— Иду, — шепнул Моруар. Его лоб покрылся крупными каплями пота; одна из них прочертила след по стеклу очков. — Иду, — повторил Моруар.
Он выпрямился, откинул со лба волосы и, не взглянув на Старика, быстро вышел из лаборатории.
— Не бойтесь, — крикнул ему вслед Старик. — Мы прикроем вас защитным полем.
— Он пошел на верную смерть, — сказал Керк, сжимая кулаки.
— Чепуха, — презрительно скривился Старик. — Включите главный генератор. Ну, что стоите, быстро!
Керк молча повиновался. Послышалось нарастающее гудение. Замигали цветные сигналы на пульте управления. Старик подошел. Молча следил за указателями.
— Включайте поле блока «Д».
Стиснув зубы, Керк потянул на себя красную рукоятку. Вспыхнула рубиновая надпись: «Внимание. Защитное поле! Включать в случае крайней опасности».
— Ну!
Керк повернул рукоятку вправо до отказа. Тотчас послышались прерывистые звонки, тревожно замигали красные сигналы и металлический голос бесстрастно произнес: «Тревога. В секторе «Д» включено защитное поле. В секторе «Д» включено защитное поле. Не покидать лабораторий. Не покидать лабораторий…»
— Они все равно узнают, — упрямо сказал Керк.
Старик не ответил. Он не отрывал воспаленных, слезящихся глаз от указателей.
«Это настоящее безумие, — твердил про себя Керк, стискивая зубы, чтобы не стучали. — Старик лишился рассудка после гибели Мика. Мы все обезумели… Кажется, я тоже схожу с ума. Что мы делаем? Чем все это кончится?…»
— Моруар возвращается, — хрипло сказал Старик. — Выключайте поле. Только постепенно. Генератор оставьте включенным…
Звонки затихали, рубиновые сигналы гасли один за другим. Бесшумно отворилась дверь. Вошел Моруар. Он был очень бледен, но казался спокойным. Керк бросил быстрый взгляд на экран индикатора радиации. Экран не светился. Значит, в шахту под корпусом «Д» излучение не проникло? Или это сработало защитное поле? Впрочем, снять наведенную радиацию оно не могло… Неужели Старик прав и радиация уже исчезла? Зачем же тогда он велел включать защитное поле?
— Вот кассеты с записями, — сказал Моруар. — Там все в полном порядке, но… — он запнулся.
— Но? — повторил Старик. — Не тяните. Что вы там обнаружили?
— Какая-то чепуха с отсчетом времени. Все контрольные часы показывают что-то странное. Вот, я записал отсчет.
— Покажите… Интересно… Получается, что все контрольные часы корпуса «Д» ушли вперед на семьсот восемьдесят четыре дня, семнадцать часов, сорок одну минуту и тридцать шесть секунд с какими-то долями. Что я говорил? Превосходно!
— Они вышли из строя, — сказал Керк. — Вышли из строя в момент эксперимента, в момент… когда… возникло неизвестное излучение.
— Однако они продолжают идти, — возразил Моруар. — Они не остановились и все показывают одно и то же.
— Именно, — сказал Старик. — Они продолжают идти и все показывают один отсчет. Это очень важно… Кстати, Моруар, а что показывают ваши часы?
— Мои?! — удивился Моруар. — Я проверял их сегодня вечером. Они… Что такое? — крикнул он, бросив взгляд на ручные часы. — Они… они тоже ушли вперед.
— И разумеется тоже на семьсот восемьдесят четыре дня, семнадцать часов, сорок одну минуту, не так ли?
— Да, — растерянно сказал Моруар, читая отсчеты на календаре циферблата. — Все именно так. Неужели я…
— Да. Вы побывали в будущем, Моруар. Благодаря Мику. Ему удалось деформировать поле времени, и деформация сохранилась.
— Но в какой же момент я… — начал Моруар.
— Вы имеете в виду границу? Вы преодолели ее незаметно благодаря защитному полю. Керк включал его в ваше отсутствие.
— Значит, побывав в подземельях блока «Д», я стал старше на два года?
— Вероятно, Моруар. Но это надо еще уточнить. Завтра мы подвергнем вас всестороннему обследованию…
— Однако что произошло в лаборатории Мика? — спросил Керк, покусывая губы.
— Сейчас попробуем установить. Если, конечно, магнитная запись поддается расшифровке… Моруар, включите-ка первую пленку в анализатор. А вы, Керк, следите за режимом главного генератора. Надо выжать из него все, на что он способен.
— Но, профессор…
— Теперь прошу не перебивать. Мы приступаем к опасному эксперименту. Внимание…
Некоторое время они молча следили за пляской зеленоватых кривых на вогнутом экране анализатора.
— Кажется, вначале все шло нормально, — шепнул Моруар. — Вот только эта странная спираль… Получается, что Мик…
Не отрывая взгляда от экрана, Старик яростно тряхнул головой. Прошло еще несколько минут. Кривые продолжали свой бесшумный бег. И вдруг на экране что-то произошло. На мгновение изображение замерло, потом дрогнуло и распалось на тончайшие извивающиеся волокна. Потом все завертелось в ослепляющей спирали. И сразу — тьма.
— Порог Парри, — одновременно вскрикнули Керк и Моруар.
— Параметры, быстро, — прохрипел Старик.
Защелкали самопишущие устройства, выбросили длинную перфорированную ленту, покрытую столбцами цифр. Старик схватил ее, принялся жадно разглядывать. Экран снова вспыхнул, и снова на нем зазмеились кривые.
Теперь Старик не обращал на них никакого внимания. Взгляд его был прикован к перфорированной ленте. Он водил по ней пальцем, что-то бормотал.
Моруар продолжал следить за экраном.
— Странно, — шепнул он Керку, — очень странно. Прорыв неизвестного излучения, которое убило Мика, очевидно соответствует моменту темноты на экране. По времени все совпадает. Этот момент зафиксирован контрольными постами нашего Центра. Дальше вся аппаратура вокруг вышла из строя, а в «эпицентре» прорыва под лабораторией Мика приборы продолжали действовать, словно эксперимент еще продолжался. Что это может означать?
— Просто неизвестное излучение оказалось направленным, — сказал Керк. Кажется, я уже говорил об этом…
— Да, но вот кривая записи биотоков мозга Мика. А ведь он был уже мертв?
— Действительно странно, — заметил Керк. — Получается, что эксперимент продолжался после прорыва излучения, хотя этого явно не могло быть. Это, конечно, трюк аппаратуры.
— Или времени, — возразил Моруар. — Смотри, ведь здесь уже какая-то иная система отсчета времени. Она совершенно непонятна, но явно это не наше время. Вероятно, поэтому и мои часы…
— А, — с раздражением бросил Керк, — все это чепуха! Излучение вывело из строя аппаратуру, а мы пытаемся теперь искать смысл в бессмыслице.
— В записи, которая проходит сейчас перед нами, бессмыслицы не больше, чем во всей физике высоких энергий. В конце концов, что такое теория Парри, как не попытка внести какой-то смысл в чудовищное нагромождение бессмысленностей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});