась за ним. Но парнишка был быстрее, да и немудрено - в девятнадцать-то лет.
- Сходишь со мной в замок - отдам! - обещал он, уворачиваясь.
- Да не могу я в замок! - взмолилась ведьма. - Нельзя мне вообще с болота выходить!
- Почему, бабушка?
- Нельзя - и все тут! Думаешь, почему Березовые ворота болото на запоре держат? А?
- От кого же ты бережешься?
- А-а... - И бабка махнула рукой.
- Бабка, бабулечка, бабуся моя ненаглядная! - запричитал хитрюга паж. - Ты только сходи со мной в замок, помоги отсушить чужую присушку! А я тебя в обиду не дам! Вот увидишь Ты только скажи, от кого прячешься! И пусть он сразу гроб заказывает!
- Ну, скажу я тебе, что лучше бы мне на глаза не попадаться великому магу Маргарелону. А-а, молчишь? Поди сладь с магом Маргарелоном! Так что забирай-ка ты, внучек, свои штаны и отдавай мне платок, домой побегу. Ведь если он почует, что в моей ограде щелка завелась, - проскользнет, и будет мне тогда плохо.
- Значит, ты, бабушка, только на болоте в безопасности? - спросил паж, понемногу отступая с опушки через поляну к дороге.
- Только на болоте.
- И что же ты такого натворила?
- Ох, внучек... - ведьма громко вздохнула.
- Да, бабушка... - вздохнул и паж. - Мне бы теперь коня найти. Спасибо тебе, что хоть старалась помочь. Видно, рыжим на роду неудачи написаны.
- Да уж, - ведьма поглядела на спутанную шевелюру пажа и хмыкнула, от твоих волос огонь в очаге разводить можно, или, к примеру, пушечный фитиль запаливать. Неудивительно, что молодая графиня на смех тебя поднимает. Послушай, а не покрасить ли мне тебя? Могу прекрасный темно-русый цвет изготовить. И денег не возьму.
- Нет, бабка, так еще хуже будет, - подумав, решил паж. - Меня все крашеным прозовут и засмеют. За крашеного-то она уж точно не пойдет!
- Ну, как знаешь. Платок-то будешь возвращать?
- А коня?
- Свистни - прибежит.
Паж свистнул, бабка сделала пальцами загогулину в воздухе - и конь действительно выскочил из кустарника, встал с ними рядышком и негромко заржал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});