Я проснулась в холодном поту, рядом на кресле дремал Алекс. Пытаюсь прийти в себя, но голова чугунная. Что это, Машка, тебе бредится? Не хрен делать, вот лезет всякая чертовщина в голову.
Смотрю на спящего мужа: укатала ты его, Маша, замучила. Вот голова сединою покрылась, ты та свою закрашиваешь, а ему куда деваться…
Да и с ума сходишь, уже сама с собою говоришь, пусть и мысленно.
Возвращаюсь к Алексу: сколько же этот мужчина мне крови попортил, ну думаю, и я ему не меньше, и все равно я ни на мгновение, как бы не сердилась, не переставала его любить: и те три года, которые мы прожили вместе и десять — которые бегали по кругу. А теперь мы сидим в больнице — я со своим дурацким сердцем и двумя малышами под ним и он — как верный пес, охраняющий мой сон. Правда, что-то мой охранник притомился. Пусть поспит, у него еще будет достаточно бессонных ночей впереди. Вот вернемся и поедим смотреть новые дома: с кучей спален и детских, с бассейнами и садом, с белыми ставнями и качелей на дереве. И однажды, да нет, уже совсем скоро мы всей свой шумной семейкой въедем в наш солнечный дом и будем жить, как я всегда люблю говорить, долго и счастливо!
Я снова посмотрела на мужа: поспи, любимый, тебе с нами будет ой как не сладко! Поспи сейчас!
Сна уже было не одном глазу, и я наконец, как всегда мечтала еще с выпускного, встретила рассвет. Такой пленительно чистый и наполненный солнцем и моими ожиданиями.
Первые лучи пощекотали Алекса, и он резко подхватился:
— Маш!
— Да, дорогой, я тут…
— Мне приснился нехороший сон…
— Не рассказывай, вон, стань к окну и прогони его прочь…
Способность Алекса видеть вещие сны была мне знакома: еще при первой нашей встрече он рассказывал, как отчётливо во сне видел смерть собственного отца, а потом тетки. Я списывала это на впечатлительность: и отец, и тётка сильно болели. Из нас никто не болел и умирать пока не собирался!
— Сейчас я позову медсестру, чтобы могли уехать домой, — вышел в коридор.
Я так хотела домой, что аж зубы сводило. В последнее время для меня слишком сложно было находиться в чужих мне местах. Все тело сжималось, когда я думала, что мне придётся еще хотя бы 10 минут пробыть в стенах больницы.
Алекс пришел не один, с ним был тот самый доктор, который осматривал меня вчера:
— Мэм, Вы сможете встать? Перед тем как выписать, я все-таки хотел бы Вас осмотреть.
И я под руку с мужем поплелась в смотровую.
И уже через полчаса мы покинули обитель печали — именуемую просто больницей.
— Так, Мария, сегодня никаких приколов — везу тебя домой и сам останусь сторожить, а то ты обязательно снова что-то вытворишь. Работать буду удаленно, но только, когда точно пойму, что ты в безопасности.
Еще никогда я так не была рада приезду домой — тем более Лиза сегодня не пошла в школу и ждала нас.
— Ну, и где ж вы были? — спросила она, — оставили меня на Мисси, а она совершенно не умеет играть в приставку. Вы со своей беременностью — вообще ку-ку! О, и я до сих пор не знаю, кого нам аист притащит — мелкого спиногрыза или стукачку, которая будет тырить мои резинки для волос.
— Спешим тебя обрадовать, Лизон, — сказал Алекс, — ты получить и спиногрыза, и стукачку!
Лиза выпучила глаза!
— Мам, ну пусть папа балуется, а ты мне скажи: мальчик или девочка?
— Двойня, Лиза, их будет двое!
— Зашибись! — дочка взялась за голову, — так, надо срочно учиться приемам самообороны. Ну вы, даете!
Алекс усадил меня на диван:
— А давайте на пару дней махнем в Грин Порт: насладимся морским воздухом, рыбалкой, просто выспимся!
— Да, пап, я только вот в журнале читала, — она вытащила туристический путеводитель, который, по-видимому, кто-то притащил из самолета.
— Ну тем более, нашей маме не стоит летать, а мы тут за пару часов доедем.
Решено, на выходные — Грин Порт! Только мы втроем!
Мы с Лизой стали сразу прикидывать, что взять и у нас решительно нечего надеть! Алекс протестовал, и сказал, что по магазинам нас не потащит, а чтоб мы все быстро заказали: нам привезут по пару размеров разной одежды домой на померять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Чтобы скоротать время до нашей примерки я взялась готовить обед. Мисси пыталась меня отговорить, но я не послушала и решила сварить борщ. Когда я вкратце объяснила Мисси, что это такое, ее маленькое личико невольно сморщилось.
— Это разве съедобно?! — спросила она с опаской.
— Еще как! — я надиктовала ей список ингредиентов, которых у нас явно не доставало.
— Маш, ну ты только из больницы и прямо к «мартену»?
— Ты же хотел, чтобы я была беременная — и вуаля, — указала на живот, — босая — щас устроим — и демонстративно откинула тапочки, — ну на кухне — рукой указала на плиту.
— Ой, Машка, — он взялся за голову. Вначале мне показалось, что его жест был шуткой, потом поняла, что у него и правда болела голова, он даже немного побледнел.
— Алекс, ты бы шел прилег, ну разве ж в кресле выспишься? — мне стало его жаль.
— Спасибо, Машенька. Но мне еще надо уладить пару дел, — я пойду в кабинет. Не забудьте меня позвать, как борщ будет сварен.
Маркус занес пакет с продуктами.
— Мэм, сегодня у Вас фиеста?
— Нет, Маркус, это, пока я себя хорошо чувствую, решила поиграть в хозяйку.
И о чудо всегда сдержанный Маркус мне подмигнул.
Мисси взялась за голову:
— Миссис Айскра, как это все может быть вместе?
— А сейчас посмотришь, — я принялась варить мой фирменный борщ. Тем более, что это всегда было любимым блюдом моего мужа.
Приготовленное блюдо пахло зазывно, Лизка уже крутилась возле кастрюли и воротила нос:
— Мам, это же чесноком пахнет…
— А ты хотела какой аромат — бабл-гам?
Я решила позвать Алекса, потихоньку пробралась в его кабинет и немного прокрыла дверь. То, что я увидела мне не понравилось. Мой муж сидел, опустив голову на руки, почти неподвижно.
— Алекс, — окрикнула я.
— Да, птичка моя?
— Все готово, — я полностью открыла дверь, виновато улыбаясь.
— Уже иду.
Когда мы уселись за стол, кстати Маркус и Мисси наотрез отказались есть с нами, поэтому им борщ пришлось отлить в термобоксы, Алекс нервно ковырял ложкой блюдо.
— Борщ невкусный? — спросила я.
— Ну, что ты, как может ТВОЙ борщ быть невкусным, — просто аппетита нет.
— Что-то случилось? — видимо в моем голосе чувствовалось волнение.
— Нет, птичка, все отлично.
После обеда нам с Лизком привезли целый гардероб: чего ж там только не было — платья, блузки, футболки, юбки, всякая всячина и мелочи. Ну что еще нужно девочкам?
Мы с дочкой были максимально скромны: взяли себе по 3 комплекта — ну на выходные хватит, по две пары обуви и чертову кучу аксессуаров. Мне бы еще б понадобилось новое белье, но просить его привезти было неудобно. Все-таки грудь так набухла, что я струдом входила в старые лифчики.
Алекс в нашем фешн-безумии не участвовал, он снова засел в кабинете. Мне даже показалось, что решил от нас спрятаться.
День сегодня еще лучше вчерашнего!
С вечера я легла раньше и не спала, ждала пока Алекс закончит дела и придет. Это было очень редким случаем, когда мы ложись в разное время.
Я уже начала дремать, когда почувствовала, что он залез под одеяло и обнял меня за пока еще талию.
— Давай спать! — скомандовал, он.
Я вывернулась к нему лицом:
— Что-то не так?
— Нет, все отлично.
— Ты хорошо я смотрю эту фразу заучил, а на самом деле?
— Все ок, Маш, я устал и хочу спать…
— А я вот не хочу.
Алекс опустил свою руку на мои волосы:
— Тише, не шуми, — потом обнял меня и стал покачиваться, — спи, Машуля, засыпай!
— Вот, дурак ты, Искра…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Конечно дурак, на тебе же женился, — он начал меня дразнить.
— Мог не женится вовсе… — и уперлась рукой в его грудь.
— Маша, предупреждаю, не провоцируй меня, ты беременна, а я себя сдерживать смогу недолго…
— И чего Вы так, Александр Владимирович, распаляетесь…