– Отлично! Жди нас! – обрадовался Гарольд. – Скоро будем!
После этого я вышел в полутёмный коридор и там отдал соответствующие распоряжения Нирьялу. Мой начальник охраны проявил ожидаемую выдержку и ничем не выказал своего удивления по поводу полученного приказа. Все наши ребята из личной гвардии барона были построены меньше чем за минуту по боевой тревоге. И уже через пять минут покинули “Року” и отправились на космодром. А я тяжело вздохнул, глядя на ставшие родными флаеры через окно коридора, и вошёл в свой номер дожидаться вначале Малыша с Николя, а потом уже и всех остальных. Оживлённо при этом беседуя с Булькой и решая, в какой именно момент надо будет мне вернуться к естественному облику Тантоитана Парадорского. Риптон ни единой мыслью не напоминал о моём недавнем состоянии, проявив истинную деликатность и тактичность. А я постарался забыть своё совсем немужское поведение и затолкать память о нём в самые дальние уголки своего сознания.
Общаясь таким образом, я прошёл к большому шкафу, расположенному между салоном и спальней, и принялся выбирать с Булькой соответствующий предстоящему случаю наряд. Но наши мирные деяния неожиданно прервал боевой топот возле двери моего номера, а затем и неимоверный по силе удар, распахнувший ту самую дверь со звуком разорвавшегося снаряда. Если бы за дверью кто-то стоял, от него бы осталась тонкая лепёшка отбивного мяса. Ворвавшийся вслед за этим в мой номер герцог Лежси, видимо, до сих пор полагал, что дверь изнутри забаррикадирована, а стучаться он явно не собирался.
– Ты!..
От злости, бешенства и ярости нежданный гость плевался слюной, а все его лицо пошло красными пятнами. Похоже, он прибыл сюда бегом, а не как все люди в наш технический век – на транспорте. Поэтому герцог дал себе минуту на то, чтобы восстановить дыхание. Вот только ярость его за данную минуту лишь увеличилась. Я же при этом стоял совершенно спокойно, держа в руках вешалку с выбранным костюмом, и ждал развития событий. Наконец Мишель справился с дыханием и стал выкрикивать в мой адрес угрозы и оскорбления:
– Ты сволочь, предатель, мразь! Похититель невинных женщин! Ты использовал меня в своих грязных делах. И такое поведение смоешь собственной кровью! Сейчас! Здесь! Тебе конец! Ублюдок!
И с рычанием льва, неумолимостью носорога и скоростью гепарда бросился на флегматично стоящую жертву. То бишь на меня. В глазах герцога читался приговор. Одно из двух: либо превратить меня в фарш, либо разорвать в клочья. Что меня категорически не устраивало. Поэтому в последний миг перед столкновением я швырнул так кстати пригодившийся мне костюм в лицо рассвирепевшего Мишеля Лежси и элегантно скользнул в сторону. Могучее тело просвистело в воздухе и со всей целеустремлённостью проломило шкаф, заднюю стенку и пластиковую переборку между помещениями. Где и застряло на некоторое время ногами. Вдобавок руки и голову атакующего довольно плотно окутали несколько видов одежды, до этого висевшей на верхних перекладинах.
Нельзя было без смеха наблюдать, как грузно ворочающийся герцог с проклятиями, рычанием и зубовным скрежетом выбирался из развороченной мебели и стряхивал с себя обрывки моей ни в чём не повинной одежды. Но вот он всё-таки выкатился на ровное место, вскочил на ноги, налитыми кровью глазами сфокусировал на мне взгляд и приготовился к новой атаке. Я же к тому времени отошёл подальше и договаривался с Булькой об очередной “миротворческой” молнии.
Но тут нас буквально пригвоздили к месту две команды, раздавшиеся со стороны дверного проёма:
– Стоять! Прекратить немедленно!!!
Одновременно скосив глаза, мы увидели не кого иного, как её высочество принцессу Патрисию. Я моментально забыл о своём грозном противнике и во все глаза уставился на свою обожаемую женщину. Она была, как всегда, прекрасна и неповторима. А форма майора дивизиона придавала венценосной особе лишь особую притягательность и ещё соблазнительнее подчёркивала уникальную фигурку.
За спиной принцессы маячили её телохранители вместе с Хайнеком. Но она им лишь небрежно скомандовала через плечо:
– Оставаться в коридоре!
А сама решительным шагом вошла в номер и встала между нами, повернувшись лицом к Мишелю Лежси:
– В чём дело?
– Он… этот… подло похитил мою невесту…
– Что с ней? Есть следы насилия, повреждений?
– Нет…
– С ней плохо обращались?
– Да нет…
– Она сделала заявление о похищении?
– Даже не хочет об этом слышать…
– Тогда уходите!
– Ваше высочество! – взмолился герцог. – Но этот подлец должен получить по заслугам!
– Получит! – пообещала Патрисия, медленно поворачиваясь ко мне. – Но от меня!
И неожиданно нанесла мне несколько ударов ногами, пытаясь достать меня в самые болевые места. Но вообще-то это она так подумала, что неожиданно. Я-то всегда ожидаю подобного! Даже от её высочества. Поэтому без труда поставил защитные блоки, немного отходя назад. Но Патрисия на этом не остановилась. И стало ясно, что она явилась в мой номер с той же яростью и такими же намерениями, что и драчливый герцог Лежси. Целый град ударов посыпался на меня с такой скоростью, что мне пришлось и дальше отступать. Ведь ответить контрнападением мне и в голову не приходило. Так, пятясь, я приблизился к дверям спальни, лишь краем глаза замечая ехидную и довольную улыбку потрёпанного Мишеля. Ведь со стороны могло показаться, что достаётся мне изрядно.
Ещё одна серия ударов – и я постыдно бросился убегать в спальню. Разъярённая Патрисия устремилась за мной, как совсем недавно герцог к печально почившему шкафу. Вот только там, в спальне, я уже не стал себя сдерживать. Заскочил за спину моей любимой женщины и с вынужденной грубостью рванул её за воротник униформы. Ткань-то была парадная и не имела положенной прочности, поэтому порвалась в точно рассчитанных местах. Несколько молниеносных движений – и руки Патрисии оказались связанными за спиной остатками майорской рубашки, ещё через мгновение любимая очутилась подо мной на кровати, а её готовые разразиться призывом о помощи уста я запечатал продолжительным поцелуем. Ну о-о-очень продолжительным! Страстным, истосковавшимся, ласковым, горячим, нежным… Ну и так далее.
Через двадцать секунд моя прелестная добыча перестала трепыхаться, расслабилась и закрыла глаза от удовольствия. А ещё через двадцать секунд из-под её век заструились блестящие капли слезинок.
Минуты через две раздалось деликатное покашливание, и голос из салона осторожно спросил:
– Ваше высочество? С вами все в порядке?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});