— В этом я с тобой полностью согласен. Вопрос только как?
— Посмотрим. Пока этот вопрос обсуждается.
Эта тема зацепила меня, и я решил предложить то, о чём думал последнюю неделю.
— Если собрать добровольцев из князей и бояр — это поможет? — спросил я. — Ну или создать что-нибудь вроде наёмного отряда из аристократов? Насколько быстро он решит проблему?
— Неплохая идея, между прочим, — согласилась Мария. — Если усилить галицко-волынскую дружину отрядами энергетиков, разумеется, это ускорит победу. Вот только кто за это возьмётся? В верховном командовании делают ставку на регулярные части. Они такой вариант не рассматривают. И кто возглавит такой отряд? Он должен иметь авторитет в глазах князей, иначе князья палец о палец не ударят. Возможно, кто-нибудь из Голицыных или Вельяминовых смог бы организовать княжеское войско. Но мы же не хотим, чтобы их авторитет возрос, так ведь? Стране нужны новые герои.
Я крепко задумался. На что намекает Оболенска? Чтобы я взялся за это дело? Я не собирался возвращаться в Волынь. Казалось, лучше съем собственные ботинки, чем снова пойду воевать. Вот только сейчас вопрос стояли иначе. Ведь я своими действиями помогу быстро завершить войну, предотвратить огромные потери и спасти жизни сотен людей. Эта мысль постоянно вертелась в голове, не давая покоя. И чем сильнее я ей противился, тем твёрже она окапывалась в моём мозгу. Неужели придётся возвращаться? Неужели надо сделать то, что последние два с лишним месяца мне виделось лишь кошмарах?
Второй вопрос, который меня сейчас мучил — кто будет вести семейные дела, если всех арестуют? Кто возьмётся руководить корпорацией? Лёха? Этот раздолбай мало о чём заботился в жизни. Получается, мне придётся принять активное участие в управлении.
Наверное, только сейчас я осознал, да и то лишь после слов Марии, какой авторитет имеет в глазах аристократов всего обладание большой силой. Прежде не особо задумывался над такими вопросами. Значит, надо брать быка за рога и действовать. А там кто знает? Может быть, наш род однажды станет родом великих князей вместо Борецких, а Новгородское княжество будет переименовано в Ладожское? Видимо, это не такая уж заоблачная цель, какой казалась прежде. Оболенская явно на это намекала, говоря, что желает, чтобы во главе княжества стояли более надёжные люди, нежели безумный старик Борецкий. Иначе, зачем всё это? Зачем она мне это сказала? Зачем ГСБ так обо мне печётся?
Внутри страны формировалось сопротивление нынешней власти, и кажется, некоторые влиятельные лица хотели, чтобы я присоединился к нему.
— Я не допущу, чтобы Голицыны дальше нас терроризировали, — произнёс я твёрдо. — Я сделаю всё возможное, чтобы эти ублюдки ответили за свои преступления и прекратили свои грязные дела.
— Это хорошо, — кивнула Мария, — потому что они тоже заинтересовались тобой. Скоро Голицыны придут с предложением сотрудничества. Или попытаются принудить тебя к нему тем или иным способом.
— Для них это ничем хорошим не кончится.
Мария усмехнулась:
— Будем надеяться.
Почти до самого утра мы сидели и обсуждали вопросы, касающиеся внутренней и внешней политики. В основном разговор шёл о необходимости сохранить единство государства и разрешить те противоречия, которые копились десятилетиями и которые привели страну к угрозе раскола.
Оказывается, многие великие князья, особенно, западные, не видели разницы между союзом с Москвой и союзом, например, с Литвой и Польшей, хотя разница была огромна. Вот только последствия ощутят в первую очередь не князья, чей уровень жизни, скорее всего, не сильно изменится, а простое население, которое может лишиться государственных пособий, пенсий и прочих социальных программ, обеспечиваемых Союзом. Если Союз распадётся, не будет и космической программы, что сделает нас во многом зависимыми от Иранской империи и Турции, некоторые крупные научные исследования тоже придётся свернуть. И в конечном итоге, пострадают все. Если сейчас Союз — более менее независимый игрок на мировой арене, то в будущем ситуация может сложиться, как в западной Европе, где последние лет семьдесят существует множество разрозненных полунищих королевств и герцогств, постоянно друг с другом конфликтующих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Одним словом, страну необходимо удержать от развала. Но проблема в том, что нынешний канцлер под влиянием Голицыных действительно собирался втянуть СРК в войну с Урало-Сибирской Федерацией, и это лишь усугубляло ситуацию. Этого тоже следовало не допустить. Тут я был согласен с Марией на все сто процентов.
Лёг я спать лишь под утро. Устроился в отдельной комнате на просторной кровати и быстро вырубился.
Но скоро меня разбудил звонок. На часах было шесть десять утра. Звонила мама. Она предупреждала меня о том, что в поместье идёт обыск. Явились агенты УВР, арестовали Николая, перевернули вверх дном всю усадьбу.
В десять часов она позвонила снова, сказала, что УВР уехало, и я обещал, что постараюсь скоро быть дома.
Мария позвала меня завтракать, а после завтрака она с кем-то связалась по телефону и сообщила, что пока опасность мне не грозит. Значит, я мог вернуться в поместье.
Этим утром были арестованы многие члены семьи: Николай, дядя, Гена, Иван Ярославович, вторая жена моего отца — Екатерина Сергеевна (она тоже занимала какой-то важный пост в родовой компании) и ещё около десятка человек, состоящих в руководстве семейным холдингом и оружейным заводом. Род был обезглавлен, Голицыны нанесли сокрушительный удар, и следующим шагом, скорее всего, под тем или иным предлогом заберут имущество нашего рода.
А мне предстояло вернуться домой и что-то делать с возникшей проблемой, ведь сейчас из всех наследников главной ветви на свободе оставались только мы с Лёхой, и именно нам придётся принять на себя всю тяжесть последствий.