Замираем напротив друг друга. Лицо отца перекошено от злости, ноздри раздуваются, а губы стянуты в тонкую ниточку.
- Ты отказываешься от всего. Ради чего? – цедит сквозь зубы.
- Ради своей семьи.
- И кто поможет мне в делах?
- Да вот, хотя бы Антон. Твоя правая рука. Ублюдок, выполняющий каждый приказ, каким бы омерзительным он не был.
- Он мне верен.
- Антон из сорта людей, которых я называю «проститутками». Эти люди не видят граней. Плохое или хорошее – не имеет значения. Для достижения цели даже самый мерзкий поступок считается нормой. У тебя есть положение, деньги, связи – для них ты лучший. Но как только потерял позиции – они тебя не знают. Переступили и пошли дальше, к новой цели. Вчера ты для них родной, сегодня – маска слетела с гадкой рожи, и ты пустое место. Для Антона дружба в двадцать лет не сыграла никакой роли. Он с лёгкостью предал меня, прогнувшись под более выгодного кандидата. Верен? Это ненадолго, - выплёвываю каждое слово, мысленно кромсая рожу бывшего лучшего друга. – Но ты уже взрослый, чтобы сам понимать где дерьмо, а где ароматные фиалки.
- Я никогда не приму твою семью, - почти рычит. Кажется, отцу даже говорить сложно – уровень бешенства зашкаливает.
- На положительных исход я не надеялся. Увы. Ты слишком предсказуем.
Выхожу из кабинета, чтобы покинуть дом, в котором я провёл половину жизни. Здесь ещё живы воспоминания о маме: смутные, почти стёртые из детской памяти, но всё ещё живые. Здесь даже воздух другой – родной.
- Серёжа, уже уходишь? – Лиана одёргивает за руку, останавливая. – Думала, останешься на ужин. Он тебя ждал.
- Нет, нужно возвращаться в Москву.
- Когда прилетишь снова? – в глазах теплится надежда, вероятно, с отцом ей не так просто, как показалось на первый взгляд.
- Никогда.
Закрываю тяжёлые двери, вместе с ними закрывая и своё прошлое, которому я предпочёл Лизу и Соню. Без них никак. Не выживу, не смогу существовать в этом грёбанном мире, если каждый день не буду видеть глаза своих девочек.
Я всё сделал. Поставил точку. Отрезал, разрубил, сделав выбор. Для нас с Лизой начнётся новая глава. Только наша, написанная нашей рукой.
На душе дерьмово. Всё же до последнего надеялся найти точки соприкосновения с отцом, но сразу понял – договориться не получится. Звонок телефона вырывает из поганых мыслей.
- Привет, Сергей Сергеевич! Готов приступить к работе?
- Уже? Решил не тянуть время?
- А зачем? Решено – сделано. Пришло время уйти на покой, уступив дорогу молодым и продвинутым, - мужчина доволен. Задорные нотки в голосе дают понять, что готов сложить полномочия, не раздумывая отказаться от своего кресла.
- А Лиза? Теперь она моя жена.
- И Лиза, конечно же. Всё, как договаривались. Я своё слово держу.
- Завтра в восемь я у тебя в офисе. С Лизой. Готов принять место. Пары дней для передачи дел будет достаточно.
- Отлично. Ну что, Сергей Сергеевич, добро пожаловать в «Аквамарин».
Эпилог
Два года спустя
Сергей
- Пап, а долго ещё? – Сонька мечется, не может усидеть на одном месте. Неугомонная моя.
- Не знаю, моя принцесса. - Пересаживаю к себе на колени, поправляя весёлые хвостики.
- А братик точно будет сегодня?
- Точно, - смеюсь, - куда же он денется от нас?
Вот уже несколько часов ожидаем в отделении родильного дома. Я был дома, когда мой малыш решил появиться на свет. Отвёз Лизу сам, но Сонька наотрез отказалась оставаться у Арины, поехав с нами. Не очень хотел, чтобы дочь видела, что маме больно, но настояла на своём.
Когда Лиза забеременела, отчего-то был уверен, что снова будет девочка. Даже принял для себя этот факт. Но нет – пацан. Решили назвать Алексеем. Отойти от традиции Трояновых и отказаться от имени Сергей. Пришли к этому решению обоюдно.
- Можете зайти. Только в халате и маске. - Нас приглашает медсестра, пропуская в открытые двери.
Лиза в отдельной палате. Всё самое лучшее. Измучена, но с улыбкой и сияющими глазами встречает нас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})- Устала? – Целую в лоб, лишь слегка прикасаясь.
- Не так, как с Сонькой, - улыбается, протягивая мне крохотный свёрток.
Сын. Мой. Пока ещё сморщенное личико. Глаза закрыты, сопит, причмокивая губами.
- Пап, дай посмотреть. - Соня в нетерпении дёргает за штанину.
Опускаюсь, чтобы рассмотрела братика. Серые глаза расширяются, кажется, даже не моргает, рассматривая маленького Лёшу.
- Он такой маленький! Как мой пупсик, которого я кормлю. Можно потрогать?
- Можно. Только аккуратно.
Проводит пальчиком по щёчке. Слегка, осторожно, с придыханием. Она его очень ждала, постоянно уточняя сроки появления на свет и заглядывая во вторую детскую. Теперь довольна.
- Серёж, дай мне, - нас отвлекает Лиза, протягивая руки.
- Не доверяешь?
- Просто ещё сама не насмотрелась…
Безмерное счастье разрывает грудную клетку на части. Любимая Лиза. Маленькая Сонька и новорождённый сын. Всё, о чём мечтал. Чего желал. И даже больше. Всё это мне дала Лиза.
Соня заглядывает в свёрток, до и дело стараясь дотронуться до братика. Любопытная, ей всё нужно трогать, чувствовать.
- Завтра к тебе Арина с Сашей приедут. Сегодня не смогут. У самого младшего Ануфьева зубы режутся, все дружно успокаивают мелкого.
- Скоро и тебя это ждёт, Троянов, - Лиза смеётся, - ощутишь на себе все прелести бессонных ночей.
- Я согласен, даже жду. С Соней я всё пропустил, не прочувствовал, не понял. С сыном такой ошибки не допущу. Арина предлагала привезти Соню к ним, но я отказался, мы сами справимся. Да?
- Да, - дочь довольна, с папой можно себе многое позволить.
- До сих пор удивляюсь, как у них так всё быстро получилось: познакомились, тут же поженились и наследника сделали. Семён Владимирович счастлив до чёртиков, да и свекровь у Аринки отличная, адекватная. Всё-таки, Троянов, зря ты брачное агентство не открыл, - моя Лиза улыбается, снова и снова напоминая о легкомысленном сводничестве, которое подарило Ануфьеву желанное продолжение рода.
- Ещё не поздно. Всегда успею.
- И скажи всем, что через полгода я выйду на работу.
- Лиза, - снова возмущён, - ты почти до последнего работала. Побудь подольше с Лёшей, нет необходимости возвращаться так быстро в офис. Нужно больше времени.
- Нет, Троянов. Я твой зам, занимаюсь многими вопросами. К тому же, совсем без меня расслабишься. Я так решила, - голос становится твёрже. Не имеет смысла спорить. Я привык.
- Как скажешь. - Снова целую любимую женщину. – Мы домой. Отдыхай. Завтра заберу Соньку из садика и приедем к тебе. Люблю, - лишь слегка касаюсь губ, - и тебя люблю, - провожу по щеке сына.
- Пока, мам.
Сонька машет Лизе, довольная увиденным. Дождалась. На несколько дней мы вдвоём, пока Лизу не выпишут домой. Но мы прекрасно ладим.
Я ждал несколько месяцев, прежде чем Соня впервые назвала меня папой, и в этот момент словно захлебнулся счастьем. Никогда не думал, что одно слово способно сделать меня рабом маленькой девочки. Она говорит «папа», и я теряюсь, поглощённый чувствами к дочери.
Выходим за территорию, направляясь к своей машине. Замечаю три припаркованных чёрных внедорожника рядом. На секунду проскальзывает мысль, что всё это мне знакомо. Нет, не может быть. Не здесь. Но как бы я не желал ошибиться, навстречу мне выходит отец.
Два года ни одного контакта. Ни одного звонка, сообщения и встреч. Он будто вычеркнул меня из своей жизни, а я не пожелал навязываться. Мы всё сказали друг другу в последнюю встречу, когда я осознанно выбрал Лизу, выбрал свою семью. Не предполагал, что когда-нибудь увидимся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})- Здравствуй, сын, - охрипший голос. Постарел, немного осунулся. Разница ощутима. – Заехал к тебе в офис. Сказали, что у тебя жена рожает.
- Да, именно так.