— Так ты не умер? — разочарованно прошипела сквозь зубы, понимая, что он всегда был психопатом и только играл свою роль.
— А ты бы этого хотела, детка? — вкрадчиво проговорил вампир.
Я молчала, сжав зубы. Конечно, я бы этого хотела! Только он жив, очень силён и опасен. Он мог сломать меня, словно спичку.
— Отвечай, жалкая сучка! — прорычал он прямо в лицо.
— Нет, — осторожно сказала. — Я никому не желаю смерти.
Он несколько секунд смотрел в глаза, потом жёсткое лицо смягчилось, и он отпустил, наконец, мои волосы. Я теперь смогла выпрямить шею, почувствовав облегчение.
— Для чего мы здесь? — спросила на свой страх и риск.
— Ждём когда твой пёс откроет врата, — с ненавистью проговорил вампир, словно только одно воспоминание об Александре заставляло его выходить из себя.
— Почему он? — спросила на свой страх и риск.
— Больше никто не сможет, детка. Он один такой, мать его, гибрид вампира и псины. Потомок родов двух враждебных!
— А где этот портал? — выдохнула, надеясь, что врата никогда не найдут.
— Его кровь найдёт врата, не сомневайся! — криво ухмыльнулся Алёшенька.
— А если он не станет открывать? — с вызовом посмотрела в чёрные глаза.
— Ещё как станет! — протянул псих. — Иначе на его глазах убьют всех, кто когда-либо был ему дорог! Тебя самой последней…
— Балин, зачем это всё? Зачем открывать его? Вы хотите вернуться в старый мир?
— Всё тебе скажи! Любопытная! Ладно, не такой уж секрет, — снисходительно проговорил вампир. — Да и никуда ты от меня не денешься. Все думают, чтобы пустить сюда сородичей. Или вернуться домой. Но всё лишь ради того, чтобы в этот мир вернуть магию. Тогда наш род станет процветать. Начнут рождаться нормальные высшие, а не тупые упыри. А ты что думаешь? Твой ублюдок родится нормальным?
— Я не знаю, — прошептала.
— Единственное, что он получит, если доживёт до рождения, это пёсью шкуру, а вот ген вампира ослабнет до тупости. Так что он родится тупым животным, годным стать только пушечным мясом. Тебе надо было избавиться от него! — прорычал он мне в лицо, отчего я зажмурилась.
— Балин, но ты же родился нормальным, — сказала, хотя о какой нормальности могла идти речь. Налицо признаки психопата.
— Потому детка, что моя мать тоже первородная. Но когда откроются врата, человечки тоже смогут рожать нам высших. Ты смогла бы родить мне много детей! Но твой пёс отобрал у меня всё! — прошипел он. — Не только единственную девушку, которая мне понравилась впервые за двести лет, он хотел забрать и мою жизнь и власть лекса, которая принадлежит мне по праву! Откуда он только взялся? Какая-то безродная тварь, рождённая от собаки!
— Кому нужна власть? — посмела сказать.
— Безродный полукровка возомнил себя лексом! Мы ещё посмотрим, на что он готов ради тебя.
— Я ему больше не нужна, — прошептала. — Он теперь вампир.
Балин смотрел, скривив губы в усмешке.
— Какая прекрасная участь тебя ждёт, детка! Тебя выпьет досуха тот, кто когда-то любил! Либо пёс ставший пародией вампира, либо высший первородный.
— Пожалуйста, отпусти меня. Я хочу жить, — прошептала я. Он только что признался, что любил меня. Я была удивлена. Видимо какой-то больной любовью. Но попытаться стоило. Если бы в моей жизни никогда не было Александра, если бы он не встретился мне, возможно я, наивная девчонка, и повелась бы на вампира, такого, каким был Алёшенька тогда, когда впервые с ним познакомились, но не на такого психа, какой он теперь.
Может быть, некоторые вампиры так и встречаю свою пару среди людей. Конечно они мечтают о рождении полноценных детей. Но на свет появляются только тупые убийцы, которых и посылают на убой оборотней. Возможно есть человеческие девушки, которые любят своих вампиров, волнуются о них, как и я об Алексе. Но мне не хотелось, чтобы вампиры смогли процветать. Их и так было слишком много, и если они вдруг размножатся ещё больше, то человечество окажется под угрозой. Мысли о человечестве были прерваны речью вампира:
— Отпустить? На что ты готова ради этого? — вкрадчиво слащаво улыбаясь произнёс вампир.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Я уеду. Исчезну навсегда. Никто и ничто не напомнит обо мне.
— Хорошо, — ласково сказал он. — Иди.
Я недоверчиво посмотрела вампиру в тлеющие углями глаза.
— Иди-иди! — подбодрил он, и в этот момент его лицо выглядело почти нормальным.
Надо было уходить, пока отпускал, спешить. Ноги меня не держали, слабость в теле, мороз. Куда идти? Но лучше замёрзнуть, чем быть с этой тварью. Лучше двигаться хоть куда нибудь, лишь бы быть подальше от него, пока он не передумал. Я заставила себя сделать несколько шагов по направлению к трассе, но была снова схвачена сзади за волосы. Больно рванув, Алёшенька развернул меня к себе.
— Нагулялась, маленькая? — ядовито оскалился мне в лицо вампир-психопат.
— Ты же отпустил… — разочарованно проговорила.
— Поверила? Глупенькая мышка! Ты моя игрушка, запомни! — внушал он. — Если будешь слушаться, возможно продержишься какое-то время! Поняла, игрушка?
Я с вызовом глядела в пустые глаза.
— Внушению не поддаёшься? Ну, ладно. Так даже интереснее. Решено! Я дам тебе своей крови, чтобы ты была послушной. Будешь только моей! Детка, тебе понравится!
Я хорошо помнила, как подействовала на меня кровь вампира, когда впервые меня заставили её выпить. Тогда я готова была бежать за хозяйкой, давшей кровь, куда бы она ни шла.
Только не это!
Алёшенька уже прокусил свою ладонь. Впившись губами, набрал в рот чёрной жижи, что была его кровью, а потом, всё так же держа меня за косу, придвинул измазанные кровью чёрные губы к моему рту, впившись жёстким поцелуем. Что было в его голове? Этот наголову больной придурок заставил разжать губы, его мерзкая холодная кровь оказалась у меня во рту. Я отчаянно вырывалась, но это было невозможно. Потом меня снова швырнули в сугроб. Меня стошнило, хоть и было нечем, я не ела с позавчерашнего вечера. Горькие слёзы застилали глаза.
— Вставай, игрушка! — прошипел Алексей.
У меня не было никакого желания вставать. Я была совсем без сил. Руки и ноги замёрзли так, что я практически их не чувствовала. Голова не соображала. Вдруг ребёнок толкнулся в животе. Я испугалась, что кровь вампира как-то ему навредит. В следующую секунду задумалась о причине, по которой не спешила выполнять приказание. Мой малыш пнул меня ещё раз, как бы говоря, что я должна встать. Кровь вампира не действовала, как и внушение, но ребёнок подсказывал, что надо сыграть подчинение. Упершись онемевшими руками в снег, заставила себя встать, выпрямилась, опустив руки.
— Вот так-то лучше. Теперь ты никуда не денешься, мышка! — удовлетворённо сказал Алёшенька, стирая жёсткими пальцами с моих губ остатки крови.
Из открытой машины послышался сигнал телефона. Вернувшись к ней, Алёшенька ответил на вызов, не сводя с меня хищного взгляда. Если бы он отвернулся, удалось бы мне сбежать? Вряд ли. Что я могла противопоставить вампиру? ни силы, ни скорости, ни ловкости. Поэтому стояла тупо уставившись перед собой, играя подчинение. Мне обязательно надо было обезопасить себя и своего малыша от этого психопата. Будучи уверен, что я в его власти, он когда-нибудь должен ослабить контроль, и вот тогда могла представится возможность сбежать. Надо было только ждать…
— Пошли! — прозвучал приказ.
Я пошла за ним, но как ни старалась бодро передвигать ноги, не поспевала. Он снова схватил меня теперь за плечо и поволок. Шли долго по расчищенной от снега пустоши. Под ногами хрустела мёрзлая земля. Не задержавшись на голом поле, бывшем когда-то селением волков, мы двинулись вдоль реки. Это направление мне было знакомо. Я помнила, что впереди будет озеро, а дальше глухая тайга. От озера повернули прямо в тайгу. Где-то неподалёку должен был быть серебряный ручей, в котором целебная вода. Вот бы напиться, чтобы утолить свою жажду и восстановить силы. Тупо передвигая ноги, словно робот, я мечтала о воде, но вышли мы к горе, которую Алекс когда-то назвал Горынычем.