Эх, как же жаль, что он не может говорить! Как жаль, что я не подумала об этом сразу и не заметила его робких попыток извиниться. Жаль, что он так сильно меня напугал и так долго искал возможность приблизиться. Ждал, пока я сама не пойду ему навстречу. Но при этом каждый день оберегал, охранял и медленно, шаг за шагом заставлял меня увидеть, что та ярость… его действительно страшная и какая-то бешеная ярость… она была направлена на меня по ошибке. Он не хотел причинить мне эту боль. Не хотел выглядеть для меня чудовищем. Просто не сдержался тогда, а теперь сожалеет и раскаивается. А еще готов искупить свою вину и очень хочет, чтобы я начала хоть немного ему доверять.
– Шр-р-р, – негромко подтвердил мою догадку Ширра.
Ну вот… всего-то и надо было! Такая малость, а мы только сейчас разобрались, что к чему.
– Ох, Ширра… какие же мы дураки…
– Шр-р-р?
– Нет, – мои губы сами собой расползлись в глупой улыбке, – больше не сержусь. Прости, что я так долго не видела. Спасибо, что спас мне жизнь.
Он с тихим вздохом снова пристроил голову у меня на коленях и блаженно зажмурился, а я бесстрашно запустила пальцы в мягкую шерсть и принялась беззастенчиво ее гладить, отчего под руками иногда пробегали волны мимолетной дрожи и доносилось почти неслышное, но хорошо ощутимое урчание.
Кажется, я так и уснула – свернувшись в клубок и улыбаясь неведомо чему, зарывшись руками в густую черную шубу, совершенно не замечая потеплевшего взгляда Ширры, в котором вдруг промелькнула необычная искра. Просто уснула, тесно прижавшись и полностью ему доверившись. Приняв его таким, какой есть, и тихо радуясь произошедшим переменам.
А наутро почти не удивилась, обнаружив в своей ладони все тот же маленький камушек на пару с порванной серебряной цепочкой…