– Питер, – сказала Люси, – как ты думаешь, где мы?
– Не знаю, – сказал Верховный Король. – Что-то мне это напоминает, только название забыл. Может, мы тут были на каникулах, совсем маленькими?
– Отличные, наверное, были каникулы, – заметил Юстэс. – Готов поспорить, такой страны в нашем мире нет. Смотрите, какие цвета! Такой синевы у нас не бывает.
– А это не страна Аслана? – спросил Тириан.
– Та, что на вершине горы за восточным краем света? Непохоже, – сказала Джил. – Там я была.
– Мне лично кажется, – сказал Эдмунд, – она похожа на что-то в Нарнии. Поглядите, эти горы впереди и снежные вершины за ними – правда, похожи на те горы, что мы видели из Нарнии?
– Похожи, – согласился Питер, – только больше.
– А по-моему, не очень, всё-таки не как в Нарнии… – сказала Люси. – Хотя… глядите! – Все остановились и посмотрели, куда она показывает. – Эти холмы, зелёные, а за ними голубые – совсем как на юге Нарнии.
– Точно! – вскричал Эдмунд. – Удивительно похожи. Смотрите, это гора с двойной вершиной, а вон там – перевал в Орландию.
– Нет, всё-таки не похожи, – сказала Люси. – Они ярче и дальше и больше походят… ой, не знаю.
– Больше походят на настоящие, – мягко подсказал лорд Дигори.
Неожиданно орёл Дальнозор расправил крылья, взмыл в воздух и, сделав круг, опустился на землю.
– Ваши величества! – вскричал он. – Мы все ослепли. Мы только начинаем понимать, где мы. Сверху я видел всё – Этинсмур, Биверсдам у Бобровой плотины, Великую реку. И Кэр-Параваль, как прежде, сияет на берегу Восточного моря. Нарния не умирала. Это Нарния.
– Как же так? – удивился Питер. – Аслан сказал, что мы никогда не вернёмся в Нарнию.
– Мы ведь сами видели – она умерла и солнце погасло, – сказал Юстэс.
– И всё здесь не такое, – добавила Люси.
– Орёл прав, – сказал лорд Дигори. – Знаешь, Питер, когда Аслан сказал, что вы не вернётесь в Нарнию, oн говорил про ту Нарнию, а она была не настоящая. Понимаешь, у той Нарнии было начало и конец, она была лишь тенью, лишь оттиском настоящей Нарнии, этой, которая была всегда и будет вечно. Ведь и наш мир – Англия и всё остальное – тоже тень или оттиск чего-то в настоящем мире. Тебе не было нужды оплакивать Нарнию, Люси. Всё самое важное в старой Нарнии, все дорогие создания – всё взято через Дверь в настоящую Нарнию. Они, конечно, стали немножко иными; ведь настоящая вещь отличается от своей тени, как жизнь – от сна.
Эти слова и голос его потрясли их, как звук трубы; а потом он тихо прибавил, как бы про себя: «Всё это есть у Платона, всё у Платона… Боже мой, чему их только учат в этих школах!» – и старшие дети рассмеялись. В другом мире, давным-давно, когда борода его была не золотой, а седой, они слышали от него эти самые слова. Лорд Дигори понял, отчего они смеются, и рассмеялся сам. Но скоро все вновь стали серьёзными, потому что, вы знаете, от такого удивительного счастья делаешься серьёзным. Оно слишком прекрасно, даже для шутки.
Трудно объяснить, как сильно отличалась от Нарнии эта залитая солнцем страна, так же, как трудно было описать вкус плодов. Попробую объяснить. Представьте себе, что вы в комнате, окно которой выходит на чудесный морской залив или на зелёную речную долину, а на противоположной стене висит зеркало. Когда вы отворачиваетесь от окна, вы видите в зеркале и море и долину; в каком-то смысле они те же самые и в то же время другие – глубже, удивительнее, словно отрывок из повести, которую вы никогда не читали, но очень хотите узнать. Вот так отличалась старая Нарния от новой. Новая была гораздо весомей: каждый камень, цветок или кустик травы казался как-то значительнее. Я не могу описать этого лучше; если вы окажетесь там, вы поймёте, что я имею в виду.
Единорог выразил то, что все чувствовали. Он ударил копытом оземь, заржал и воскликнул:
– Наконец-то я дома! Вот моя настоящая родина! Эту страну я искал всю жизнь, хоть и не знал о ней прежде! Мы любили нашу Нарнию только за то, что иногда она походила на эту. Го-го-го! Дальше вверх, дальше вглубь!
Он тряхнул гривой и понёсся вперёд – галопом единорога, и в нашем мире мгновенно скрылся бы из глаз. А тут случилась очень странная вещь. Все побежали за ним и с изумлением обнаружили, что не отстают. Да, да! – не только люди и псы, но даже маленький толстый Лопух и коротконогий гном Поггин. Ветер бил в лицо, словно они мчались в открытой машине; земля убегала назад, как за окном скорого поезда. Они бежали все быстрее и быстрее, но никто не устал и никто не задохся.
Глава шестнадцатая
Прощай, страна теней
Если бы вы могли бежать без устали, не думаю, чтоб вам захотелось чего-нибудь иного, разве что какая особая причина вас остановила. Особая причина и понудила Юстэса воскликнуть:
– Эй! Стойте! Смотрите, куда мы бежим!
Перед ними лежал Каменный Котёл, за Котлом – высокие неприступные обрывы, и с обрывов, сверкая на солнце, словно поток алмазов, тёмно-зелёные в тени, непрерывно низвергались тысячами тонн воды Великого Водопада; и грохот его уже достиг их ушей.
– Не останавливайтесь! Дальше вверх, дальше вглубь! – крикнул Дальнозор, взмывая ввысь.
– Ему-то хорошо, – сказал Юстэс, но Алмаз тоже воскликнул:
– Не останавливайтесь! Дальше вверх и дальше вглубь! Это совсем легко!
Его голос ещё звучал в рёве водопада, как он уже нырнул в Котёл. И остальные один за другим с громкими всплесками попрыгали в приятную пенистую прохладу. Вода оказалась вовсе не такой холодной, как все (особенно Лопух) ждали. Они обнаружили, что плывут прямо к водопаду.
– Это полное безумие, – сказал Юстэс Эдмунду.
– Конечно. И всё же… – сказал Эдмунд.
– Разве неудивительно? – сказала Люси. – Вы заметили – совсем невозможно испугаться, даже если хочется!
Юстэс попытался.
– Ну и дела! И впрямь не получается, – сказал он.
Алмаз первым подплыл к подножию водопада, и Тириан ненамного отставал от него. Джил плыла последней, и потому ей всё было видно. Прямо по поверхности водопада поднималось что-то белое. Она пригляделась: это был единорог. Трудно сказать, плыл он или карабкался – вверх, всё выше и выше. Остриём рога он рассекал воду над головой, и она радужными струями падала ему на лопатки. Следом король Тириан размахивал руками и ногами, будто плыл, но плыл прямо вверх, как если бы можно было плыть по стене.
Смешнее всего выглядели псы. Они совсем не задохлись, пока бежали, а теперь, карабкаясь вверх, беспрерывно фыркали и отплёвывались, потому что не могли удержаться и не лаять, но стоило им залаять, как в рот и нос тут же заливалась вода. Джил не успела опомниться, как сама уже взбиралась по водопаду. Вот чего совершенно невозможно проделать в нашем мире – даже если не захлебнёшься, могучий поток разобьёт тебя в лепёшку об острые камни. А в этом мире – можно, здесь вы могли бы взбираться всё выше и выше, лучи света блистали бы на воде всеми цветами радуги, разноцветные камни сверкали сквозь поток, пока вам не показалось бы, что вы взлетаете по лучам света так высоко, что можно испугаться, но испугаться невозможно – здесь нет ничего, кроме радости и восторга. И наконец, достигнув плавного зелёного перегиба, где вода переливалась через уступ, вы оказываетесь в реке над водопадом. Течение такое сильное, просто сметает, но вы, как отличный пловец, легко плывёте наперерез.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});