Гарри проверил парочку посудных шкафчиков, но, как ожидалось, не нашёл ничего, кроме паутины и пыли, из-за которой сильно расчихался. Сняв очки, чтобы те ненароком не соскочили с носа, он нащупал дверную ручку неприметной двери и чуть не вывалился на террасу.
На мгновенье от бодрящего морского воздуха захватило дух. Гарри очутился в небольшом саду, примыкающему к дому с левого крыла. Камней здесь было больше, чем зелени. Он обошёл облетающие кусты и зашагал по хрустящей траве.
Облака лепились друг к дружке. Солнце окончательно поднялось над холодной солёной водой. Море накатывало на берег покладистыми волнами — потягивалось, жмурилось под его лучами. Осеннее море. Глубокое, синее… мудрое. Волшебство дремало в воде.
Гарри был околдован его видом. Глядя на него, стоя на краю обрыва, можно забыть обо всём, оставить позади смог, мутные воды Темзы и городскую суету.
Пожалуй, только сейчас Гарри осознал, почему Блэки любили это место. Он обернулся в сторону дома, и внезапно ему стало жаль эти белые, опутанные плющом стены. Им оставалось недолго. Гарри уже видел решение о сносе. В Министерстве посчитали, что дом отравлен тёмной магией и не подлежал восстановлению. Скрывать его под магглоотталкивающими чарами не имело смысла.
Что-то белое промелькнуло среди скал. Гарри надел очки и всмотрелся в обретшие чёткость силуэты.
Птицы. Альбатросы сидели в скалистом углублении мыса. Удивительное и устрашающее зрелище.
— Прилетели всё-таки, — восхищённо пробормотал Гарри, вспомнив слова миссис Тонкс.
Вот только в штиль эти птицы не летают.
Внезапно с моря задул ветер — такой сильный, что волны, обзаведшись гребнями, стали выше. Набежала тень…
Ветер заставил Гарри поспешно поднять воротник, и вдруг альбатросы сорвались с места и взмыли в небо — полетели.
«Они всегда возвращаются», — подумал Гарри и зашагал прочь.