Некоторые сироты оставили ферму и отправились в странствия, дабы попытать счастья в других местах, однако Клава осталась помогать вдове работать в поле и каждую ночь возносила благодарственные молитвы Санкте-Алине, святой покровительнице сирот и людей с нераскрытыми дарованиями.
Беззвёздный святой
Святой покровитель тех, кто ищет спасения в темноте
В Новокрибирске, что у самой границы Тенистого Каньона, жил юноша. Звали его Юрий, и родители отослали его к дяде, чтобы мальчик хоть малость мог зарабатывать на жизнь, трудясь в сухом доке. По правде говоря, они были рады, что их чудной сын вообще нашёл работу. Юрий самостоятельно научился читать и выглядел по-настоящему счастливым лишь наедине с текстами, которые занимал у всех подряд – лишь бы человек согласился одолжить ему книгу. Родители не видели ничего дурного в том, что сын рассказывал мифы, легенды и истории прошлого, но знали: денег на жильё этим не заработаешь, и поэтому боялись, что Юрий угодит в монастырь и бросит отца с матерью на милость времени и старости.
Работа в Новокрибирске юноше не подходила. Он был высоким, но тощим, словно ивовый прут. Юрий плохо видел и всегда был очень неуклюжим. Силачи, работающие с ним в сухом доке, – строили и ремонтировали скифы, занимались погрузкой и разгрузкой, – смеялись над неловким юношей, над хрипами, что вырывались из его узкой груди, и запотевшими линзами очков.
Возможно, всё сложилось бы не так плохо, имейся у дяди Юрия хоть капля терпения и доброты, но он был хуже всех. Когда мальчик ронял ящик или не поспевал за другими работниками, мужчина наотмашь ударял его по затылку. Если дядю раздражало, что Юрий бормочет молитвы, тот подставлял ногу, и юноша валился наземь. Дома руки мужчины частенько сжимались в кулаки. Он смеялся, когда мальчик отправлялся по воскресеньям в церковь, и говорил, что Святым нет дела до человека, не способного заработать себе на жизнь.
Но юноша знал, что Святые всё видят. Каждый день он читал молитвы и клялся отдать жизнь служению Святым, если его избавят от дядиной жестокости и позволят посвятить всю жизнь учению. С утра до вечера, трудясь в доке, он нашёптывал про себя псалмы и молитвы, а в соборном храме Новокрибирска старался выучить церковно-равкианский язык. В тишине маленькой приходской библиотеки Юрий нередко забывался, читая древние истории о Святых, и задумчиво перелистывал страницы, пока за спиной дрожали тени.
Одним вечером юноша так глубоко погрузился в уютный мир книг, как не заметил, что наступила ночь и темнота сгустилась вокруг его ног. Он ринулся домой, но не успел накрыть стол к ужину, и в наказание дядя Юрия избил племянника до полусмерти.
С утра мальчик не поднялся с постели. Он с трудом открыл заплывшие глаза, а тело саднило так, будто его сшила неаккуратная мастерица и теперь на каждом шве тянуло стежки. Уходя в сухой док на работу, дядя поклялся, что если Юрий не явится, то вечером его ждёт ещё одно избиение. Юноша понимал, что второго он не переживёт.
Юрий силком вытащил себя из комнаты, с трудом переоделся и поел каши, а затем поковылял по улице к городской площади. Мальчик знал, что следует продолжать двигаться, но стоило ему прислониться к фонтану в попытке набраться сил, как он услышал шёпот. Не иди.
Юрий не знал, реален ли этот голос, и лишь понимал, что не может ступить и шага.
«Дядя найдёт меня здесь, – подумал юноша, – тут я и умру». Он знал: никто не вмешается. Все долгие месяцы, что Юрий прожил в Новокрибирске, люди всегда отворачивались, притворялись, что не видят его синяков, не слышат криков. «Старик безобиден, – говорили они. – Просто с некоторыми мальчишками нужно больше строгости, чем с другими».
Юрий взглянул на улицу, что вела к сухому доку, за ней стеной бурлящих теней возвышался Каньон. Ему нужно было идти, но опять прозвучал голос. Не иди.
Тогда тени начали двигаться. Каньон шелохнулся и вспучился, будто набирая в грудь воздуха, и вдруг помчался прямо на Юрия стеной тьмы. Он поглотил док и окружающие здания, затопил дома Новокрибирска. Отовсюду доносились вопли, но Юрий не испугался.
Поток теней коснулся носков ботинок юноши, но там и остановился. Юрий слышал плач людей, запертых внутри Каньона, ужасающие крики агонии, когда их разрывали волькры. Он задумался, слышит ли среди них своего дядю. Тогда мальчик упал на колени и поблагодарил тьму.
В тот день половина Новокрибирска была уничтожена, когда Дарклинг расширил границы Каньона. Многие проклинали человека, осмелившегося на такую жестокость, и ликовали, когда тот умер. Но есть и те, кто до сих пор ему служит – Беззвёздному, святому покровителю тех, кто ищет спасения в темноте.
Святая покровительница Книги
Я не помню свою собственную историю.
Может, я спала на сеновале, а может – на перине.
Может, ела с серебряного блюда или таскала объедки с кухни.
Может, носила летние шёлковые платья и драгоценные камни в волосах.
Или, может, ходила босиком и руками разгребала землю в поисках кореньев, золота, убежища. Я не помню. Слишком много за всё время случилось историй, слишком много чудес и мученических подвигов, слишком много пролито крови, слишком много чернил. Была война. Тысячи войн. Я знала убийцу. Знала героя. А может, они были одним человеком. Помню только, как провалилась в книги и больше не поднималась с их страниц, как не пребывала по-настоящему в сознании, пока не начала видеть сны про другие миры.
Я блуждаю, потерявшись среди полок. Мою руку сводит от пера. Я собираю пыль. Но кто-то же должен записывать слова, ставить их в нужном порядке. Я библиотека и библиотекарь, храню жизни, веду списки для верующих.
Сотри моё имя. Нестираемым что-то бывает только в историях.
Об авторах
Ли Бардуго занимает первое место среди авторов самых продаваемых фэнтезийных романов по версии «The New York Times» и является создательницей цикла «Вселенная гришей», состоящего из трилогии «Тень и кость», дилогии «Шестёрка воронов», сборника «Язык шипов» и дилогии «Король шрамов». Её рассказы включены в различные антологии, в том числе «Лучшая научная фантастика и фэнтези Америки». Также перу Ли принадлежат романы «Чудо-Женщина – вестница войны» и «Девятый дом».
leighbardugo.com, grishaverse.com
Дэниел Дж. Золлингер – художник и иллюстратор, обладатель ряда престижных