Кровь прилила к щекам, непривычная тяжесть скопилась под глазами, но он сдержался.
— Эрик, наконец‑то ты вернулся… — сквозь слёзы выдавила мать. — Тебя так не хватало…
Эрик стиснул зубы. Она верит в то, что он останется и будет с ней, избавит от одиночества, от тоскливых дум. А он скоро уйдёт. Должен уйти. Он выбрал свою судьбу, и никто из родных не должен из‑за этого пострадать. Все деньги, что дал с собой в дорогу дальновидный Арон, Эрик оставит матери, но не возникнет и капли сомнений в том, что она, не задумываясь, променяла бы любую сумму на сына.
— Ты останешься? — словно читая его душевное смятение, спросила мать, с надеждой заглянув в глаза. — Так плохо одной…
Теперь Эрик знал, что не ошибся на счёт отца, да и как можно было ошибиться — всё очевидно.
Он глядел в её лицо, силясь сказать что‑нибудь одобряющее.
— Мам… — и снова комок. Он знал что говорить, но почему так трудно произнести эти простые слова. За двадцать пять лет он ни разу не говорил их и, наверное, никогда бы не сказал, если бы не покинул дом. Что ж, сейчас самый подходящий момент. Он вновь прижал маму к груди, чувствуя, как последняя нить стойкости рвётся. — Я тебя люблю…
На половине фразы голос надорвался, и Эрик зарыдал, не стесняясь и не сдерживаясь, так, как ещё никогда не рыдал. А мама успокаивающе поглаживала сына по спине.
Как в детстве.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});