— Он мне не сделал ничего плохого!
— Видимо, очень старался, но останься ты, и рано или поздно Энджил бы сорвался, а после не простил бы себя за это. Вспомни, ведь были случаи, когда он пугал тебя? — я почувствовала, как мое лицо изменилось от осознания, что он прав. И все еще пытаясь найти оправдания, открыла рот. — Пустые слова. То, что он отпустил тебя, — единственное разумное, что он сделал. Жить иллюзиями и мечтами — самое большое заблуждение. Теперь перейду к делу.
Он положил ногу на ногу и, продолжая ухмыляться моей внезапной растерянности, продолжил:
— У Николаса ты спрашивала про Лилит, — еще не успев отойти от услышанного, я пыталась осмыслить новую информацию, но собеседник и не ждал ответа. — Ее ребенок был от меня.
Видимо, недоверие отразилось на моем лице. Он понимающе кивнул, скривив губы.
— Тебе Алекс совсем про меня не рассказывал? Может, хоть вскользь упоминал про Эрика?
«Псих, одержимый местью своему отцу? — я смерила его осторожным взглядом. — А он неплохо скрывает свои наклонности».
— Ну слава богу, а то чуть не расстроился, — откинувшись на спинку скамьи, он прищурился, налетевший ветер разметал его волосы, скрыв довольный взгляд.
— Почему Лидит и зачем вы мне это говорите?
Я смутно помнила рассказ Алекса, но, по-моему, он охотился за мужчинами.
— Все просто, — Эрик пожал плечами, — захотел познакомиться с тобой лично, а то столько наслышан. А история… она ведь тебя заинтересовала, я прав?
Я осторожно кивнула, сомневаюсь, что в ближайшие дни отважилась бы спросить про это у Алекса, да и сколько правды он скажет?
— Алекс упоминал, что мой отец вышвырнул меня, точно заразную тварь, да еще избил до полусмерти? И я поклялся отомстить. Все мужья и дети мужского пола загадочным образом умирали. Но эта ведьма, Анита, скрыла отца от меня, и он сдох раньше, чем я смог взглянуть в его глаза после завершения мести. Я был зол, — Эрик сложил руки в замке на колено и прикрыл глаза, лицо то и дело озарял оскал. — Тогда я попросил Алекса об одолжении, но тот отказал. И я все сделал сам. Я притворился моим другом и соблазнил Лилит.
Я ойкнула, тут же вспомнив ее лицо, полное боли и отчаяния, когда она, рыдая в доме Алекса, поведала мне свой секрет.
— Она же не слепая, — вырвалось у меня.
Эрик подался ближе, и я инстинктивно дернулась, балансируя на краю скамейки. Послышался смех прогуливающейся парочки.
— Не сюда, — не оборачиваясь прошипел Эрик, махнув в их сторону, и, притихнув, пара развернулась и быстрым шагом направилась прочь.
— Смотри на меня, — предчувствуя неладное, я нехотя перевела взгляд.
Я замерла, завороженная происходящим. В бледно-голубых глазах появлялись темные черточки, словно художник передумал и решил сделать цвет глаз темнее. Лицо стало точно мягкой глиной: нос слегка вытянулся и заострился, скулы сделались заметнее, само лицо чуть вытянулось, а благодаря контрасту с почерневшими волосами кожа теперь казалась бледнее.
С каждым новым изменением мои глаза увеличивались в размерах, а сердце то замирало, то начинало учащенно биться.
— Это невозможно, — я протянула руку и обвела контур знакомого лица.
В ответ рука Эрика повторила мой жест, слегка коснувшись кожи. Мой взгляд внимательно изучал человека напротив, и я не могла найти явных отличий для разоблачения обмана. Губы Эрика скривились в довольной улыбке, а в глазах, таких глубоких и темных, промелькнул холод. Я дернулась. Взгляд Алекса никогда не был таким равнодушным и излучающим мороз, точно он смотрит на жалкую букашку. Даже когда мы были едва знакомы, я ловила на себе интерес, в крайнем случае усталость и грусть.
Моргнула, а открыв глаза, осознала, что он склонился неприлично близко, точно собираясь поцеловать. Сердце застучало, оглушив, и не успела я подумать, как меня сдуло с лавки. Сидя на дорожке, тяжело дышала, пыталась понять, что же произошло.
— А если я приду в таком виде, ты устоишь? — издевательские нотки отчетливо читались в голосе.
Я замотала головой, стараясь прогнать наведенный морок. Все это только кажется. Иллюзия. Обман. Страх от произошедшей с Лилит несправедливости достиг сознания и не отпускал. На миг я представила, каково было ей, когда она узнала правду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Да, — изо всех сил постаралась придать голосу уверенность, отвечая ему.
— Ты бы тоже стала моей, — он торжествовал, упиваясь моей слабостью, лицо исказило от безграничной силы и власти.
— Нет, я вижу отличия.
Улыбка исчезла с его лица, брови сошлись на переносице. Эрик лениво поднялся. Этого хватило, и, вскочив на ноги, не разбирая дороги, я бросилась прочь, сопровождаемая разносимым ветром смехом.
«Проклятье!»
Меня то била дрожь, то бросало в жар, ноги едва держали, а глаза слезились от бьющего в лицо ветра. Воздуха не хватало. Притормозив, я оглянулась, тут же врезавшись в человека. Его рука слегка придержала за локоть, предотвращая падение. Я быстро заморгала, прогоняя застилающие взгляд слезы, а узнав в нем Алекса, завопила, срывая голос. Брыкаясь, высвободилась и пригляделась, только отойдя на несколько шагов.
— Тише, это правда я, — похоже, он повторял эти слова уже не в первый раз, но я мотала головой, отказываясь слушать, боясь, что голос сможет повлиять на меня.
Алекс стоял, не делая попыток подойти, с тревогой оглядывая творившееся со мной безумие. Без сил я опустилась на землю.
— Эрик не тронет тебя, — голос прозвучал слишком ровно, он изо всех сил сдерживал злость.
— Но Лилит…
— Он слишком хорошо чувствует грань и знает, я бы не простил подобной вольности в твой адрес.
Расстегнутые полы его плаща бились, путаясь в ногах, точно заплутавшие птицы. Глаза превратились в две черных бездны.
— Он… он.
— Хамелеон, способный принять облик любого и с легкостью обмануть, — к нам приближался Эрик, успевший приняв свою обычную внешность.
Алекс предостерегающе повернулся к нему, загородив путь.
— Нет, — я замотала головой, — обман не удался, — поймала на себе два заинтересованных взгляда. — Вас выдали глаза и жесты.
— Потрясающая наблюдательность, — Эрик склонил голову и добавил только для меня. Его голос зазвучал прямо в голове. — Или это нечто большее?
— Убирайся!
— Адис у старейшин.
Алекс даже не обратил внимания на его слова, уже оказавшись возле меня. А из моей головы никак не шли брошенные слова Эрика и Николаса, при последней нашей встречи. Они словно видели то, что я боялась показать даже самой себе.
— Ты в порядке? — Алекс осторожно поднял меня, прижав к себе.
— Сейчас да, — против воли по щекам побежали слезы от радости и осознания, что эти двое правы. Словно утопающий, я схватилась за Алекса, крепко обняв в ответ.
Душу наполнила благодарность людям, которых я любила и которые раньше были рядом. Я вспоминала каждого, с удивлением понимая, что прежняя тоска и боль утраты отступили, а в душе зарождалось новое чувство, куда более сильное, способное подарить мне новую жизнь. Алекс гладил по волосам, его спокойный голос успокаивал. Он говорил, что увезет меня далеко-далеко и сделает все, чтобы мои глаза блестели от счастья, а с губ не сходила улыбка.
Я кивала, соглашаясь, собирая разбегающиеся мысли.
Вдох-выдох, чтобы собраться с силами, и, пряча глаза, я уставилась на утоптанную дорожку парка.
— Я люблю тебя, — и замерла, от признания стало трудно дышать и я, приоткрыв губы, прерывисто вдохнула воздух.
Алекс засмеялся и в порыве чувств закружил меня над землей, а когда я подняла голову, желая взглянуть на него, он беспорядочно принялся целовать лоб, пытающие щеки, губы.
Его чувства окутали, соединяясь с моими, заставляя поверить: что бы ни случилось дальше, впереди нас ждет счастье.