— Зачем вы объявили на пиру, что Волдеморт погиб окончательно?
— Почему бы и нет? — пожал плечами директор. — Это и так все знают. Так же как и то, кто ему помог найти покой. Слухи — они такие.
— Я заметил.
— Но стоит отдать должное, — директор улыбнулся ещё шире. — Благодаря необоснованному, в некоторой мере, страху перед вами, многие ученики со Слизерина изучили очищающее заклинание до невербального, а некоторые даже — до беспалочкового уровня.
— Хм… — ухмылка сама выползла на моё лицо. — А ещё, директор, вы повергли в шок своим заявлением об уходе с поста директора.
— А был выбор? День-два, и заявление уже не потребуется.
— Верно. Как вы думаете, если бы Бинс был директором, его бы сняли с должности из-за его призрачной натуры?
— А хороший вопрос! — Дамблдор наигранно задумался, поглаживая бороду. — Думаю, вряд ли. Точнее, снять-то сняли бы, а вот деть куда? Было бы два директора.
— Вы не надумали ещё пожить? Вы ведь наверняка изучили то, как я исцелился от укуса Люпина.
— Конечно же изучил. Правда, попасть в Тайную Комнату, не владея Парселтангом, было довольно проблематично. Вы, кстати, собрали свою палатку?
— Конечно.
— Так вот. Изучил. Но знаете, это не мой случай. Даже если бы я вдруг передумал умирать, то такой ритуал мне ничем бы не помог — проклятье действует и на душу. Кстати, раз зашёл такой разговор…
Директор вынул палочку и рукоятью вперёд протянул мне.
— Полагаю, это принадлежит вам.
— Занятная вещица…
Само собой, прежде чем взять один из Даров Смерти в руки, я проверил его на какую-нибудь магию или ловушки, вызвав неодобрительный взгляд Директора. Просто… Проклясть или поставить ловушку на палочку — настолько дикий моветон, что лучше застрелиться. Воскреснуть, и снова застрелиться.
— Не могу с собой ничего поделать, — пожал я плечами, виновато улыбнувшись.
— Всё-таки зелёные цвета вам были бы к лицу, мистер Найт.
Взяв эту странную палочку с несколькими бугорками, я прислушался к ощущениям и запустил в небо А́вис. С палочки буквально слетела стая белых голубей. Их было много, они активно махали крыльями и курлыкали, раскидывали свои перья, и в итоге улетели прочь.
— Очень хорошо выполненное заклинание.
— Благодарю, директор. Ваша похвала — не пустой звук.
Я прекрасно ощутил, как именно работает эта палочка, ибо неоднократно испытывал нечто подобное.
— Вы знаете, как она работает? — с вопросом я посмотрел на улыбающегося директора, сложившего руки перед собой.
— Вы поняли? — он действительно удивился. — Что же… Конечно же я знаю. Я же, как уже говорил, увлекался в своё время фантастикой, а вместе с ней и обычной наукой.
— Обычный резонатор для повышения объёма магии на выходе.
— Именно это, — кивнул директор, — позволяет её обладателю выходить за те пределы возможностей, что очерчены человеку своей природой.
— Мне она не нужна. Вы не против, если я уничтожу этот Дар Смерти?
— Поступайте так, как велит вам ваш разум. Но скажу вам, что эта палочка послужила мне хорошим подспорьем в росте личной силы.
Подбросив палочку в воздух, я взмахнул рукой, тут же призывая Меч, и на лету разрубил её надвое, тут же давая команду мечу исчезнуть. Само собой, при разрубании была дана команда на поглощение — встроенный в душу резонатор мне не повредит.
— Немного жалко даже… — Дамблдор глядел вслед падающих вниз половинок палочки. — Но, так даже к лучшему. Слишком много от неё бед. Какие у вас планы?
— Планы? — задумавшись, я глянул в ясное голубое небо. — Ну, отдых мне не светит. Нужно получать мастерство в других дисциплинах, путешествовать, открывать новое и невероятное. Может быть Египет? Там что-то новое намечается. Или США. Раз мне не нужно теперь ходить в Хогвартс, думаю, приключения не заставят себя ждать. Да и наставник у меня… Спуску не даст.
— Да, бойкая девушка.
— К-хм, девушка?
Дамблдор очень внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
— Вам точно следует разобраться в своей окклюменции. Может быть прозреете…
Мы ещё немного постояли, после чего одновременно развернулись и пошли на выход с башни. Все мои вещи и так при мне, так что никуда больше мне заходить не надо было. Уже в самом низу, на выходе из замка, у ворот которых осталась лишь одна карета без крыши, из которой на меня нетерпеливо смотрела Гермиона, мы с директором остановились.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Знаете, директор, я не умею прощаться, особенно зная, что…
— Не переживайте, мистер Найт, — очень по-доброму улыбнулся Дамблдор. — Этим недостатком страдаете не только вы.
— Прощайте… Пожалуй.
— Действительно. Не умеете.
С улыбкой мы кивнули друг другу, и я отправился к карете.
— Ну-с, подруга дней моих суровых, какие у тебя планы?
— На неделю или две поеду к родителям во Францию. А потом всё, обратно. Нужно продолжить обучение. Надеюсь, леди Гринграсс как и прежде будет удобно моё присутствие в качестве ассистента.
— Ясно. Перед возвращением — сообщи. Размещу тебя у себя дома.
— Макс…
— Что «Макс»? — улыбнулся я. — Дом большой, четыре этажа, огромная библиотека, трёхразовое питание, смена белья. Что я, друга у себя разместить не могу?
— Хитро… Ой хитро… Хорошо. Договорились, — улыбнулась и кивнула Гермиона. — О чём вы говорили с директором?
— Прощались, Гермиона, — я откинулся на спинку сиденья. — Прощались.
— Хм… Ты так говоришь, словно он вот-вот умрёт.
Прикрыв глаза, я задумался вслух.
— Он и вправду умирает.
— Как?.. То-есть… Он даже ничего не сказал.
— А вот так. Пара дней осталась. Знаешь, Герм… У него ведь даже дома нет. Странно. Он столько всего наворотил в своей жизни, да и на своих должностях. Столько опасностей нас подстерегало в школе, столько всего. Порой подумаешь — и зла на него не хватает. Но самое удивительное здесь то, что своих целей он в конце концов добился, несмотря ни на что. А теперь, когда он умирает, у меня такое чувство, будто я попрощался с самым великим человеком, которого я знал. Бред.
Что-то капнуло мне на лицо.
— Это ужасный день для дождя.
====== Этакое послесловие. ======