– Ты что делаешь? – рявкает он, хватая меня за запястья. Сжимает их, заламывая. Буравит взглядом меня, словно вот-вот ударит на глазах у Алины.
Нас обоих начинает трясти от гнева и ярости. Хотя, злиться и истерить здесь явно должна только я.
– То, что очевидно, я давно должна была сделать, – выплевываю горькую правду прямо ему в лицо.
И это действительно так. Наша жизнь с Майклом только казалась идеальной.
Ведь если посмотреть правде в глаза…
За столько лет совместной жизни, он так и не сделал мне предложение.
Он часто скуп не только на слова и на выражение чувств, но и в материальном плане, несмотря на то, что зарабатывает баснословную сумму денег.
Он часто бросал мне легкие и ненавязчивые замечания, по-поводу моей фигуры или внешнего вида. Особенно, это началось после переезда в Москву. Майклу вдруг стало важно, что о нем думают или говорят другие. В том числе – о его женщине. И я, сильно отличающаяся от Московских красоток, явно не являлась «предметом зависти» для его нового окружения.
Вслушайтесь только! «Предмет зависти». Предмет…я давно в этой квартире часть интерьера, а не любимая женщина.
Испепеляю Майкла одним своим взглядом, и потом перевожу его на Алину…
А вот моя бывшая подруга – девочка с картинки.
Упругий зад, подтянутый плоский живот, сделанная грудь, нарощенные волосы. В зубах – белоснежные виниры, которыми одарил ее бывший. Тело девушки близко к идеалу, а у меня…плоская попа, сколько бы я ее не качала, пару лишних килограмм в запасе, и никакого тонуса. Вставить себе импланты я никогда не решусь, а наращивание волос считаю адовым занятием.
При всем этом, я никогда не думала, что модельная внешность подруги может представлять собой такую опасность.
Мне казалось, Майкла все устраивает. Он любит меня такой, какая я есть. Я думала, что естественная красота и «не идеальность» – мои достоинства.
– Почему? – шепчу одними губами, пытаясь не обращать внимания на то, как печет от соли глаза.
Майк медленно пожимает плечами, продолжая сжимать мое запястье. В его взгляде читается то, что я меньше всего хочу сейчас видеть.
Простая, но до боли разрушительная фраза: «Ты же все равно от меня не уйдешь. Ты простишь меня».
– Всего хорошего, – медленно проговариваю я, одергиваю ладонь из хватки Майкла. – Вам обоим, – бросаю уничтожающий взор на Алину, нервно кусающую губы.
Выражение лица у нее действительное виноватое, но оно едва ли способно сохранить нашу дружбу.
– Прости, Мира. Я…нас словно накрыло, мы не хотели…
Я слышала, как вы не хотели. Лучше заткнись, идиотка. Пока я твою искусственную гриву не выдернула.
Резко выдвигаю ручку из чемодана и направляюсь к выходу уверенным шагом.
– Мира, ты не понимаешь. Мира…, – начинает оправдываться Майкл, сквозь зубы бросая ругательства на немецком. Я слышу, что он идет прямо за мной, ускоряет шаг.
Но недостаточно быстро, чтобы поймать меня, остановить меня.
Скорее всего – он только делает вид, что ему не плевать. Успеваю скрыться в лифте. Как только стальные двери закрываются, я ударяюсь затылком о зеркало в тесной кабинке и стремительно съезжаю по гладкой поверхности вниз.
Падаю прямо на пол и начинаю рыдать в голос, плюнув на то, что здесь установлена камера.
На одном из этажей дверь открывается, и я чувствую, что некто невольно становится свидетелем моей неконтролируемой истерики.
Запах собачьей шерсти ударяет мне в ноздри.
– С вами все в порядке? – интересуется один из соседей по башне.
– У меня все прекрасно, – захлебываясь слезами и закрывая лицо руками, с надрывом лепечу я.
В груди жжет, горло стягивает тугим жгутом.
Задыхаюсь. Умираю. Кажется, что жизнь потеряла смысл. Я раздавлена, я убита, обескровлена, унижена, ранена.
Дно пробито.
– Оставьте меня в покое! – рявкаю я, прежде чем незнакомец посмеет ляпнуть что-либо еще.
Его собака начинает настойчиво обнюхивать меня и лизать ладони. Закрываюсь еще больше, сворачиваясь в позу эмбриона прямо в лифте.
Хочется растечься здесь чертовой лужицей. Впитаться половой тряпкой. Исчезнуть с лица земли…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Десять минут я бесцельно брожу по подземному переходу. Вырвавшись наружу и глотнув свежего воздуха, теряюсь в толпе безликих лиц, бросая презрительный взгляд в сторону Москва-Сити.
И черт меня дернул поехать в Питер на курс обучения. К сожалению для Майкла, он закончился на день раньше, и я вернулась, потому что очень соскучилась…может быть, этого бы не случилось, если бы я осталась?
Не будь такой наивной. Ты же знаешь, что возможно, это произошло не впервые.
В очередной раз шмыгнув носом, я захожу в ближайшую кофейню. Мне нужно спрятаться в месте, где мне будет стыдно плакать, иначе я надорву голос и легкие. Выбираю в уютном пространстве самый дальний и тихий закуток, предварительно заказав какао с маршмеллоу и два шоколадных десерта.
Кажется, что успокоить сейчас меня может только огромное количество сахара, которое непременно отложится на моих бедрах. Еще чуть-чуть и меня разнесет до размера «L», но об этом я подумаю завтра.
А сейчас…меня зовут Мира, мне двадцать пять лет. Я отсиживаю свою пятую точку на нелюбимой работе, с девяти до шести – как положено.
Каждый понедельник сажусь на диету, и каждое воскресенье обещаю себе, что займусь спортом. Запишусь в бассейн, на танцы, и выучу еще два языка. Все это благополучно откладываю, ссылаясь на нехватку времени. Кручусь перед зеркалом и думаю, что «и так сойдет», а потом вновь начинаю гнаться за недостижимым идеалом.
Отношения с Майклом – были единственной нерушимой скалой в моей жизни. Твёрдой опорой. Идеальным якорем, который помогал моему кораблю жизни крепко держаться на плаву.
Меня зовут Мира, мне двадцать пять лет. Сегодня третье сентября две тысячи восемнадцатого года – день, когда моя жизнь стремительно пошла ко дну.
В ней больше нет стабильности, безопасности, четкого будущего.
Больше нет опоры, поддержки и уверенности в том, что я не одинока.
В моей жизни больше нет моего мужчины.
Пройдет как минимум три года, прежде чем я пойму – что это не конец света.
А сейчас, я давлюсь своим латте и не могу выкинуть из головы мысли о том, что я навсегда осталась одна.
Без крыши над головой.
Без работы и денег.
Без любимого мужчины и близкого человека, который наверняка только что трахнул мою подругу на нашей постели.
Глава 1
Три года спустя. 30 декабря 2021 года
S:Я чертовски хочу увидеть тебя, детка. У тебя, правда, нет возможности прилететь в Дубай?
Кхм…скажем так, возможности на моем счету весьма ограничены. Особенно, учитывая космические цены в Дубае. Хотя, мне определенно хочется все бросить, расстаться с Московской хмуростью и тридцатиградусным морозом, и взять билет на самолет.
Желательно в один конец.
И чертовски привлекательный бельгиец Стейн, с которым я две недели назад познакомилась в приложении Тиндер, не спешит предложить мне оплатить билеты.
Хотя, может это к лучшему. Если лететь в отпуск – то только как сильная и независимая, каковой я пытаюсь быть последние три года. Не хотела быть ему чем-либо обязанной и все такое. А у меня в голове есть эта страшная установка, которая буквально кричит мне о том, что если парень оплатил мой счет, то мне будет труднее отказать ему в сексе на первом свидании. Может, поэтому я на них не хожу?
Скоро исполнится чуть больше трех лет моему одиночеству.
И да, вы не ослышались, я уже дошла до такой степени внутреннего отчаяния, что скачала себе чертов Тиндер.
Скажу больше: в полночь, когда куранты объявят о наступлении нового года, я собираюсь загадать желание. Написать, сжечь и выпить его, как полагается. Никогда не занималась подобной дурью, если честно. Но сейчас…кажется, что я готова загадывать лишь одно желание, при любой удобной возможности. Хочу я банальной и простой вещи, без которой загибаются даже самые сильные и независимые – любви.