Меня затошнило от нехорошего предчувствия. Становиться колбасой однозначно не хотелось. Тем временем Вуйцики продолжили обматывать мои рёбра полосой ткани, вроде бы осторожно, но настолько неаккуратно, что я засомневался в их лекарских талантах. Пришлось сжать зубы и стойко терпеть их заботу. Я поблагодарил судьбу за отсутствие у меня серьёзных травм и открытых переломов конечностей, вот только правая рука висела плетью и мешала перевязке. Милош заметил, что я даже не делаю попыток шевелить пострадавшей рукой, отложил бинт и взялся ощупывать моё правое плечо, от чего я сморщился и закусил губу.
– Всё ясно, милсдарь. У вас плечо вывихнуто, потому рука и не действует. Потерпите немного, – с этими словами он ухватил меня правой рукой за запястье и просунул левую мне подмышку, – и наклонитесь малость вперёд.
Я послушно наклонился, не ожидая подвоха. Милош со всей силы дёрнул мою руку вниз, а затем вперёд. Последовал неестественно громкий хруст, словно моя рука окончательно оторвалась по самое плечо. Поначалу вроде бы стало немного комфортнее, но тут мой организм опомнился и наградил меня такой болью, по сравнению с которой все предыдущие неприятные ощущения были просто нежными поглаживаниями.
– А-а-а-у-у-ё-о-о-ю-мать! – подходящие слова на этот раз нашлись сами собой.
– Всё, всё, не ругайтесь, милсдарь. Теперь плечо на месте, вскорости всё пройдёт и болеть перестанет. – С довольным видом Милош подвигал мою руку вперёд-назад. Боль нехотя отступила, и рука наконец-то стала ощущаться как живая и вполне функциональная часть организма.
* * *
Неделя прошла как один повторяющийся день. Проснулся, прямо в кровати поел немудрёный завтрак, обычно состоявший из яичницы или омлета и тарелки овощей, выпил какой-то бурды, похожей на квас. Потом дремал, или лежал, глядя в потолок и прислушиваясь к звукам снаружи. Разглядывал белёные стены и деревянную дверь, которая всегда оставалась чуть приоткрытой. Далее снова ел что-то, что семейство Вуйциков считало обедом. После обеда опять одиночество и тишина. Вечером ужин. Хозяева целыми днями отсутствовали, возвращаясь только на обед и к ужину. Видимо, чтобы меньше меня тревожить, они не задавали мне лишних вопросов. Откровенно говоря, отвечать на их вопросы было всё равно нечего, потому что я так и не вспомнил ничего из своего прошлого.
Лежать конкретно надоело, но других вариантов пока не было. Изредка пробовал вставать, но боль в сломанных рёбрах и общая слабость не позволили. Милош нянчился со мной, как с малым дитём, приносил ведёрко и даже помогал пристроиться над ним по нужде. Я поначалу как-то стеснялся, но потом понял, что без его помощи не обойтись. Только на восьмой день меня более-менее отпустило, и я смог самостоятельно выбраться из-под тяжёлого одеяла и сесть на кровати, свесив вниз босые ноги.
– Хозяева, а где моя обувь? – крикнул я вглубь дома, услышав скрип входной двери.
Громко топая по дощатому полу, в комнату вбежал Пшемек. На его ногах были подозрительно знакомые чёрные ботинки со шнуровкой.
– Так это… Пока вам, милсдарь, оно без надобности, я пользуюсь.
– Считай, что надобность прямо сейчас возникла, – ответил я раздражённо. – Верни обувку.
Хоть я по-прежнему не помнил нихренашеньки, но в этом конкретном случае точно знал, что терпеть не могу, когда мои вещи берут без разрешения. Пшемек не стал спорить, уселся прямо на пол и стянул со своих грязных ног ботинки, не развязывая шнурков.
– И штаны с курткой принеси. – Надетые на меня подштанники и рубаха из грубой ткани были мне явно не по размеру, да и в памяти всплыли чёрные кожаные штанины и рукава, которые я успел на себе разглядеть при нашей первой встрече.
Через некоторое время Вуйцик младший принёс мне криво замотанный свёрток. Развернув его, я обнаружил чёрную кожаную куртку, чёрные кожаные штаны и чёрную майку с жутким непонятным рисунком. Перевёрнутая звезда с черепом по центру, какими-то оккультными надписями и стилизованными потёками крови мне сразу почему-то не понравилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Это что за хрень? – Я показал на скалящийся череп, линии пентаграммы и незнакомые символы возле её вершин.
– Так это рубаха ваша, милсдарь. Странная какая-то, рисунок очень необычный и рукава коротко обрезаны. Вот штаны ещё. И куртка. Это всё, что на вас было. – Парень слегка занервничал и отступил на пару шагов.
Явно чего-то не договаривает. Я строго посмотрел на него и нахмурился.
– Ещё сумка была… – Пшемек покосился на меня и дёрнул плечом.
– И…
– И медальон! – По лицу Пшемека было понятно, что он сболтнул лишнего, но теперь уже пришлось сдаваться полностью. – Медальон ещё у вас был на шее, но отец его спрятал от греха подальше.
Я с трудом встал, держась одной рукой за спинку кровати, попытался сунуть ногу в ботинок, но завязанные шнурки не позволили этого сделать. Наклонился к ботинку, намереваясь развязать шнурок. В этот момент в моей голове зашумело, перед глазами всё поплыло и закрутилось, после чего я благополучно свалился вдоль кровати, от всей души боднув лбом пол. Удар хоть и был не сказать, что очень сильный, но его хватило, чтобы отправить меня в уже привычное путешествие за грань сознания.
Интерлюдия: Примерно полторы недели назад
«Он выходит в полнолуние на кормёжку. Так мама рассказывала…» – приставка крутила на телевизоре очередную серию свежего сериала. – «Если волк пробежит над могилой беременной девицы, не успевшей родить…» – чумазое лицо с темными потрескавшимися зубами пыталось нагнетать обстановку, – «то ребёнок начнёт расти в её чреве…»
– Блин, Влад, ну я же просила не смотреть без меня! – Светка плюхнулась на диван, наигранно изображая недовольство.
– Не нуди, тут только началось. – Влад поднял за горлышко бутылку с пивом и сделал глоток. – О-о-о… Холодненькое…
Парень с разодранной грудью продолжал неубедительно вещать с экрана про рождение волколака. Светка зевнула. Сериал, если честно, был так себе. Совсем далеко от книги, да и герои какие-то фанерно-гипсокартонные. Светка читала «Сагу» несколько лет назад, многое уже забылось, но всё равно было очевидно, что на экране происходит какая-то невнятная пурга. В книге ведьмак казался эдаким суровым мачо, которому Светка дала бы без лишних размышлений. В сериале же у ведьмака было квадратное моложавое лицо, мощный героический нос и то ли седая, то ли плохо прокрашенная грива. Даже шрамы на мускулистом туловище почему-то не вызывали у Светки никаких похотливых чувств. Наверное, надо присмотреться повнимательнее, или перестать сравнивать с книгой.
– А если бы тебя вот так превратили в ведьмака, что бы ты стал делать? – Светка обхватила Влада за шею и повалила его голову себе на колени. Тот в падении продемонстрировал чудеса эквилибристики и умудрился удержать бутылку в идеально вертикальном положении, не пролив ни капли.
– Ну хватит, не мешай смотреть. – Влад попытался отхлебнуть пива, но на боку это было совсем неудобно.
– Посмотри, какие у тебя мускулы. – Подруга принялась тискать Влада сначала за бицепсы, потом перешла на грудные мышцы.
Качалка в далёкой молодости не прошла даром, но теперешний образ жизни успешно боролся с результатами занятий и явно побеждал. Как показало экспресс-обследование, мышцы заметно сдулись и подзаплыли жирком. Про пресс и говорить нечего, он первым выбыл из борьбы и уже лет пять, как скрылся из виду.
– А если бы на меня напало чудовище, ты бы меня спас? – Светка не оставляла надежды переключить внимание на себя. – Вот представь, ты весь такой мужественный, борешься со злом, совершаешь подвиги, соблазняешь красавиц, а тебе ещё и деньги за это платят. Не в смысле за красавиц, а в смысле за подвиги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Что? – одним словом Влад умудрился разнести вдребезги всю романтику. Понятное дело, вообще не слушал, уткнувшись в телевизор.
Светка вздохнула и принялась терпеливо ждать. Минут через пятнадцать её ожидание было вознаграждено. Началась эротическая сцена, в которой кособокая девочка с кривым лицом прелюбодействовала с каким-то лупоглазым юношей на виду у толпы внимательных вуайеристов, что позволило Светке без всякого зазрения совести ухватить своего индифферентного партнёра за причинное место и увлечь за собой в лоно продавленного дивана.