С этими словами Лис покинул помещение и закрыл за собой дверь. Я, переваривая услышанное, ещё с минуту сидел в кресле, затем встал и, подхватив стаканы, направился к выходу. По пути переложил командирскую папку на рабочий стол. Сходил вымыть стаканы, вернулся, убрал их в ящик, после чего туда же, с расчётом распить потом со всей штурмовой группой, убрал бутылку и вышел.
Эпилог
Две с небольшим недели минуло с того злополучного рейда, и за навалившейся службой мысли об ожидающей меня награде отошли даже не на второй план, а куда-то значительно дальше. Банды, продолжительное время кошмарившие редкий мирняк за рекой, оставшись без базы, координировавшей их действия и обеспечивавшей оружием, боеприпасами, экипировкой и продовольствием, уже в первые сутки устроили передел сфер влияния. Извращённый порядок, удерживаемый силой и жестокостью, рухнул, став бесконтрольным хаосом, и нам пришлось хорошенько поработать, возвращая закон в мёртвый город. Желающие сдаться резались со своими вчерашними товарищами, оказавшимися слишком упёртыми. Непримиримые с таким же энтузиазмом вступали в перестрелки друг с другом, ещё не отдавая себе отчёта в том, что отныне всё будет по-новому, но вовсю стараясь занять лидирующие позиции в своей иерархии и желая сохранить за собой контроль над немногочисленными поселениями.
Днями и ночами беспилотники рассекали по воздушному пространству, выискивая скрывающихся бандитов. В начале масштабной операции очень помогли подробные карты, обнаруженные в логове врага, и крупные схроны с перевалочными базами были зачищены ещё в первые дни. Работа была жаркая, и, не будь у нас силовой брони, вполне оказалась бы столь же напряжённой, как битва за завод. Лёгкой прогулки, само собой, не сложилось, но никто из нас на неё и не рассчитывал. Отдельным горячим головам из штаба, уличенным в шапкозакидательных настроениях, хвосты накрутил лично полковник Савкин, тут же отстранив от планирования, и первый этап удалось провести без потерь. Дальше, как только представляющие наибольшую опасность точки были либо уничтожены, либо взяты под контроль, всё пошло, как по маслу. Ценой некоторого недосыпа, лёгкого злоупотребления боевыми стимуляторами и одного оторванного самодельным взрывным устройством колеса на броневике мы обеспечили себе безоговорочную победу. Все шесть с лишним сотен бандитов, оказавшихся в ночь штурма их основной базы за её пределами, перестали существовать как боевые единицы. А уж сколько из них мы уничтожили, а сколько задержали… на оказавшемся таким же сумбурным, как последние две недели, заключительном совещании, где мне в качестве, так сказать, массовки, удалось поприсутствовать вместе с Лисом, цифры были названы, но я уже откровенно клевал носом, а посему не запомнил…
Как много всё же значат порой какие-то мелочи, и какие крутые виражи может заложить жизнь. Всего-навсего месяц назад я, очутившись в нужном месте в нужное время, пересёк границу бывшего закрытого административно-территориального образования, отказавшись от явно самоубийственной задачи, поставленной поехавшим любителем постапокалиптического антуража, за три года не наигравшимся в свои выживальческие игрульки. Предупредил, действуя исключительно по наитию, новых товарищей о готовящейся на блокпост атаке, и благодаря этому у нас, да-да, именно у нас, появился ключ к складу оружия совершенно невообразимого для местных уровня. Верно принятое решение, и это оружие оказалось в правильных руках, оказав неоценимую помощь как нам, так и отдельным общинам на развалинах старого мира. Сведённые воедино под именем Стражей подразделения ОМОНа и полиции, не предавшие, несмотря на опустошительную войну, своих идеалов и данную обществу присягу, вырезали опухоль беззакония, поразившую возрождающуюся в рамках отдельно взятого города цивилизацию. И грела душу мысль, что я принял в этом «хирургическом» вмешательстве самое деятельное участие.
Я не знаю, сколько миллиардов жизней унёс Песец. Но я уверен, что те несколько тысяч, что остались от некогда миллионного населения города, очищенного паладинами нового мира от скверны беззакония и жестокости, всё ещё остаются каплей в море в общепланетарном масштабе. И даже несмотря на это, мы проделали важную для блага человечества работу. Сегодня один город. Завтра — страна. Послезавтра — весь мир. Подобные нам, кто не склонится перед насилием и всегда готов нанести злу ответный удар, есть везде. В своих послевоенных путешествиях я видел не столь уж много, но то, что я успел увидеть до вступления в ряды Стражей, даёт мне полное право сказать — я знаю! И мы, равно как и они, рано или поздно пойдём дальше и объединим усилия для борьбы с негодяями всех мастей…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Пёс, — прервал мои размышления Призрак, — ты чего завис?
Я опрокинул в себя стакан, залпом допив остатки полюбившегося мне ещё на предыдущем фуршете односолодового виски, и обернулся к товарищу.
— Да так, задумался о вечном.
Снайпер понимающе кивнул и сказал:
— Тоже полюбил это дело, особенно на фоне последних событий. Знаешь, всякое повидал, особенно после войны, но к такому, кажется, никогда не привыкнуть, даже если внешне остаёшься невозмутим…
Снова калейдоскоп флешбеков с операции пронёсся по памяти. Дотла сожжённые поселения с обугленными останками запертых в домах жителей. Прибитые к стенам и деревьям тела зверски замученных людей. Жуткие пирамиды из отрезанных голов. Агонизирующие банды, уходя в небытие, стремились забрать с собой как можно больше людей. Мирный ли житель осмелился оказать сопротивление, когда пришедшей в его дом мрази приглянулась какая-то вещь, или хоть и поздно, но успевший изменить свой путь член преступного сообщества решил покинуть своих товарищей и благоразумно сдаться нам, — разницы не было, бандиты расправлялись со всеми, словно стремясь обойти друг друга в жестокости…
— Они за это расплатились, — обновив себе стакан, проговорил я. — И мы приложили руку к тому, чтобы подобного больше не повторилось хотя бы здесь.
— Приложили, — эхом отозвался Призрак. — Но людей всё равно жалко. Гложет немного что-то. Будто где-то мы не доработали. И вот я персонально. Понимаю, что везде не успеть, но всё же…
— А ну прекратили вешать носы, — вклинился в наш разговор Ганс. — Фарш обратно в мясорубку не вкрутить. А, бля, не та аналогия, но вы меня поняли. Короче, не печальтесь, мы это шайзе хорошенько выбили, и теперь люди в безопасности. Так давайте же выпьем за это.
— И за Тоху, — добавил подошедший к концу речи нашего балагура-пулемётчика Лис. — Не, ну это подумать только, Орден Мужества в девятнадцать. Горжусь, братан, горжусь. Смотри, только, не зазвездись.
— Ни в коем случае, — уверил я офицера, и мы зазвенели стаканами. — А ты рви поменьше, командир. Мне тут уже шепнули, что ты намекал командиру на орден покруче.
Лис хохотнул и спросил:
— И что же в этом плохого? По-моему, по совокупности достижений вполне заслужил.
А ответ у меня был припасён заранее. Готовился, конечно, едва сослуживцы «порадовали» новостью, и лишь ждал подходящего момента. Вот он и настал.
— Во-первых, — я отогнул большой палец, — ну что героического в том рейде, который я провёл? Подумаешь, вскрыл местоположение последнего бандитского оплота в городе. Ну размотал им глушилку, завалил… э-э-э… ну, десятка полтора, быть может. Обычная работа, которую я всего лишь должен был сделать. После рейда же и зачистки базы, в которой я вообще, спешу напомнить, не принял участия, вообще рутина пошла. Против силовой брони им просто-напросто нечего было противопоставить. Во-о-от.
— Не, командир, Пёс не зазвездится, — встрял Ганс, хлопнув меня по плечу. — Слишком скромный.
— Во-вторых, — продолжил я, — нечего собак лишний раз дразнить. И так есть недовольные, которым не нравится, как легко я попал мало того, что в ОМОН, так ещё и сразу в штурмовую группу. Ну и в-третьих, что также взаимосвязано с предыдущим пунктом, пришлось бы всегда соответствовать. И не только мне, а всей нашей группе. Особенно тебе, Лис. В чьём подразделении Герой Конфедерации служил бы? То-то же.