— Лучше надейся, чтобы этого не произошло, ведь Пресветлый оставил немало закладок на случай твоего или моего пленения.
Я удивлённо приподнял брови — не очень то верилось, что на такое существо могли наложить запреты, которые она не сможет обойти. Индра словно прочитала мои мысли и хохотнула.
— Да, да, — подтвердила она, — во мне тоже полным полно ментальных блоков и закладок, которым я не смогу противиться. У меня так же скрыта часть воспоминаний, а ещё заблокированы почти все навыки, вся моя сила и доступ до моего истинного источника энергии. Я отрезана от этого мира, ведь только так я могу перемещаться и не привлекать внимание других высших. Не вызывать энергетическую рябь в инфополе планеты. И только так можно было поместить всю мою сущность внутрь твоей души и отправить сюда. Окно призыва слишком маленькое, кто–то потратил немало сил, чтобы повесить такие ограничения. Теперь, если какой–то бог решит по неким причинам покинуть Картенон, то его ожидает весьма неприятный сюрприз — он просто не сможет вернуться обратно. И чем дольше он окажется отрезан от родного мира, тем слабее будет становиться. Пресветлый и так пробыл в пустоте между мирами слишком долго, но для него это не смерть, это угасание сроком в целую вечность. Ушёл набрать новых душ в других мирах, дать кому–то второй шанс, а в итоге попался в чью–то искусно составленную ловушку. Мы ведь с ним специально выбирали ослабленные и аномальные души, которые сами бы долго не могли прожить в своих мирах, не смогли пойти на новое перерождение. Они бы там просто угасли, — она развела руки в стороны и сделала драматическую паузу. — Столько сил и энергии было потрачено, и всё впустую. Каждую душу нужно было перестроить, пересобрать, приспособить для Картенона. Ты же помнить ту всепожирающею тьму? Помнишь, помнишь. Такое точно не забыть, — хмыкнула она. — Это и есть процесс перестройки перед призывом — одна из моих способностей. Я потому и могу сейчас снабжать тебя новыми знаниями, отрывая части души убитых, очищая их и сохраняя только чистые фрагментированные воспоминания.
Она опустила руки и повернулась чтобы посмотреть на бурю. Вид у неё был расстроенный, да и по голосу понятно, насколько события оказались трагичными. Видимо, собравшись с мыслями, если такое вообще можно говорить о подобной сущности как Индра, она продолжила:
— Мне пришлось вернуться одной, чтобы посмотреть что произошло, что именно пошло не так. А Он сейчас остался там совсем один, ослабленный. Ведь уходя за душами, с собой Он взял только меня. И, как назло, в пределах паутины соседних миров почти нет магических, а те что есть — слишком агрессивные. Там полным полном очень «злых» высших сущностей, или сам мир построен по другим законам. Иные боги скорее окончательно добьют его, чем пустят к себе. А если шагнуть в технологический мир — тот истощит Его, вытянет из Него всю энергию, без остатка. И тогда это точно будет смерть. Такие миры пусты, в них нет своей родной энергетики, потому они жадные до любого её проявления. А ведь Он быстрее согласится на угасание и забвение, чем станет одним из Пожирателей, тех богов, что выросли в демонических мирах и поглощают души целиком. Здесь, в Картеноне, мы берём только крупицу, которая со временем восстанавливается, взамен оберегаем и охраняем живых от порождений Пожирателей из демонических миров. Преподносим благословение, знания, исцеление и многие другие дары. Да и берём плату только у тех, кто сам обращается к нам. Даже то, что я сейчас делаю с эльфами и другими — не правильно. Он бы этого не одобрил. Но я сейчас не вижу другого пути. Всё пошло совсем не по первоначальному плану. И чтобы бороться с предателями и найти тех, кто всё это сделал — нужны силы. Не мне — тебе.
Она повернулась ко мне и окинула непонятным взглядом.
— Я же должна остаться максимально скрытой, до поры до времени. Тебе же необходимо затеряться среди других разумных, накапливать силы, становиться сильнее, искать информацию. А ещё медленно, шаг за шагом, двигаться в сторону первоначальной цели. В твоём мире была замечательная поговорка по этому поводу: если хочешь спрятать дерево — спрячь его в лесу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})«Или, хочешь что–нибудь спрятать — прячь на самом видном месте», — подумал я. Действительно, вряд ли кому–то в голову придёт, что убийца Элайниэль ошивается в центральном городе её клана, в то время как его всеми силами ищут на границе.
Индра, тем временем, вновь повернулась к выходу.
— Не находишь это забавным? — внезапно спросила она после нескольких минут молчания. — Богиня, что повелевает громом и молнией, любуется на грозу, но при этом не в состоянии как–то повлиять на неё или насладиться своей стихией?
— Нахожу это… странным, — ответил я немного подумав. — Для меня всё, что ты сказала — звучит странным и каким–то далёким. Я не ощущаю себя частью этих событий, всё это выглядит нереальным, иллюзорным. И мне понадобиться немало времени, чтобы со всем этим разобраться.
Я вновь посмотрел на неё. Стройная и красивая, в то же время такая далёкая и холодная. Появилось смутное ощущение, что я забыл что–то важное. Словно некая мысль блуждает где–то рядом, но я не могу за нее ухватиться.
— Хватит пялиться на мой зад, — довольно громко сказала Индра. — Я ведь в твоей голове и всё вижу.
Я вздрогнул от неожиданности, а потом понял, что она права — сам не зная зачем, я смотрел на её пятую точку несколько минут.
«Какой же стыд…»
Она перестала любоваться бурей и подошла ко мне, отчего стало совсем некомфортно. Нагнулась ближе и медленно потянула руку к моему лицу. Я отвёл взгляд в сторону, так как меня, почему–то, смутил ее вид на столь близком расстоянии. Вдруг, совсем этого не ожидая, я ощутил прикосновение тёплой ладони к щеке.
«Какого? Она же иллюзия!» — ошарашенно подумал я и даже постарался отползти.
— Ты упускаешь важные детали, — на её лице появилась улыбка. — Я ведь могу воздействовать на твои чувства.
В этот момент всё изменилось. Робость и неуверенность, что я ощущал смотря на неё вот уже несколько десятков минут, словно смыло потоками холодной воды, что лились сейчас с неба снаружи пещеры. Вместо этого вновь появилась пустота и апатия к происходящему. Я мгновенно разозлился на неё, и она это почувствовала.
— Я помню. То «оживление» Кириона и Элайниэль… оно было весьма убедительным «воздействием».
— Надо же, кто–то всё ещё злится за это, — с усмешкой сказала она и, выпрямившись, плавной походкой направилась к выходу. — Извиняться или оправдываться не буду, если ты на это рассчитываешь. Ты начал выходить из–под контроля, пытался оспаривать задания. Это был один из вариантов давления для возврата контроля…
— А поговорить? Сложно было всё объяснить?
— Вижу, воспоминания о том, что случилось в тайнике, сильно мешают тебе адекватно реагировать на ситуацию… Ничего страшного, это всё поправимо…
Снаружи снова сверкнула молния, и спустя всего секунду прозвучали раскаты грома.
~~~ {Ошибка} ~~~
«Что? О чём я только что говорил?»
Я перевёл взгляд на свои руки, а затем на Индру. Показалось, что я что–то хотел сказать, но звуки грома сбили с мысли. Почудилось, что она только что стояла возле меня, но ведь она не двигалась с места с самого начала, не так ли? Поднеся одну руку к лицу, я плавно коснулся щеки. Какое–то странное чувство дежавю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Не находишь это забавным? — внезапно спросила она после нескольких секунд молчания. — Богиня, что повелевает громом и молнией, любуется на грозу, но при этом не в состоянии как–то повлиять на неё или насладиться своей стихией?
Я уже хотел ответить, но вдруг остановился. Показалось, что этот диалог уже состоялся ранее. Но как такое возможно?
— Что… Что ты только что сделала?
Она присела, наши глаза оказались на одном уровне, и я мгновенно утонул в золотом свете, что они излучали, словно мотылёк летящий на огонь. Приподняв одну руку, она несколько раз щёлкнула пальцами перед моим лицом, вызывая сноп золотых искр.