Отдельной головной болью для Петра стал его старший брат, Всеслав. Ровно как и обещал тогда, четыре года назад, во время их последнего разговора. В короткий срок он превратил захудалый острог Яблочный в добротную крепость, которую сделал центром своих владений. Конечно, формально никаких титулов Всеслав не принимал, так и оставаясь бывшим державным князем, лишённым каких-либо прав на престол. Но между тем он стал по сути негласным правителем всех прибрежных земель. Помимо этого он контролировал нижнее течение рек Рустовеси, Мицальты и Хили, держа под собой рыбный промысел, в том числе и тех поселений, которые поставляли рыбу на стол державного князя. Он обзавёлся собственным войском, которое назвал на чудной манер "армией". Оно было небольшое, уступая по численности силам Петра, но превосходно вооружённое и спаянное железной дисциплиной. А с прошлого года Всеслав стал брать пошлину со всех купеческих кораблей, заходящих в устье Рустовеси. Так что прибывая в Древгород, купцы лишь разводили руками: "Пошлина уже уплачена, вот бумага". Словом, государство Всеслава Строгова медленно, но верно пожирало государство Петра Строгова. Чувствуя за кем сила, в Яблочный на службу к Всеславу потянулись многие офицеры и писари. В крестьянской среде ходила молва, что "подлинный государь" уважает простой народ и не обдирает подвластных ему землепашцев до последней нитки. Правда в этих пересудах была. Подати в станах, которые подмял под свою руку Всеслав, были в два раза ниже, чем в остальном Гужвоземье.
По хорошему такое поведение следовало давно объявить нарушением условий мирного договора четыреста шестнадцатого года и начать войну. Именно на этом настаивал Корнил Шахов, новый воевода Старшей дружины, сторонник военного решения всех проблем. Впрочем, чего ещё ожидать от начальника тяжёлой конницы? Пётр исходил из другого. Пока у него нет достаточных сил для быстрой и решительной победы. К тому же налоги, которые исправно выплачивал в казну Всеслав, составляли более трети её денежных сборов. От всех этих мыслей Петру хотелось завыть. Он уже много раз проклинал тот день, когда согласился стать державным князем.
Самые искушённые в деле управления хозяйственными делами писари давно перебрались к Всеславу, который обеспечивал каждому паёк и неплохое жалование. Пётр Строгов сидел на троне своих предков и прилагал нешуточные усилия, чтобы понять, что именно пытается ему доказать своим бормотанием главный писарь Дворцовой управы. Из-за распада государства и недостатка средств, два года назад пришлось объединить её с чеканной управой.
Рядом у трона скучал его главный телохранитель Егор Михайлов. Здесь же были воевода Старшей дружины Корнил Шахов и Николай Строгов, исправник Дворцовой стражи. Как совершенно точно знал Пётр, его дядя получил очень хорошие деньги за участие в купеческом заговоре против Всеслава. Деньги эти он сумел сберечь и значительно приумножить, вкладывая их в торговые и ремесленные предприятия, которые защищал силами стражи. Более того, многим из купцов и ремесленников за соответствующую мзду, Николай Строгов обеспечивал снижение налогов. И без того нищая казна теряла деньги, а исправник Дворцовой стражи продолжал богатеть. Всё это было известно Петру, но сделать он ничего не мог. После гибели войска в битве на Багровых полях, Дворцовая стража оказалась практически единственной вооружённой силой на которую можно было опереться. И Николай обеспечивал её полную лояльность Петру, пока тот закрывал глаза на беззакония её начальника.
-- Ну всё, хватит, - Пётр устал слушать бормотания главного писаря.
-- Государь?
-- Я понял к чему ты ведёшь. Говори прямо, на сколько придётся повысить налоги в этом году?
-- Ещё на десятую часть, иначе казна недополучит денег и продуктов.
***
На обеде в Малой трапезной присутствовал только что прибывший из Удольчина предельный князь Солоплажа Харитон Волков. Шестнадцатилетний князь был не по годам крепок и силён. Свалившиеся на него беды, связанные с гибелью отца и проигрышем войны не сломали юношу, лишь заставив его собраться и быстро повзрослеть. Отказавшись от общения в Большом зале, он сразу потребовал у Петра личной беседы. Особого почтения высказывать не стал, лишь коротко кивнув головой с длинными русыми волосами. Серые глаза юного князя сверлили хозяина Древгорода твёрдым холодом. Харитон не собирался прощать Петру участие в Вежинском содружестве, в битве с воинами которого пал его отец Олег. Пётр пригласил гостя за стол.
Вместе с князьями за стол уселись Егор Михайлов, Корнил Шахов и Николай Строгов. Прислужники разлили по тарелкам ароматную уху из сома и сазана, расставили кадушки с солёными грибами. Утолив первый голод, Харитон приступил к разговору, ради которого и приехал.
-- Государь, я проделал столь долгий путь не просто так, - голос Харитона был жёстким, с лёгкой хрипотцой, не лишённым впрочем ноток, характерных для совсем молодых людей. Пётр пожалел, что не умеет говорить так же твёрдо и без малейшего волнения. Юный князь тем временем поддел ложкой солёный гриб и отправил его в рот, лишний раз подчёркивая отсутствие должного почтения к собеседнику. - Я пришёл требовать у тебя справедливости.
-- И в чём же заключается эта несправедливость по твоему мнению?
-- Я каждый год обороняю западные границы Рустовесской земли от набегов киврийцев. Если государь помнит, то два года назад именно я разбил войско Вечерних королей, перешедших пограничную реку Лантину. И что я получаю взамен? Сваяльцы повадились нападать на мои владения. Но мало того, теперь Дом Юрьевых тоже претендует на мои земли. Недавно Хотен Юрьев прислал мне письмо в котором потребовал выплачивать ему подать в размере не менее половины от того, что раньше получал с Солоплажа державный князь.
-- Всего лишь половину? - засмеялся Корнил Шахов, уплетавший вторую порцию ухи. - Тогда уважаемому князю очень повезло, что Юрьевы не требуют с него всю сумму.
-- Скажи своему слуге, государь, - Харитон не отрываясь глядел на Петра, - что я пришёл говорить с тобой и мнение безродных выскочек меня нисколько не интересует.
-- Помолчи, Корнил, - Пётр был вынужден осадить зарвавшегося воеводу.
-- Спасибо. Так что государь ответит на мою просьбу?
Пётр молча стучал пальцами по столу. Что тут можно ответить? По мирному договору дела, относящиеся к Солоплажу решались победившими предельными князьями самостоятельно, без какого-либо ведома державной власти. И теперь Хотен Юрьев решил поправить свой денежный достаток за счёт юного Волкова. Странно, что только сейчас такая светлая мысль посетила ум князя Юрьева. Пётр отвёл в сторону Егора Михайлова и дал ему распоряжение. Спустя около половины часа главный телохранитель вернулся с отличным мечом, снабжённым богато украшенными ножнами. Пётр протянул меч Харитону Волкову.