Лилитта была готова потерять сознание, но позволить это себе сейчас означало смерть тела, распад души и лишение разума, а потому она собрала остатки воли, чтобы перекричать бьющий в лицо ветер:
— Миг возвращенья близок в этот час.
Миг превращенья связывает нас.
Миг искупленья не наступит никогда.
Но в миг прощенья я вернусь сюда!
В этот момент рёв демона сменился визгом, а сам демон заметался в воздухе, беспорядочно махая крыльями, а затем одно из них надломилось, и он начал полёт вниз, прямо в лаву. Лилитта потеряла дар речи: разве так всё и должно происходить, но отец говорил, что… Удар о поверхность одного из плато выбил из девушки дух, демон разжал лапы и неопрятной кучкой застыл рядом с Лилиттой. Каблучки подломились, платье оказалось разорвано когтями. Княжна упала прямо на правую руку, что–то неприятно хрустнуло внутри, и её опалил огонь, но девушка слегка приоткрыла глаза и осторожно протянула здоровую руку к демону: если он разбился насмерть (если в этом мире существовала смерть), если он не сможет взлететь, то она навечно останется в этом мире огня и голых камней. Демон был совсем рядом: желтоватая кожа, крылья сложены на плечах словно шаль, а чёрные глаза смотрят прямо на неё. Лилитта напрягла остатки угасающего сознания и устремила свой разум навстречу демону. Но её сознание не встретило ни преграды, ни сопротивления, девушка запаниковала: демон мёртв? Паника накрыла её с головой. Как теперь вернуться обратно? Отец не примет её неудачи. Лилитта усилила напор и чужой разум явился перед ней: металлические коробки, устремлённые ввысь стеклянные иглы и слепящее сияние ночных огней. Княжна была истощена и потеряла концентрацию от увиденного. И в этот момент чужой разум захлестнул её волной, сплетаясь в диком танце.
* * *В это время в ритуальном зале речитатив оборвался, словно срезанный ножом: один из читающих заклинание мужчин вдруг пошатнулся, захрипел и кулем свалился на пол. На его губах появилось несколько капелек крови. Остальные попытались возобновить пение, накинутые на головы капюшоны лишь на мгновение повернулись в сторону упавшего. Из зрителей никто даже не взглянул на него. Но вдруг распростёртым на полу оказался другой заклинатель, затем третий… Напев прервался, линии магического рисунка на полу засияли особенно зловеще, а на стенах — запульсировали. Всё произошло слишком неожиданно, поэтому, когда князь Дейрос бросился в сторону заклинателей, все они уже валялись на полу и не подавали признаков жизни. Его жена попыталась ступить за границу магического рисунка, видя, что ритуал был нарушен, что её дочери грозит опасность, но её остановил громкий — слишком громкий в установившейся зловещей тишине — выкрик:
— Госпожа!
Это был начальник стражи.
Да, вмешаться сейчас было опасно для всех, но, чем это закончится для Лилитты, Многоликая не знала. В горле женщины зародился стон, но она не позволила ему сорваться губ. Она лишь сильнее сжала руки, комкая подол строгого тёмно–синего бархатного платья. В этот момент её муж убедился, что все заклинатели мертвы. Тут его взор наконец переместился на дочь.
В бордовом сиянии магических линий, в бордовом платье, с разметавшимися волосами и запрокинутой под невозможным углом головой прерывисто дышала Лилитта Фариус. Лицо юной девушки было искажено гримасой не то страха, не то боли, её ногти безуспешно царапали пол, сминая подол платья. Дочь умирала на глазах отца. А он стоял, как карой неба поражённый, до тех пора, пока линии на полу не начали тускнеть и мать не бросилась вперёд, чтобы рухнуть на колени рядом с дочерью:
— Нет, Лилитта, во имя Тёмной Хозяйки! Не смей умирать! Ты должна принять демона! Не смей умирать, пока демон не сольётся с тобой!
Ритуал был окончательно нарушен, когда слуги, пытавшиеся оторвать мать от дочери, затоптали начертанные на полу линии. Капитан стражи Варлум подхватил княгиню, осторожно обнимая её за талию, повёл прочь из зала. Слуги сноровисто расстелили чей–то плащ и водрузили на него Лилитту. На князя они боялись смотреть: его взор пылал такой страшной злобой, что зал опустел в мгновение ока. Во след сбегающей челяди неслись слова: «Если она не приняла демона, то лучше ей было сдохнуть сегодня!» И все понимали, что это не простые угрозы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Слуги спешно доставили молодую госпожу в её покои. По дороге они перешёптывались: «Неужто ритуал был неудачным?» и «Что теперь будет с госпожой?» Тайком переглядывались, а на публику горестно вздыхали: «Ах, бедная княжна!»
Две личные прислужницы споро освободили Лилитту от корсета и платья, вытащили ещё удержавшиеся в волосах заколки, откинули одеяло, облачили госпожу в ночную сорочку, уложили в постель и уселись у изголовья кровати, чтобы неподвижно дожидаться целителя. Их взгляды говорили: «Надеюсь, князь не забыл его вызвать».
Но вызвала знахаря Многоликая, а отнюдь не Дейрос. Последний приказал обыскать зал, комнаты заклинателей, а также подготовить комнату для допросов. Подобное не происходит просто так, поэтому нужно было как можно быстрее найти преступника. Был срочно вызван из очередного объезда территории княжества придворный некромант Крайс Эрна, чтобы заняться вскрытием и определением причины смерти магов–ритуалистов. Колесо следствия закрутилось с такой скоростью, что было способно прочертить свой путь не через одну невинную жизнь и судьбу.
С каждым часом ярость князя пылала всё ярче: дочь не приходила в себя, данных о преступнике не появилось. Рваной походкой Дейрос расхаживал по кабинету, требуя от начальника стражи ответов, а Многоликая замерла в одном из кресел подле супруга. Варлум мялся, заикался, но никак не мог объяснить, почему на вверенной ему территории умерли несколько уважаемых заклинателей, без конца повторял, что стража обыскала замок и чужаков не нашла. Что последнее время никого подозрительного не видели. Что караулы обходят замок по надлежащему расписанию.
— Если это так, то почему мои заклинатели сейчас лежат мёртвые, под стазисом?
И собеседник неуверенно мычал, стискивал навершие меча, поправлял манжеты, выглядывающие из–под наручей. А глаза князя пылали бездной, на кончиках его пальцев вспыхивали язычки пламени, когда он постукивал ими по столу, оставляя подпалины. Дейрос сделал несколько шагов от одной стены до другой, притушил пламя бездны и приказал:
— У тебя есть три дня, чтобы выяснить, кто убил моих ритуалистов. И отсчёт уже пошёл. Если ответа не будет, на закате третьего дня будешь казнён ты. А теперь — вон.
Начальник стражи поклонился как можно более почтительно, подбирая рукой плащ, попятился, чтобы скрыться за массивными дверями княжеского кабинета. Чета Фариус осталась одна. За весь разговор Многоликая не произнесла ни слова, но сейчас заговорила:
— Дейрос, то, что случилось… Как ты считаешь, кому это было выгодно?
Князь обошёл стол, уселся на кресло с высокой спинкой и сцепил руки в замок, на которые опустил подбородок:
— Не знаю, Лика. Во время ритуала я не почувствовал вмешательства чужой магии.
— Неудивительно. Когда действуют силы, подобные силам нижнего плана, никакая чужая магия просто не способна пробиться сквозь них.
— Но от чего тогда умерли ритуалисты?
— Разве не для этого ты и приказал некроманту поспешить в замок? Он уже прибыл? — в голосе княгини сквозило ожидание.
— Он мне не докладывал, значит, ещё нет.
— В любом случае я пойду подожду его в малой гостиной, пусть доложат мне, — Многоликая слегка улыбнулась и, коротко поклонившись, покинула кабинет супруга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Князь побарабанил пальцами по столу. Он решал, каким способом умертвит того, кто помешал ритуалу. Его привлекательное для женщин лицо испортила злобная усмешка. На закате третьего дня кто–то обязательно умрёт — то он решил крепко.
* * *Знахарь прибыл в покои юной госпожи незамедлительно. Воибор выглядел на шестьдесят лет, был горбат, а кожа его — покрыта пятнами от различных декоктов, пах он соответствующе: сухой травой и мышами. На плече у него висела плотно набитая, по–видимому, разными пузырьками сумка. Знахарь сразу же приказал служанкам удалиться, а сам приступил к осмотру. Юница выглядела безжизненной, едва дышала, сердце билось рвано и как–то неуверенно. Опытный взгляд сразу определил, что магические потоки в области головы девушки перевиты узлами, а вероятность того, что она очнётся в ясном сознании, была минимальной. На фоне этого перелом правой руки казался пустяком. Мужчина горестно вздохнул: он не хотел быть тем, кто сообщит подобную новость князю Дейросу. Но что–то делать нужно было, поэтому знахарь вытащил пару пузырьков с неприятного цвета жидкостями и попытался влить в рот девушке. Зубы той были плотно сжаты, в итоге всё пролилось на подушку. Воибор помянул недобрым словом своих собратьев по ремеслу из империи и промокнул подушку уголком одеяла. Он ещё раз осмотрел Лилитту и вынес вердикт: ждать.