Ознакомительный фрагмент
— Но ведь дед знал, что саэр Ритан собрался взять его дочь женщиной для утех, — сказала и поморщилась: какое мерзкое словосочетание. — Как же он решился пойти против воли сильнейшего?
— Собрался, да, но не огласил еще своего решения — это должно было произойти как обычно, в конце Дня выбора. Чем и воспользовались отец и будущий жених. Опередив главу рода Эктар, они еще до церемонии заявили о сговоре между собой и о заключении брачного соглашения. Ритан ничего не смог сделать, традиции были на стороне саэра Сишора. Если семье поступает одновременно несколько предложений, и она выбирает, отдать дочь в жены или в наиды, первый вариант всегда определяется как предпочтительный. У главы оставалась еще надежда, что Брунор не сможет в короткий срок купить себе женщину для утех, тогда и сговор объявят недействительным. Закон строго обязывает в день подписания договора называть имя выбранной наиды. Но вашему отцу удалось очень быстро найти семью, которая совсем уже отчаялась сбыть с рук невзрачную, с физическим изъяном девушку, и обо всем условиться. По согласию с саэром Сишором на откуп пошло все то небольшое приданое, которое Брунору полагалось получить за невестой.
У меня нет слов. Просто мексиканский сериал какой-то.
— И что, вот так все и закончилось? — Я видела главу рода Эктар собственными глазами, и мне совершенно не верилось, что этот расчетливый, холодный мерзавец мог легко и просто спустить кому-либо подобное унижение.
— Поначалу казалось, что да. — Мэтр Цольф невесело улыбнулся. — Саэр Ритан смирился, по крайней мере внешне. Брунор и Адельвен жили тихо и незаметно, в покое и согласии. Ваш отец очень нежно относился к жене, что крайне редко встречается среди саэров. Он даже наиду брал на ложе лишь в случае крайней необходимости. Молодой саэр оказался рачительным хозяином, его заботами семья приобрела определенный достаток. Родились вы. А потом… — лицо целителя помрачнело.
— Что потом? — подавшись вперед, жадно спросила я.
— Потом, — голос мэтра стал сухим и жестким, — саэр Умонт Сишор погиб на охоте, саэр Ритан Эктар на этой же охоте серьезно пострадал, а саэр Брунор Эктар был объявлен виновным в происшедшем и казнен по приговору главы рода.
— То есть все того же Ритана Эктара? — уточнила я.
— Да, — короткий, но абсолютно исчерпывающий ответ.
— А… мама?
— Сирра Адельвен и наида саэра Брунора на следующий после казни день были найдены мертвыми в своих покоях. Отравились с горя, как гласил результат расследования. Вас же немедленно отвезли в дом главы рода, и через неделю, после соответствующей церемонии, саэр Ритан Эктар вступил в права опекуна, приобретя полную власть над вами и привилегию решать судьбу своей воспитанницы как ему заблагорассудится.
— Вы хотите сказать… — медленно начала я.
— Все, что хотел, я уже сказал, — перебил целитель, — и ничего уточнять не собираюсь. Более того, если вам придет в голову повторить рассказ и призвать меня в свидетели, стану настаивать на том, что это лишь плод вашего воображения. — Он скривился, но продолжил: — Но если информация хоть немного поможет, буду рад.
Ну что тут скажешь?
Мэтр Циольф помедлил пару минут, словно собираясь еще что-то добавить, но потом коротко кивнул и удалился, оставив меня в гордом одиночестве и растрепанных чувствах.
* * *Минуты лениво и сонно шелестели одна за другой, грозя обернуться часом, а ко мне так никто больше и не пришел. Ни для того, чтобы поохать, попричитать, ни для того, чтобы дать ценные указания, ни для того, чтобы объяснить наконец-то, что делать дальше. Я уж не говорю о поддержке и утешении. Об этом с самого начала речи не шло. Вспомнился пресловутый запрет на общение. Ко мне что, даже Мори теперь не пускают? Как же я одна выкарабкиваться буду? Ничегошеньки ведь не знаю, ни в чем не ориентируюсь. Даже где должен проходить этот чертов отбор, не представляю совершенно. Умру потихоньку к вечеру прямо тут, всеми забытая. Покосилась на оставленный целителем флакон. Хорошо хоть без боли отойду, и то ладно.
Мысли о собственной смерти почему-то не ввергали в панику, не заставляли цепенеть от ужаса, как полчаса назад.
«Постепенно физические страдания пройдут, унося с собой эмоции, желания, ощущения», — всплыли в памяти слова Циольфа.
Так вот как это происходит. Я просто прекращу что-либо чувствовать, к чему-либо стремиться и бороться за жизнь тоже перестану. А то, что меня запрещено посещать и не с кем перекинуться словечком, лишь усугубляет положение. Пока все только чуть-чуть притупилось, но, если так пойдет дальше, причем по нарастающей, печальный конец неизбежен. Нарисованная разыгравшимся воображением картина леденила кровь. Не просто умирать, а умирать спокойным овощем — вдвойне горько и обидно. Поразмыслив, решила любезно оставленное Циольфом чудо-средство второй раз не принимать. Пусть боль вернется, она поможет выдернуть душу из медленно поглощающего ее липкого безразличия.
В попытке хоть как-то встряхнуться встала, подошла к окну. Некоторое время любовалась ухоженным парком, рассматривая диковинные деревья, роскошные цветники и аккуратные, усыпанные гравием дорожки. Но за окном ничего не менялось, не происходило, там было на удивление пусто. Мне быстро наскучило разглядывать однообразный безжизненный пейзаж, а вместе со скукой вернулась и апатия.
Спасло, как ни странно, бесцельное хождение по комнате. Начала повторять про себя стихи, что помнила наизусть, а знала я их немало, потом перешла к самым что ни на есть веселым песням отечественной и зарубежной эстрады. Лучше, конечно, было бы вслух исполнять, с чувством, громко-громко, но чего нельзя «почти потерявшей голос девушке», того, увы, нельзя.
Стало немного полегче. Решила передохнуть и снова причалила к окну в слабой надежде на то, что в парке, пока я отсутствовала, произошло хоть что-нибудь интересное. Обманувшись в ожиданиях — картина за окном по-прежнему ничем выдающимся не радовала — уже совсем было собралась продолжить монотонную прогулку из угла в угол и перейти к таблице умножения, как вдруг взгляд упал на ту самую брошюрку-цитатник, которую, если верить Мори, так нежно любила прежняя Кателлина.
Что ж, самое время ознакомиться. Может, больше и возможности-то не представится.
Как я и предполагала, это оказался сборник этаких своеобразных афоризмов и наставлений. Крупные буквы, короткие, емкие фразы, пробелы между абзацами — все служило тому, чтобы в памяти будущих наид навечно отпечаталось несколько незатейливых истин. Одно название чего стоит — «Счастливая звезда наиды».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});