Илларион кивнул другу, и побежал в сторону дома Пауля. Путь оказался хуже, чем он думал — ситуация была ничем не лучше, чем перед таверной. К телам гражданских добавились мёртвые рейнджеры Пауля. Раны тоже отличались — жертв не взорвали или застрелили, а, казалось, распилили бензопилой! Раны были слишком уж ровные.
Жуткий звук бензопилы был всё отчётливее слышен с каждым шагом. Ларри выбежал к дому Пауля и оторопел — огромная толпа людей в доспехах с изображением бензопилы собралась полукругом около входа в жилище Де Гриаса. Сам Пауль сражался с непонятным существом, напоминающего механического паука, передние лапы которого имели на конце бензопилы. Де Гриас был покрыт мелкими порезами, и едва стоял на ногах, пока его противник, откровенно, над ним измывался. Толпа людей яростно скандировала одно слово — «МАССАКРА!». Магия Пауля била точно в цель, но Массакре было всё равно — неведомая броня поглощала любой урон. Зрелище, как простой человек в технологичной броне избивает могущественного магистра, оказалось невыносимо лицезреть.
И тут в Илларионе что-то умерло внутри… Он пригляделся к лужайке перед домом Пауля, где лежала крохотная девушка в форме горничной…
— Саял… — Илларион упал на колени, видя огромную рану от бензопилы на груди любимой. Она лежала в луже крови, не подавая признаков жизни, уставившись мёртвым взглядом прямо на Ларри. Князев хотел выхватить пирсер и попытаться убить столько людей, сколько сможет, но его руку схватил Курт:
— Не надо, Ларри… Мы проиграли этот бой. Будучи мёртвым, ты не отомстишь им! Помоги увести раненых в безопасное место, пока эти мясники нас не увидели!
— Я не могу оставить её там! — Глаза Ларри наполнились слезами, он был не в силах даже пошевелиться.
Пауль случайно увидел Иллариона за спинами банды Джанк и бессловесно дал понять охотникам, чтоб те уходили. Курту потребовалось изрядно напрячься, чтобы унести на плече упавшего духом Ларри. Ящер добежал с ним до госпиталя, попутно крича Шварцу:
— Валим! Веди выживших к глайдерам!
Всё что оставалось им сейчас — боль от поражения, неспособности всем помочь и позорное бегство. Охотники согнали всех выживших, кого смогли отыскать по пути, к транспорту, загрузили их в грузовой отсек для добычи, куда и отправили шокированного Иллариона ко всем остальным. В общей сумме, удалось спасти около 20ти выживших. Среди них оказались Даян, Ним, Йольна, часть школьного класса Ларри, один рейнджер, свита мадам Кларим, и шахтёры, которым посчастливилось находится под землёй, когда банда напала на город.
— А где же Неш? — Спохватился Князев, обращаясь к выжившим, — Я не видел его на улицах и возле Де Гриаса! Кто-нибудь видел его?
— Он погиб в самом начале… — Убитым голосом ответила Йольна, — Неш кинулся в самое пекло и сражался за нас, пока не был расстрелян серами.
— Пора валить, Илларион! — Курт подал парню руку, захватил его на глайдер, и караван выживших покинул уничтоженный город.
— Куда мы отправимся? — Спросил Ларри, когда они выехали на главную дорогу, ведущую в горы.
— До столицы нам не хватит топлива. — С горечью признал Шварц.
— Отправимся настолько далеко к цивилизации, насколько хватит топлива, а там будем думать… — Поделился планами Курт.
— Стоп! — Крикнул Ларри.
— Зачем? — Озадачились охотники.
— Стойте, я сказал!
— Ладно-ладно! — Согласился Курт. Как только транспорт остановился, Илларион спрыгнул на землю, отошёл подальше, достал из кармана маяк Пауля, сжал в руке и громко крикнул:
— ПАГРИ!
Надежды на положительный исход было ничтожно мало, но Ларри не мог не попробовать. Князев стоял неподвижно пару минут, но ничего не происходило.
— Всё нормально, Илларион? Что ты пытался сделать? — Поинтересовался Курт. И тут артефакт в руке засветился, начал нагреваться, отчего Ларри выронил метку на землю — едва коснувшись земли, из неё начала высвечиваться пентаграмма. Когда рисунок завершился целиком внутри светящегося круга начали появляться знакомые черты Де Гриаса. Пауль предстал перед удивлённой толпой весь в крови, держа на руках тело Саял. Он застонал, опускаясь на одно колено:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Прости, что задержался… Я решил взять тело Саял с собой…
— Доченька!
— Сестрица!
Остатки семьи Саял убивались горем при виде мёртвой девушки. Ларри подскочил к Паулю, принимая тело любимой из его рук. Де Гриас вяло улыбнулся и обессиленный упал в обморок.
— Шварц — аптечку! И освободите место для Мастера Де Гриаса!
Охотники занялись Паулем, а Ларри позвал за собой Даян с Ним. Они решили похоронить Саял, пока выдалась такая возможность. Копать яму без инструментов в горной местности было невозможно — Ларри аккуратно положил тело девушки в сторонку и отправился с её семьёй собирать камни для кургана. Вид у всех троих был подавленный, а женщины не переставали реветь горькими слезами.
Камни были собраны, а место погребения выбрано. Илларион положил Саял в небольшое углубление на земле и, перед тем как обкладывать её камнями, погладил спящую вечным сном девушку по лицу:
— Я всегда буду тебя помнить, Саял… Ты подарила мне столько любви, заботы и доброты, что я не смогу спокойно жить дальше, пока не отомщу твоим убийцам… — Ларри вытащил из её волос одну окровавленную ленту и повязал себе на запястье, — Пускай это станет моим напоминанием о данном обещании… Спи спокойно, моя Саял…
Князев отошёл от тела девушки, давая возможность попрощаться с ней родным.
Было трудно оторвать безутешную мать от Саял, но Ларри всё же смог это сделать. Князеву ещё никогда не доводилось быть на похоронах (в связи с малым количеством родственников), и только сегодня он понял, как это тяжело. Закладывать тело Саял камнями оказалось непосильным трудом — каждый камушек казался тяжёлым, всё время было ощущение, что она сейчас очнётся, и всё будет хорошо. Чем дальше её тело покрывалось слоем камней, тем больнее становилось на душе. Самое трудное было положить последний камень, скрывая милое лицо навсегда.
— Прощай… — Через силу выдавил из себя Ларри и повёл женщин к друзьям.
Глайдеры неслись по той самой горной тропе, где Илларион начинал своё путешествие в этом мире. Он обернулся назад, сжал ленту Саял в руке и поглядел вдаль взглядом полным холодной решимости.