— Чувствуешь что-нибудь? — заинтересовался Сварог. Ему было не до смеха, хотя краем глаза он заметил, как отреагировала Делия на рекомендацию «раздеть». Кажется, при любом исходе их начинания Паколету лучше будет поискать подданства в другой стране.
— Да толку от меня, вот бабка… Короче, это не в ней. Столько-то я просекаю, а дольше не хватает учености. Или наговорная иголка, или что-то в одежде, а может, и опоили, тогда придется тягомотнее…
— Это сколько же у нас будет покусанных, пока осмотрим? — с сомнением сказал Сварог.
— Палку в пасть, завязочки на затылке, — со знанием дела предложил Шедарис. — Четыре колышка в землю, привязать руки-ноги. Тогда не подрыгается. Бывало… — Он крякнул и поспешно умолк.
Сварог не стал уточнять, для чего предназначалась такая технология — примерно догадывался и сам, что с ее помощью творят в захваченных городах. Он кивнул:
— Ну ладно. Походно-полевой сеанс борьбы с черной магией, говорите…
Присел на корточки, когда все было готово, попытался применить все, чему его научили. Явственно видел загадочный черный ореол, окаймлявший лежащую девушку, эту гирлянду причудливых черных снежинок, бесплотных, как дым, вызывавших в висках неприятное покалывание. Осторожно коснулся растрепавшихся черных волос и убедился, что ищет где следует: ладонь кольнуло в нескольких местах, словно он трогал не просто колючего, а еще и невероятно холодного ежа.
— Держи-ка ей голову покрепче, — сказал он Шедарису. — Помогите кто-нибудь, быстро! Да навалитесь вы без церемоний, чтоб не дергалась! Есть там что-то! Принцесса, не путайтесь под ногами!
Растопырил пальцы, собрал волосы в пучок, откинул с висков. Паколет, во многих ситуациях бесполезный балласт, здесь оказался прав: за ухом под нежной кожей сидела длинная то ли игла, то ли булавка, наружу торчала лишь странная головка. Из-под зажатой зубами палки наружу лезли и лопались в воздухе пузырьки фиолетовой пены. Бесцеремонно намотав ее волосы на кулак, Сварог тремя пальцами ухватил крохотную треугольную пластинку, примерился как следует, дернул.
Арталетта испустила дикий вопль, испугавший коней. И обмякла с закрытыми глазами, запрокинув голову, едва не перекусив палку во рту. Сварог одной рукой перехватил кинувшуюся к ней Делию, сунул принцессе под нос черную булавку с треугольной головкой, покрытой микроскопическими знаками:
— Вот и все, надо полагать.
— Она же без сознания!
— Что делать дальше, я совершенно не представляю, — честно признался Сварог, вонзил булавку в землю и притоптал каблуком. — Нашатыря у нас нет… носки, что ли, с кого-нибудь снять?
Вновь присел на корточки, похлопал Арталетту по щекам, не глядя, взял у кого-то фляжку, брызнул в лицо водой. Цвет лица стал уже совершенно нормальным, ни следа этой жуткой синюшности, и больше всего девушка походила на безмятежно спящую.
«Врачевать так врачевать», — подумал Сварог, зажимая ей ладонью рот и нос. Она дернулась, размазывая остатки фиолетовой пены по щекам, но кусаться не стала, ресницы затрепетали, глаза медленно раскрылись. Больше она не выглядела ни злой, ни бешеной, но недоверчивый Сварог побыстрее убрал руку, развязал ремешки и вынул из ее рта палку.
— Кто вы? — спросила она медленно, с трудом ворочая языком, повернула голову. — Где я?
Из глубоко запавших глаз исчез звериный блеск. А главное — зрачки были не расширенными, как у забубённого наркомана, а вполне нормальными.
— А вы кто? — спросил Сварог.
— Я — Арталетта, герцогиня Браг. Что происходит? Кто вы все такие? Тьфу, гадость какая… — Придвинувшийся поближе Шег еле увернулся от полетевшего ему в нос кусочка обслюнявленной древесной коры.
Сварог кивнул Делии:
— Вот теперь можете побеседовать по-родственному. Но развязывать я ее пока не стану, уж не взыщите…
Взглядом приказал Маре быть начеку, ведь ни на минуту не следовало забывать, что они уже в Хелльстаде, ужасном Хелльстаде, он поманил за собой остальных, устало улыбнулся — как доктор, успешно принявший роды:
— Вот так, соколики, командир ваш — мастер на все руки…
Там, куда он вогнал булавку, медленно поднималось над землей пронзительно-синее свечение, раздулось до размеров крупной тыквы, подернулось бурыми полосочками и погасло. Только отвратительной вонью резануло легкие.
— Горсть золота тому, кто объяснит, что это такое, — сказал Сварог вяло.
Награда осталась невостребованной — да он и не ожидал откровений. Делия что-то горячо говорила, опустившись на колени, лицо Арталетты было недоверчивым и испуганным, вокруг стояла тишина, кони пощипывали траву, и Сварог больше всего боялся расслабиться. Он не смотрел в ту сторону, где лежали трупы, — этих пешек нужно бы пожалеть, но жалеть некогда…
Делия оглянулась на него просительно. На него, а не на Леверлина. Сварог подошел.
— Развяжите, — попросила Арталетта. — Все тело затекло.
Голос ее был очень слаб. Как у человека, перенесшего тяжелую, крайне изнурительную болезнь. Как у человека, стоявшего одной ногой в могиле, но чудом выкарабкавшегося.
Он рассек веревки кинжалом, вернул его Маре и спросил:
— Ну, что скажете, герцогиня?
— Если все, что говорит Делия, правда…
— Правда, — сказал Сварог устало. — Чистейшая. Хотите верьте, хотите нет, некогда с вами возиться, а бить себя в грудь, клясться и убеждать ничуть не тянет…
Мара бдительно стояла рядом, поигрывая кинжалом.
— Где мы? — спросила Арталетта. — Неужели это…
Она поднялась, опираясь на руки Делии, и несмело посторонилась.
— Это Хелльстад, — сказал Сварог. — Куда вы сами нас старательно загнали. Повторяю, некогда вести с вами чинные беседы. И я до сих пор вам не доверяю, если честно…
— Это было как сон, — сказала Арталетта. Сделала робкий шажок, пошатнулась, но устояла и жестом отказалась от услуг готового прийти на помощь Леверлина. — Один сплошной кошмар. Я скачу, я вас вижу, только не глазами, знаю, как вас найти и где, и у меня нет ни собственной воли, ни желаний. Меня гонит вперед, как ураганным ветром в спину. Останавливаться нельзя, мне становится плохо, если задержаться хоть ненадолго, жар, все тело горит, страх смерти…
— А когда все это началось, можете вспомнить?
Она задумчиво покачала головой:
— Когда… Утром. Потом убежал медведь, оно уже оказалось в голове, и я видела вас с этой девчонкой полупрозрачными, как призраки, я тогда еще не знала, что должна вас поймать… Потом мне сказали. Но вас уже не было в городе.
— Кто сказал?
Сварог видел, что Делия смотрит на него почти с ненавистью и, возможно, никогда не простит этот допрос. Однако миндальничать не было ни времени, ни резона. На войне как на войне. И, слава богу, Арталетта сама старалась помочь, отвечала как могла. Хотя, без сомнения, мучительные воспоминания давались ей нелегко.