— Привет, родная! Я демонски соскучился, — талию девушки обвили мужские руки, прижимая ее спинку к сильной и надежной груди. На плечо мягко, словно теплая шаль, опустился Фил, аккуратно сложив черные бархатистые крылья, в бок приветственно ткнулись мантикорские морды.
— Я тоже, — прошептала Кира, откинув голову на плечо Виктора и наслаждаясь уютными объятиями любимого мужчины, ставшего солнцем ее мира, очагом ее бескрайнего дома.
— И он, — иерарх выпустил жену из объятий, чтобы склониться над колыбелькой. — Силой малыш уже почти сравнялся с нами, скоро ни ты, ни я с ним не справимся!
— А кто тут жаловался, что достиг своего потолка и ныл о нехватке мотивации для дальнейшего развития? Хотел наследника родовой магии? Получите, распишитесь! И не забывай, ты мне еще должен, милый, как земля колхозу. Как минимум, дочку — для создания сильного клана одного ребенка демонски мало! — Кира бросила на мужа хитрый взгляд из-под ресниц. Глаза молодой мамы снова сверкнули изумрудами, лишь зрачки еще оставались вертикальными.
Фил фыркнул, перекрыв сдавленные смешки мантикор вперемешку с порыкиванием. Маленький Андрей Викторович обеспечит мотивацию кому угодно, так что трем жизнерадостным энергоматериальным полиморфам с активной жизненной позицией в ближайшие годы скука точно не грозит. Даже Кристаллу Истины, разумному артефакту, больше всего любящему информационные потоки и усложнение структуры, вряд ли доведется спокойно деградировать в схроне. Им всем предстояли трудные, но интересные времена, которых фамильяры ждали с предвкушением. А в ожидании почему бы и в картишки не перекинуться? Тем более, что после заключения брака и обряда слияния между Виктором и Кирой все родовое достояние Ивашиных и Макаровых стало общим, а артефакты получили статус переходящего приза.
Слияние у двух иерархов оказалось не болезненной привязкой или тесной клеткой, а скорее актом выражения любви и доверия, доступным многократно. Чем маги, периодически шаставшие за Грань, беззастенчиво пользовались. Каждое новое слияние оказывалось совершенно не похожим на предыдущие, открывало все новые грани наслаждения, близости и свободы. Вопреки опасениям Виктора, слияние с ним не нанесло никакого ущерба звездчато-хрустальной ауре девочки-Ключа, беспрецедентно достигшей статуса Иерарха Равновесия прежде, чем магического совершеннолетия. Любовь не ранит, не подчиняет, не калечит — все это творит глупость, ограниченность, эгоизм, но не любовь. И когда полюса жизни и смерти сошлись в танце любви, эта простая, но важная истина стала сутью их танца.
Для самого мага слияние обернулось полной устойчивостью к Силам обратной стороны Грани. Прикосновение Киры в ипостаси Хрустальной Смерти теперь ничем не отличалось от обычных рукопожатий, разве что было куда более приятным. Тот самый Мертвый Огонь, сгубивший больше жизней, чем бандитские пули, не причинял Виктору никакого вреда и так же покорялся его воле, как самый обычный огонь и остальные стихии. А утроенный общий резерв Силы еще больше расширил возможности супругов Ивашиных и сферу влияния их клана, ставшего одной большой дружной семьей по обе стороны Грани.
— Твоя мать мне уши оборвет, если ты не получишь диплом, госпожа иерарх Равновесия, — прищурился маг, пряча на дне стальных глаз вспышку желания. — И будет совершенно права, иерарх с дипломом инженера-строителя как-то солиднее, чем просто иерарх.
— Мне это не помешает. Кое-кто, помнится, сам говорил, что мои пределы или их отсутствие зависят исключительно от меня!
— Несомненно. Кто у нас Программист Реальности?
— Мы. Теперь мои возможности — твои возможности, — улыбнулась Кира, поправляя малышу одеяльце. Сынишка тепло и совсем не по-детски осознанно улыбнулся в ответ. Серебристо-серые глаза малыша заиграли хрустальными искорками, обозначив новый виток бесконечной спирали. Спирали неисповедимого замысла Великой Кружевницы.