Закинув сумки в комнату на первом этаже, выходим из дома на задний двор.
— Какие люди? Наши молодожены, — смеется Марк и идет с распростертыми объятиями к нам. Поцеловав меня в макушку и обнявшись с Ромой, целует малышню. Артем как большой тянет руку, для приветствия. Ему очень нравится внимание взрослых и отношение к себе как ко взрослому.
Помогаем с Никой маме накрывать на стол.
Непринужденная беседа. Мужчины говорят о работе. Мы о детях.
Артемка следит за двойняшками, а я немного расслабилась. Потеряла малышей из виду и это меня смутило. В тот же миг до слуха доносится громкий детский крик:
— Па-а-а, — мы с Ромой переглядываемся и срываемся в сторону плача.
За нами и мама с Марком.
А добежав до кричащих, видим картину. У мамы на участке небольшой искусственный прудик, совсем не глубокий. И вот в этом самом прудике стоит по колено в воде Лева с кувшинкой в руке и плачет. А рядом на траве лежит Марта и тянет ручку Леве, но тот и не думает принимать помощь от сестры. И кричит во все горло “Па-а-а”.
— Лева, — в прудик залезает Рома, даже не сняв обуви, и берет малыша на руки, тот обнимает его за шею и утыкается носом в плечо.
— Па-а, — шмыгает носом мой сынок, я же не могу сдержать слез, как он нежно тянет это свое “Па-а”.
— Ты что там делал, Лева? — интересуется Рома, усаживаясь с сыном на скамейку, снимая с него мокрые ботиночки.
— Сетосик, — показывает кувшинку, что все это время не выпускает из рук.
— Ты за цветочком туда полез? — разговаривает с сыном Рома, а я принимаю от мамы сухие вещи и тянусь к мужу, чтобы помочь, но тот решает сделать все сам. Ведь такой момент в единении с сыном он не хочет упустить и я его понимаю.
Первое слово сына именно "папа". И я не могу не радоваться этому.
Лева показывает на Марту пальчиком и тянет ей цветок. Та шкодина довольно улыбается и забирает его из рук брата.
И тут до меня доходит.
— Рома нам с Мартой несколько раз на неделе дарит цветы. И каждый раз букетик передает Леве, чтобы тот тоже мог подарить цветочки. И видимо сейчас мальчишка решил сделать приятное сестренке.
Марк смеется, обнимая Нику.
— Джентльмена растишь, да, Ангельский? — обращается он к другу.
— Мужчину, настоящего мужчину, — целует в макушку сына и улыбается счастливой улыбкой.
— Па-а-а, — тянет лева и целует Рому в щеку.
Мои мальчики, моя семья. Люблю вас!
Рома
«Па-а-а» — забавно тянет сын. Разве не это счастье?
Дочка ужиком крутится рядом. Счастливый взгляд жены, который я периодически ловлю на себе. Друг с семьей рядом. Мать счастлива. Она с Федором подъехали чуть позже нас.
Кто бы мне сказал три года назад, что я влюблюсь и сломаю свой стереотип бабника. Кто бы мог подумать, что маленькая обманщица сплетет такую интригу и завлечет меня в свои сети. Моя голубоглазка. Моя нежная и самая любимая женщина, подарившая мне двоих удивительных детей.
— Ром? — подхватывает меня под локоть, пока присутсвующие отвлекаются на Марту, которая что-то снова задумала учудить. — Тебе нужно переобуться, сам весь мокрый. И еще.
— Да? — поворачиваюсь к жене и ловлю ее хитрый и в тоже время взволнованный взгляд.
— Мне кажется, что у нас еще кое-кто будет, — прижимается лбом к моей руке.
— В смысле?
— Я беременна, Ром, — шепчет мне на ушко и чуть отстраняется, чтобы заглянуть в глаза.
Замираю на мгновение и расплываюсь в улыбке, когда понимаю о чем речь.
— Я рад, я очень рад, — целую в висок жену и ободряюще прижимаю к себе, укладывая ладонь, на еще совсем плоский животик.
Вот теперь-то я точно прочувствую все то, что пропустил с двойняшками. Теперь-то я все наверстаю. Не это ли чистый кайф, видеть как сияют глаза жены от счастья? По мне, так он самый!
Конец