— Потом ты привыкнешь. Просто помни, что вся жизнь не заканчивается на том, что кто-то перестал тебя любить или предал, — ласково говорит Алиса, а я все больше прижимаюсь к ней.
Стоя под холодным душем, я вспоминаю нас.
Двоих. Его взгляд, поцелуй, объятия, секс…
Беру в руки мочалку, и со всей силой тру свое тело. Не хочу вспоминать его. Его запах, след… Мерзость. Грязь.
Грязь.
Грязь. Вот что я чувствую, когда вспоминаю его. От сильного трения, мое тело покраснело. Но я не останавливаюсь, хочу смыть все воспоминаний о нем.
Когда выхожу из ванны, вижу бледную Алису. Телефон который она держала в руке, падает на пол. Мой телефон.
— Арина… — дрожащим голосом произносит она, ее глаза наполнены слезами.
— Что случилось? — не громко спросила я.
— Дядя Толя, он…он…
— Что с папой? — спрашиваю я, хотя уверена, что не хочу знать правду.
— На стройке случился взрыв и твой папа…
— Алиса!
— Его больше нет, — она прикрывает рукой рот, чтобы не закричать.
— Нет… — с губ срывается вдох, и я невольно делаю шаг назад. Слышу ужасный звон в ушах и как моментально потемнели мои глаза.
— Арина! — слышу испуганный визг Алисы и темнота.
2 — глава
— Глобальная сердечная недостаточность, — слова доктора звучит как приговор.
— Может быть это какая-то ошибка? — с надеждой переспрашиваю я, чувствуя как мое тело пропускает мелкую дрожь.
— Хотелось бы, но к сожалению… — Захар Дмитриевич, снимает очки и проводит рукой по волосам.
Опять этот ужасный звон в ушах и страх. Страх — потерять родного. Снова. Хочется заплакать от досады, но сейчас не время спускать сырость. Вместо этого я сильно зажмурилась и беру себя в руки. Господи, пожалуйста, пусть все окажется не правдой, ошибкой.
— О Боже! — не выдержав плача, кричит Лариса, хватаясь за мою руку. — Арина, что теперь будет? — смотрит на меня она, будто я знаю ответ.
— Какие у нее шансы? — вместо ответа я перевожу взгляд на Захара Дмитриевича, и задаю свой вопрос.
— Все зависит от нее. К счастью, у нее начальная стадия и у нас хорошие шансы. Выполним ЭКГ покоя с 12 отведениями. Кроме того, эхокардиография и общий анализ крови. Необходимость в катетеризации определяется индивидуально. Будет применять медикаменты. Лекарства используются для предотвращения осложнений и улучшения качества жизни. Ингибиторы АПФ и бета-блокаторы могут продлевать жизнь, но для достижения положительного эффекта их следует принимать регулярно. Кроме того, будем использовать ритм-терапии. И вы должны понимать, что…. — он делает паузу, смотря на нас внимательно. — Все это — стоит большие деньги.
— Мы найдем деньги. Делайте все что необходимо, — охрипшим голосом отвечаю я ему.
— И что говорит врач? — спрашивает мама, лёжа на койке в больнице.
— У тебе некоторые проблемы со здоровьем, но все лечится! Ты самое главное не переживай, хорошо?
— Арина, что сказал врач? — взволнованно требует мама. В ответ я молчу, не хочу сообщать ей плохую новость. Я отвожу взгляд, и виновато отпускаю, сидя на краю кровати.
— Лариса, хотя бы ты скажи!
— Мама… — тихо начинает она, вкратце рассказав ситуацию, в котором мы оказались.
— О Господи…
— Мам, не переживай. Врач сказал, что у тебя начальная стадия и это можно вылечить. Все будет хорошо, — успокаиваю я её.
— Может какая-то ошибка? — с надеждой в глазах спрашивает она, сжимая мои руки, ледяными руками.
— К сожалению, нет.
— Верь, все будет хорошо, — уверяю я ее, смахнув слезинку с ее щек.
— Но откуда мы возьмём столько денег? — все равно не унималась она.
— Найдем. Теперь отдыхай, мы зайдём к тебе чуть позже.
— Мама права, откуда мы возьмём столько денег? — спрашивает меня Лариса, как только я вхожу в кухню.
Оставив ее вопрос без ответа, я молча оглядываюсь по сторонам, оценивая обстановку.
— У тебя уютная квартира, — сухо произношу я, слабо улыбаясь малышке, которая неряшливо ела свою кашку.
— Арина, очнись! Где мы возьмём столько денег? — повторяет свой вопрос она.
— Я не знаю… — я устало провожу рукой по лицу, сев на высокий стул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— У меня семилетний и шестимесячный ребёнок. Я не могу выйти на работу! Да кто меня возьмёт? Олег, с утра до ночи работает, чтобы прокормить семью.
Господи, заткнись, пожалуйста! Я тоже не знаю, что делать, черт возьми!
— Может на работе дадут мне аванс…
— На такую сумму? Вряд ли.
— Тогда возьму кредит, — бормочу я тихо себе под нос.
— На обследование и на анализы, я могу потратить наши с Олегом сбережения, — я с удивлением посмотрела на нее.
— Хорошо, дальше я что-то придумаю, — я стою с места, давая знак что ухожу. На последок целую Надежду и Вовочку.
Выхожу из подъезда и в лицо сразу бьёт холодный ветер. Уже осень, надо уже одеваться по теплее. Решаю пройтись пешком до квартиры и придумать где найти денег.
*Ранее*
— Арина! — Арина, очнись! — слышу сквозь туман испуганный голос Алисы, и через секунду чувствую брызги воды на лице.
— Алиса? — я открываю глаза и не понимаю — где я и что случилось.
— Арина, ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает она, все ещё смотря на меня испуганным взглядом.
— Да, а что слу… — и все события, которые произошли несколько часов назад, воссоединяются в едино. Руслан, Карина, Макс и папа…
— Папа! — восклицаю я и вскакивая с дивана. — Алиса, папа… — спрашиваю я, надеясь, что мне все что послышалось.
Вместо ответа Алиса отпускает голову, говоря что я не ошиблась. Почему? У меня даже нет сил чтобы заплакать.
Алиса поднимается с пола и подходит ко мне.
Она аккуратно берёт мои руки, будто боясь, что у меня опять начнется истерика.
— Давай переедем, — тихо произнесла она.
— Что? — я перевожу взгляд от стены и смотрю прямо на её лицо.
— Закончим универ в другом городе, уедем из этого города, навсегда. Если ты откажешься, я пойму и не… — не дав ей закончит, я ее перебивая, соглашаясь на предложение.
— Хорошо.
— Что? — Алиса недоумении посмотрела на меня, кажется, она не ожидала, что я так быстро соглашусь.
— Хорошо, давай уедем. Я не хочу здесь оставаться, — тускло отвечаю я. — Но как же Егор?
— Забудь про него. Я не хочу его видеть, — брезгливо отвечает она, сморщив лицо.
— Ты знаешь? — я внимательно посмотрела на неё, ожидая ответа.
— Уже давно…
И мы переехали.
Переехали свой маленький город, перевелись в другой универ. С каких пор моя жизнь стала такой серой и безжизненной?
Похороны отца, сблизило нас всех. Особенно нас с мамой. Может общее горе нас сблизило? Ведь она стала той, о которой я мечтала с детства. Любящая мама. С детства наша отношения с мамой были напряжёнными. Будучи подростком, я всегда думала, что наши отношения будут менее напряжёнными, если я уеду по дальше. Вот и поэтому, я не поступила в местный универ, а уехала в другой город.
Но это сделала ситуацию только хуже, тем не менее, сейчас, после смерти отца что-то изменилось.
Изменилась — она. Она стала женщиной, которая любила меня, помогала, давала советы, когда я в них нуждалась. И мы стали семьёй. Казалось бы, жизнь снова обретает яркие краски, пока не случилось катастрофа.
Родители Алисы, они погибли. Они отмечали юбилей, и попали в жуткую аварию, в котором никто не выжил.
— Алиса… — тихо позвала я ее, но она не откликнулась.
— Алиса, скажи что — ни будь, — твердила я Алисе, которая смотрела на стену уже час не отрываясь.
— Алиса, — я аккуратно взяла ее за руку.
— Их больше нет. — Их больше нет. — Их больше нет, — повторяла она все время.
Прошло час после того, как она узнала, что родителей больше нет, но она даже не пролила слезинку. Мне было страшно видеть ее такой. Все что она говорила, повторяла «их больше нет «.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Я встала с места и села перед Алисой на колени, взяла ее лицо в ладони.
— Алиса, посмотри на меня, — мягко произнесла я.