Как только я принял решение и углубился в чтение, пытаясь продраться сквозь перескакивающий с одного на другое текст, из чего было ясно пока только то, что почти полугодичные опыты с электричеством привели к какому-то грандиозному открытию, но к какому именно я пока так и не понял, дверь кабинета открылась, и вошел выглядевший странно изумленный Митька.
— Государь, Петр Алексеевич… — он запнулся на полуслове, что было для него совсем не характерно, затем тряхнул головой и тихо закончил, с видимым трудом подбирая слова. — Там… это… Иван Долгорукий вернулся и просит аудиенцию.