Закрепив бурдюк на поясе, Роланд посмотрел на свои револьверы, рукояти которых были сделаны из сандалового дерева и улыбнулся. Пара ремней, перекрещиваясь, опоясывала его бедра. Две кобуры были промаслены так, что не растрескались даже от жара этого беспощадного солнца. Прикрепленные к поясу крепкой веревкой из сыромятной кожи кобуры качались при ходьбе, тяжело ударяясь по бедрам. В этих местах синяя краска на джинсах стерлась, и получились две светлые дуги, почти похожие на две улыбки. Его рубаха бесцветна, как дождь или пыль. Ворот распахнут, сыромятный шнурок свободно болтается в пробитых вручную дырках.
Стрелка радовало и успокаивало одновременно наличие оружия в мире, который сдвинулся с места, где кругом бродят мутанты, демоны, а также люди, прикрывающие свои низкие поступки именем Человека-Иисуса.
Роланд почувствовал какой-то предмет, который бил его по спине. Стрелок потянулся рукой за спину, нащупывая, что же это могло быть.
«Не может быть».
Роланд понял, что это.
«Но как?»
Стрелок потянул загадочный предмет на себя, сорвав тем самым лямку с плеча.
Это был Рог Эльда.
Тот самый Рог, который он оставил возле своего умирающего друга. Это воспоминание далось ему с болью. Ведь при битве на Иерихонском Холме погибли все его друзья. Нет. Не все. Алана Джонса, они, вместе с Катбертом, убили по ошибке ночью, прямо перед самой битвой. И вот он вновь смотрел на своего умирающего друга детства — Катберта Олгуда, который уходил в Пустошь с улыбкой на устах из-за выпущенной стрелы Джона Фарсона, которая угодила ему прямо в глаз. Роланд посмотрел на своего друга в последний раз и решил не снимать с него этот реликт прошлого, потому что ничто уже не спасет Гилеад и Срединный мир. Возможно… только Темная Башня даст ему нужные ответы на волнующие его вопросы. Но…
ДА БУДЕТ СВЕТ!
Голову Роланда пронзила неистовая боль, как будто ее зажимали стальные листы, как пресс, грозя раздавить ее, как какой-нибудь фрукт. Голос продолжал:
ДА БУДЕТ СВЕТ!
«Кто это говорит?»
Роланд осмотрелся по сторонам, но ничего кроме пыли и кустов бес-травы не увидел. Волна боли вновь накрыла стрелка. Он упал на колени, выронив Рог, и схватился руками за голову, как будто это ему могло помочь. Воспоминание стрелка… изменялось.
Он вновь оказался на Иерихонском Холме и перед тем как уйти с поля боя, он обернулся к Катберту, забрав Рог и закрыв ему единственный глаз, который смотрел на него с надеждой.
«Такого не может быть».
Стрелок встал на ноги, вытерев кровь под носом и отряхнув колени. Роланд посмотрел на Рог, принадлежащий когда-то самому Артуру Эльдскому, на котором были капли его крови. Он бережно поднял его, вытерев свою кровь, и перевязал лямки, чтобы Рог плотнее прилегал к его спине. Ему не верилось во все, что с ним произошло. Но с этим он разберется позже. Сейчас надо искать укрытие.
Да и Ка скажет свое слово. Как и всегда.
2
Стемнело.
Стрелок остановился у пологой дюны и оглядел растоптанные угольки маленького костерка с подветренной стороны, с той стороны, откуда солнце уходит раньше. Такие вот мелочи — знаки, подобные этому, — лишний раз подтверждающие предполагаемую человеческую сущность Человека в черном, — всегда доставляли ему несказанное удовольствие. Губы стрелка растянулись в подобие улыбки на изъеденных жаром пустыни останках лица. Улыбка вышла болезненной, страшной. Он присел на корточки.
Человек в черном жег бес-траву, а как иначе. Бес-трава здесь — единственное, что горит. Горит очень медленно, блеклым масляным пламенем.
Роланд нарвал еще бес-травы и кинул в пепелище, оставленное Человеком в черном. Стрелок достал свой кремень и кресало и, чиркнув дважды, смог зажечь костер. Бес-трава моментально занялась, а ветер дул Роланду в лицо, донося до него «благоухающий аромат». Он хотел было пересесть спиной к ветру, но решил этого не делать. Однажды, когда он бы маленьким, Стивен Дискейн — его отец, рассказал ему историю о кочующем народе. Не о мэнни.
«Как же он их тогда назвал?»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Стрелок смотрел в костер, пытаясь отыскать нужное слово в своих чертогах сознания, которое уже искажалось, как и все в этом мире.
Вспомнил.
Он называл их шаманами.
Отец рассказывал, что некоторые из них, поджигали определенные травы и дышали над ними, чтобы «улучшить» связь с Богами, в которых они верили. Боги даровали им видения, которые, хоть и не прямым текстом, но указывали на то, что надо или не надо делать.
Роланд сделал глубокий вдох. Он не верил ни в каких Богов. Он верил только в Ка, Темную Башню и свои револьверы. Темная Башня не даст ему ответа. Она все также будет стоять посреди пустыни, протыкая мироздание своим шпилем. Стрелок ждал ответа от Ка, которое всегда настигало его, хотел он того или нет. Иногда, только иногда, Роланд проклинал Ка за его неотвратимость. Стрелок не привык думать, что он — Роланд Дискейн, сын Стивена и Габриэль, чей род идет от самого Артура Эльдского — всего лишь пешка, которая исполняет свою функцию в битве между добром и злом.
3
Стрелок не услышал, как к нему подкрались. Незнакомец сел рядом с ним и только тогда Роланд понял, кто сидит справа от него.
Человек в черном.
Он был одет в черную сутану из-под которой выделялись блеклые джинсы.
Роланд быстро встал с земли, сделав шаг назад, и не смотря потянулся за револьверами… но кобуры оказались пустыми. Стрелок не поверил происходящему, взглянув на кобуры. Пусто. Даже пояс с патронами исчез. Он перевел взгляд на Человека в черном. Уолтер ухмылялся во все свои тридцать два белоснежных зуба, держа в руке один из револьверов.
— Не это ищешь?
Стрелок что-то сказал, но звук выстрела разорвал ночную тишину в пустыне, поглотив своим грохотом слова Роланда. Стрелок почувствовал, что пуля попала в живот. Прислонив руку, к месту смертельного ранения, Роланд не верил, что все может закончиться вот так. Сын Стивена и Габриэль упал на колени перед своим давним врагом.
— Я иду за тобой, — сказал Уолтер.
Последнее, что услышал Роланд, был надрывной смех Человека в черном.
4
Стрелок проснулся, дрожа всем телом. Вытерев пот со лба, Роланд затушил костер.
Он получил что хотел.
В ушах все еще стоял смех Уолтера, но на этот раз Роланд был готов. Стрелок посмотрел на свои револьверы. Они были на месте. Стрелок внимательно разглядывал скалистые горы, которые были примерно в дне пути. Он нашел то, что искал — огонек, маленький огонек посреди скал.
«Нет, Уолтер, это я иду за тобой».
Стрелок решил ускориться. Он догонял его. Теперь ему придется идти ночью, а спать днем, где-нибудь в тени, чтобы солнце не свело его с ума окончательно. Хотя последнее время он чувствовал, что теряет контроль над собой в этой погоне.
Роланд ощущал какое-то изменение. Что-то идет не по плану.
«А когда у тебя шло все ровно и гладко?» — спросил себя стрелок.
Роланд улыбнулся своей мысли и двинулся за Уолтером.
Снова.
5
На рассвете Роланд заметил хижину, в которой проживал — на удивление молодой человек с взлохмаченными волосами цвета слепой клубники, что свисали почти до пояса. Молодой человек с неистовой страстью пропалывал хилые кукурузные всходы. Поселенец вскинул голову и заметил стрелка. Оружия у молодого парня не было. Во всяком случае, на виду. Поселенец поднял обе руки в небрежном приветствии и снова склонился над своей кукурузой.
Стрелок решил, что он не опасен. Хотя Корт учил его не делать преждевременные выводы в отношении людей. Этот урок ему предстоит усвоить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Снова.
Роланд подошел к хозяину хижины.
— Доброй жатвы твоим посевам.
— И твоим тоже, — отозвался молодой поселенец. Когда он разогнулся, у него в спине что-то явственно хрустнуло. Он смотрел на стрелка без страха. Его лицо — то есть та малая часть, что просматривалась между космами и бородой — было чистым, его не тронула гниль проказы, а глаза, разве что чуточку диковатые, казались глазами нормального человека. Не дурика. — Долгих дней и приятных ночей тебе, странник.