Аброгастес знал, что граждане Империи считают его и всех его сородичей псами.
Но они еще не знают псов народа алеманнов, размышлял он про себя, один из которых лежит справа на помосте, настороженный, со взъерошенной шерстью, и оглядывает столы из-под полуприкрытых век.
Псы алеманнов и многих других народов были огромными, проворными, беспощадными и свирепыми хищниками.
Аброгастес усмехнулся, подумав, что у псов есть клыки и сила воли.
С некоторыми планетами, которые официально еще входили в состав Империи и были населены в большинстве случаев федератами, Аброгастес заключил соглашения. На этих планетах жители еще продолжали совершать публичные жертвоприношения на алтарь гения Империи, в то время как ресурсы планеты и дань надежно защищали их от вторжений. В сущности, они стали молчаливыми союзниками алеманнов. Они способствовали увеличению могущества алеманнов и прочих народов, которые пошли на подобные шаги по экономическим или политическим причинам. Символы и знамена Империи еще украшали на таких планетах общественные здания, театры и тому подобное, в то время как по справедливости шкуры на шестах в поле или на больших фургонах были бы более подходящими в этом случае.
На собрании в зале присутствовали жители подобных союзнических планет.
Здесь же были представители каждого из одиннадцати племен народа алеманнов.
Здесь были и порученцы других племен и народов — официальные союзники или федераты Империи, признанные или не признанные; здесь же присутствовали посланцы с внешних планет, различных народов, которые жаждали земли, еды, золота и власти.
Оруженосец Аброгастеса с его мечом в кожаных ножнах оглядывал собравшихся, подобно настороженному псу. На таких сборищах он не пил. Он, оруженосец, должен был всегда оставаться начеку, постоянно проявлять бдительность.
Аброгастес не был ни обычным разбойником, ни пиратом.
Он был дальновиден и мудр. Его звали Фар-Граспером, «хапугой», и полностью это звучало так: Аброгастес, повелитель дризриаков, Аброгастес Фар-Граспер.
Будь он обычным пиратом, он не стал бы, вероятно, созывать такое собрание.
Здесь присутствовали представители множества племен и народов.
Слева от его скамьи, с помоста, доносился едва слышный звон цепей. К меховому сапогу Аброгастеса иногда прижималось что-то мягкое. Один раз он раздраженно отшвырнул это нечто ногой. Вновь раздался звон цепи и тихий возглас отчаяния, боязни и умоляющего возражения.
— Не желает ли господин перекусить? — спросил оруженосец.
— Да, не откажусь, — пробурчал Аброгастес Фар-Граспер.
Оруженосец поднял руку в повелительном жесте.
Глава 2
— Величайшая опасность для Империи, — говорил Иаак, третейский судья, — кроется не среди звезд; она исходит не от кораблей этих псов-варваров, а от предателей внутри самой Империи.
— Конечно, — сказала она, поставила крохотный бокал с каной и откинулась на спинку кресла.
Дело происходило поздно вечером, в одном из множества дворцов императорского семейства.
В каком именно, неважно — это могло происходить в любой из нескольких десятков резиденций. Дворец располагался не на столичной планете Телнарии, и тем не менее находился в первом имперском секторе. Он славился протяженностью своих земель и великолепными садами, множеством фонтанов и потайных ходов, отлично вооруженной стражей, богатством мебели и роскошью покоев. Надо сказать многие богачи Империи имели собственные дворцы, особенно потомки древних родов, восходящих к основанию Империи; некоторые из них были наследниками класса сенаторов, официально признанного императором; другие же принадлежали к представителям высшей гражданской и военной власти, богатым купцам и крупным землевладельцам. Несмотря на то, что дело происходило в императорском дворце, в нем сейчас не было никого из членов императорской семьи, состоящей из императора Асилезия, его матери Аталаны и двух сестер императора — блондинки Вивианы и брюнетки Аласиды. Конечно, это не было простым совпадением; можно предположить, что о событиях, происходящих поздно ночью, было известно матери-императрице, Аталане, и все было сделано не без ее одобрения. Иаак повернулся.
— Елена, оставь нас, — приказал он.
Девушка, к которой он обратился, красавица с каштановыми волосами и серыми глазами, смутилась только на мгновение, а потом поспешила из комнаты. Она была босиком, одета только в белое платье без рукавов, длиной до щиколоток.
— Я уверена, она усердно служит вам, — произнесла молодая женщина, сидящая напротив Иаака.
Иаак усмехнулся.
— Кто из подобных вам отказался бы от этого? — спросил он.
Его гостья едва заметно сжалась под своей роскошной вышитой одеждой.
— Как я слышал, вашу семью преследуют неудачи, — заметил Иаак.
— Весьма незначительные, — уточнила она.
— Пожар на пристани во владениях губернатора, захват мятежными колонами амбаров в Лосане. Налет на склады на Клар-IV. Потеря контракта на перевозку грузов между Арком и Митоном. Отмена монополии на соль на Терисе. Уничтожение хранилищ на Фелнаре. Перекрытие путей к Канарису и архипелагу Дракар…
Она молчала.
— Мне очень жаль, — произнес он.
— В Империи не прекращаются волнения, — спокойно произнесла она. — Сейчас неспокойное время.
— Но ничего не меняется, — возразил Иаак.
— Конечно, сама сущность Империи неизменна и вечна, — кивнула она.
— Верно, — подтвердил Иаак.
— На такие неудачи не следует обращать внимание, — продолжала она. — По крайней мере, если их не слишком много.
— Я рад слышать это, — усмехнулся Иаак.
Она промолчала.
— Разумеется, — продолжал он, — хотя Империя неизменна и вечна, ее границы незыблемы и тому подобное, изменения могут произойти внутри самой Империи.
— Да? — удивилась она.
— К примеру, изменения в расстановке сил, в положении и удаче семейств или отдельных людей.
— Возможно.
— В прошлом такое происходило множество раз.
— Вы правы, — кивнула она.
— Ваш род — один из самых знатных и почитаемых в Империи, — продолжал он.
— Да.
— Если этот род угаснет из-за неудач, это окажется трагедией не только для вас, но и для Империи.
— С моей семьей я больше не хочу иметь ничего общего, — заявила гостья.
— Ходят слухи, что они сами решили порвать с вами?
— Возможно, — кивнула она.
— Вероятно, их не устраивал ваш характер, вкусы, ваши друзья и образ жизни?
— Пожалуй, — согласилась она и добавила: — Они глупы. Я сама охотно отделалась от них.