Анастасия Клочкова
Иван Премудрый и Василиса Ужасная
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был Иван Премудрый.
Премудрый — это не фамилия. Его так уважительно люди прозвали за то, что был он очень умным. Только это случилось не сразу. Вначале Ивана даже недолюбливали. И все из-за его изобретений.
Он все время что-то интересное придумывал. Для матери чудо-горшок сделал. В нем и щи варить можно было, и кашу на молоке томить, и пироги печь, и огурцы по заморскому рецепту засаливать. Отцу собрал телегу для уборки хлеба: она сама колосья срезала, а потом зерно молотила.
И еще много разных удивительных вещей было у них в хозяйстве.
Например, самоходная печь — Иван на ней вместо телеги ездил. Чан, который воду грел и посуду мыл. А еще гусли, которые играли сами по себе, без гусляра. Но самая непонятная штуковина стояла в избе на обеденном столе. Это был чудной кувшин, который зачем-то в питьевую воду запихивал пузырьки. Они потом лопались во рту и щипали язык.
Соседям, глядя на все это, было любопытно и немного завидно.
Они часто заходили в гости к родителям Вани под предлогом «что-нибудь починить», а уходили непременно с улучшенной вещью.
И все было хорошо до тех пор, пока в один погожий осенний день Иван не придумал чудо-миску. В нее можно было опустить тоненький прутик, и миска тотчас начинала гудеть и трястись. Через несколько мгновений, когда прутик доставали, на нем было белое и сладкое воздушное облако.
Весть об этом изобретении мигом разнеслась по всему селу. От желающих попробовать облако не было отбоя. Пришлось выставить на улицу стол с чудо-миской: возле моментально собралась очередь. А деревья поблизости мигом лишились всех молоденьких веточек.
Под конец дня уставшая от непрерывной работы миска вместо равномерного густого «ууууууу» начала издавать подозрительно заикающееся «чфырк-чффырк» и стала энергично подпрыгивать на столе. Иван бросился ловить ее, но она быстро допрыгала до края столешницы и чфыркнула вниз.
После этого раздался громкий взрыв, а через секунду всем показалось, что началась зима — таким белым стало все вокруг. Дома, изгороди, земля, домашняя скотина и люди на пять верст вокруг покрылись липкой, воздушной паутиной. Отмывали это потом целую неделю.
Соседям Иван тут же разонравился. Они обозвали его самого криворуким недоучкой, а его изобретения — ненужными и бестолковыми. Ваня обиделся и в ответ обозвал соседей консерваторами (это такие люди, которые стоят на пути прогресса).
Так они дообзывались до того, что народ не на шутку рассердился. Кое-кто даже предположил, что Ванькины выдумки — это все колдовство, не иначе. Потому как нормальный человек такого придумать не сможет. И понеслось!
Вспомнил народ о сбежавшей домашней утвари тетки Федоры; о курице бабы Клавы, которая ни с того, ни с сего начала нестись золотыми яйцами; и о том, как у Петровича с его старухой колобок ожил и укатил разбойничать на лесной тракт.
Отец с матерью защищали Ивана изо всех сил. Но соседи так разошлись, что все былые темные дела со времен царя Гороха на Ивана свалили. Под эту дудку его из села и выгнали, чтобы больше не безобразничал.
Родители, ясное дело, сильно опечалились. Хотели даже вместе с сыном восвояси отправиться, да только он не позволил. Негоже пожилым людям бросать хозяйство и с места срываться к зиме глядя.
Так и оказался Ваня один-одинешенек на своей самоходной печи посреди полей бескрайних. Хоть печка и теплая, а осенью без крыши над головой все равно неуютно. Поэтому подкинул он в топку дровишек, выехал на широкий проезжий тракт и направился в ближайший город: найти себе кров, работу, и печку на бесплатную парковку поставить.
Приехал в столицу, а там народу — не протолкнуться. В гостиницах мест нет, все парковки лошадьми и каретами заставлены, остановиться негде. Еле нашел Иван свободную каморку на постоялом дворе на самой окраине. Закинул туда свои вещи, печь за городскими стенами оставил, и пошел в центр прогуляться.
— Что у вас тут происходит? — спросил он у случайного прохожего.
— Да вот, царь Никодим решил дочь свою единственную, Василису, замуж выдать. Понаехали женихи со всех краев.
— А что, так хороша царевна, раз столько желающих на ней жениться?
— Царевна у нас, конечно, красивая. Кожа у нее белая, как первый снег. Коса русая, с руку толщиной. Глаза — что омуты озерные. Фигура статная, осанка горделивая. Да только характер у нее непростой. Потому женихи в слезах из дворца возвращаются.
Оказалось, что Василисе никогда ничего не нравилось. Что ей ни покажи, на все говорит: «Ужасно!». Вот ее и прозвали Василисой Ужасной.
Каждый день в царские палаты шли принцы и королевичи со своими свитами. Несли они царевне прекрасные дары: шелковые ковры, изящные чашки из фарфора, диковинные музыкальные инструменты. Кто-то даже картину Леонардо да Винчи привез!
Василиса смотрела на всю эту красоту, говорила: «Ужасно!» и прогоняла очередного кавалера.
С каждым днем таяла надежда царя выдать дочку замуж.
— Василиска, всех кавалеров ты распугала! — ругался Никодим за завтраком. — Вроде бы и деваха красивая, а такая вреднющая, спасу нет!
А царевне хоть бы хны. Сидит невозмутимая, чай из блюдца прихлебывает, пряником печатным закусывает, да отражение свое в пузатом медном самоваре разглядывает.
— Останешься ведь в девках! Женихи-то закончились, — снова завел свое царь.
Как раз в этот момент Иван и пожаловал во дворец: решил тоже счастья попытать и к царевне посвататься.
Хоть и был он далеко не принц, но Никодиму выбирать уже не приходилось — надо было как-то царевну замуж пристраивать.
— Здравствуй, Василиса. Я написал твой портрет, — с порога заявил Иван.
Отвлеклась царевна от чаепития, чтобы на картину взглянуть. А там какая-то абракадабра нарисована: квадраты, треугольники, кружочки, и все разноцветное, все друг на друга наползает. Сверху этого геометрического винегрета — кривые глазищи, и еще где-то сбоку — длиннющий нос.
Смотрела Василиса, смотрела. До чего допялилась, аж правый глаз задергался.
Только и смогла она тихонько выдохнуть: «Ужжжасссно…».
А Иван — тут как тут!
— Я с вами, — говорит, — совершенно согласен: получилось ужасно! Но я ведь до сегодняшнего дня никогда вас не видел, рисовал по описанию.
Царевна от неожиданности чуть пряником не подавилась: впервые в жизни кто-то с ней согласился! Тогда посмотрела она на Ваню и тут же в него влюбилась. И сказала, что пойдет за него замуж. А что