Опять кричит. И обессиленно падает на постель.
Любуюсь Микой, пользуясь тем, что она, прикрыв глаза, отходит от оргазма. Светлые волосы разметались по подушке, несколько локонов прилипли ко лбу и щекам. Губы алые после жестких поцелуев. Грудь вздымается, а бархатная кожа сияет от проступивших капелек. Я не ошибся — Мика вся горела. Дышит сейчас так лихорадочно, будто после марафона.
Черт, красивая!
— Пламя, — довольно выпаливаю. — Я так и знал.
Медленно убираю пальцы из нее, хотя так хочется продолжить. Но с Мики на сегодня хватит. Наверняка у нее и так все внутри ныть наутро будет.
Тянусь к тумбочке за влажными салфетками, провожу ими по внутренней стороне аппетитных девичьих бедер, скольжу между ножек. Мика вдрагивает от холода, а после — опускает взгляд и зажмуривается, стесняясь дико.
Усмехаюсь и опять целую ее. Оторваться не могу. Касаюсь губами каждого доступного участка тела. Все то время, пока укладываю Мику удобнее, поправляю волосы, просто чтобы касаться их, накрываю заботливо.
И опять хочу ее, как будто не было ничего еще у нас. Такую маленькую, нежную, сонную, укутанную в одеяло по шею. Окидываю взглядом — и хочу. Я — тот, кто привык ни в чем себе не отказывать — сейчас даже передернуть готов, как озабоченный подросток.
Так, млять.
Подрываюсь с кровати — и иду в душ. Синий вентиль на полную. Становлюсь, уперевшись кулаками в стенку кабинки. Ледяной дождь освежает. Даже некие зачатки мозга к жизни возвращает. Но эффект недолговечный.
Стоит вернуться в спальню, посмотреть на свернувшуюся в комочек Мику, такую уютную и расслабленную, увидеть еле заметные красные капельки на постельном — и крышу срывает.
Ночевать под душем — не вариант.
Поэтому, тяжело вздохнув, все-таки устраиваюсь рядом, приобнимаю Мику. Она распахивает глаза на секунду, будто хочет убедиться, что с ней именно я, а не кто-то другой. И тут же прижимается ко мне, засыпает на груди.
Но мне эта роскошь сегодня не дана. Я не сплю до утра.
Думаю.
О том, чтобы оторвать яйца тому, кто настолько Мику запугал. О том, что она моя теперь — и это точно навсегда. А еще о том, как бы самому не просрать ее доверие.
Бонус к главе 10
Сквозь дрему ощущаю, как проминается матрас позади меня, а на талию ложится тяжелая ладонь. Вздрагиваю и распахиваю глаза, всматриваясь в темноту.
— Ну-у, тише, ёжик, — горячее дыхание щекочет затылок, и я расслабляюсь. — Прости, я подумаю над твоими словами, хорошо?
Ян спускается поцелуями вдоль позвонка. Ведет рукой к груди, ласкает затвердевшие соски сквозь тонкую ткань, перекатывает между пальцами.
Мне мгновенно становится жарко. От умелых ласк. От мужского тела, что прижимается ко мне сзади, пока я лежу на боку. От хриплого покашливания. И от твердого бугра, что упирается мне в попку.
— М-м-м, — во рту пересыхает. — Ты об Эде? — уточняю, испытывая Яна на прочность.
Легкий укус, что оттягивает кожу, становится предупреждением: зря я затеяла эту игру. Убеждаюсь в этом, когда рука Яна грубым рывком задирает тунику, скользит между моих ног, прямиком в трусики. Пальцами он раздвигает пока еще сухие складочки, дразнит, выводит круги. Играет со мной.
— Да, Мика, — с грудным рычанием проговаривает Ян. — Но если я еще раз услышу его имя в нашей постели…
Откидываю голову назад, открывая шею для его поцелуев, будто приглашаю, и он впивается незамедлительно. Тяну руку к голове Яна, запускаю пальчики в жесткие волосы.
Чувствую, как между ног становится горячо и влажно, а внутри все воспламеняется.
— Нашей? — выдыхаю с громким стоном.
И Ян входит в меня двумя пальцами на всю длину. Толкается часто и резко, будто наказывает за дерзость. Потирается своей эрекцией о мою попку.
— Сейчас убедишься в этом, — звучит угрожающе, но я улыбаюсь.
Толчок. Еще один. И я срываюсь в крик.
Безудержно извиваюсь в пламенных объятиях, сама от себя не ожидая такой отдачи.
Ян не оставляет мне ни единого шанса на отступление. Душит в цепких лапах, ласкает жадно и дико. Впечатывает в себя мое тело. Дожидается, пока я буду готова принять его, и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Приспустив шорты, входит в меня сзади. Медленно, словно наслаждается каждым сантиметром во мне. Позволяет привыкнуть к его размеру, растягивает меня изнутри, наполняет собою. Рычит мне в ухо и покусывает раковину. И как только с моих губ слетает его имя, он полностью вонзается в меня.
— М-ми-ка, — горячо выдыхает, и я импульсивно толкаюсь попкой ему навстречу.
Ян двигается во мне все резче и быстрее.
В этот раз все иначе. Никакой боли. Вместо нее — дикие ласки, что сводят с ума. Жар, в котором горит все тело. И вот я уже сама насаживаюсь на Яна, подстраиваюсь под заданный им ритм.
Отпускаю себя, забываюсь.
Есть лишь его руки, под которыми вспыхивает кожа. Его губы, нашептывающие пошлые слова. Его жалящие поцелуи, не оставляющие без внимания ни единого места.
И наши стоны, что звучат почти в унисон.
Я кричу его имя, умоляю не останавливаться. Почти подхожу к краю, как Ян резко выходит из меня.
Рывком переворачивает меня на живот, приподнимает попку — одним движением врывается в лоно. Утыкаюсь лицом в подушку, чтобы хоть немного заглушить свои крики, которые смешиваются с характерными шлепками.
Сегодня Ян как бешеное животное. Берет меня так, будто голоден. Если бы он вел себя так в наш первый раз, то я сбежала бы от него без оглядки.
А сейчас… я стону под ним. Дико и неприлично.
Ян наклоняется, не прекращая вонзаться в меня, обхватывает мои груди руками, прокручивает соски. Впечатывает меня в постель своим телом, выбивая воздух из легких.
Я не могу пошевелиться. Лишь кричу от разрывающих меня чувств.
Ощущаю, как его член напрягается внутри меня, и кончаю вместе с Яном. Настолько бурно, что едва сознание не теряю. Но засосы и укусы на шее, плечах, спине — приводят меня в чувства.
Ян не спешит покидать мое тело, дрожащее после крышесносного оргазма. Ласкает меня, целует, гладит, все это время оставаясь внутри.
И минут через десять понимаю, почему. Вновь налитой член продолжает движения, терзая мое горящее лоно и высекая искры.
А я срываю голос от стонов. Сегодня мне не стоит ждать пощады…
Конец!