— Чего ты заладил? Шубу, шубу… не надо оно ни мне, ни маме моей, а папе тем более.
Я крепче прижимаю ее к себе, а на душе как-то удивительно спокойно. Рядом с Кирой мне всегда хорошо, я живой и легкий, наполненный счастьем по маковку. Артем смеется с меня, говорит, что на старости лет самое время было влюбляться в малолетку. Но это Артем, он все равно рад за меня — я-то знаю.
— Кофе хочешь?
Кира кивает, а я усаживаю ее на лавочку и ухожу. Но стоит пройти всего несколько шагов, звонит мой телефон, а на экране номер главного бухгалтера.
— Руслан Артурович, звоню сообщить, что перевод прошел успешно.
— Спасибо. И… отличных праздников, Евгения Александровна.
— И вам того же, — в голосе улыбка и предвкушение.
У Евгении Александровны огромный опыт работы и трое внуков. Ёлка, мандарины, оливье и отпуск, который я в этом году дал всем сотрудники без исключения. Пусть отдыхают.
Телефон пиликает, на него приходит копия отчета о транзакции — последнее дело, которое я поручил Евгении Александровне в этом году. Улыбаюсь и прячу мобильный в карман пиджака. Дело сделано.
Когда возвращаюсь обратно с двумя стаканчиками кофе, Кира с кем-то болтает по телефону и жестом просит подождать. У нее радость на лице искрится улыбкой, а я присаживаюсь рядом и беззастенчиво любуюсь ею. Красавица моя, которая навсегда останется моим личным аленьким цветочком.
— Еще раз поздравляю! — радуется чему-то Кира, а я делаю глоток, и кофейная горечь растекается по языку. — С наступающим!
— С кем щебетала? — Протягиваю Кире ее стаканчик, и она греет руки, крепко в него вцепившись.
Блаженно жмурится, вдыхая аромат, а ее улыбка учащает мой пульс. Прав Артем: я влюбленный дурак, но плевать.
— Кира звонила, — малахит на радужке растекается зеленью, а я делаю вид, что совсем не в курсе, по какому поводу. — Ты же знаешь, она в благотворительном фонде работает? Ну, по реабилитации жертв насилия? Я же тебе говорила, вспомни!
— А, точно! — хлопаю себя по лбу, вполне натурально изображая разочарование от своей тупости. — И что там?
— Они же хотели открыть реабилитационный центр. Ну, куда могут приходить женщины, которым некуда идти, с детьми своими или сами. Также бывшие… кхм… проститутки. Не все же по своему желанию в этой сфере крутятся, многие ведь вынуждены.
— Отличное дело, кстати.
— Да, — взрывается восторгом и нетерпеливо ерзает на сиденьи. — Кира молодец, она вообще большая умница оказалась. Так вот! Главное самое! Она сказала, что какой-то анонимный благодетель им перечислил огромную сумму. Теперь они смогут построить центр свой и наполнить его всем необходимым. Это же здорово, да, Руслан? Прямо новогоднее чудо, и Кира так счастлива.
Киваю и прячу улыбку в стаканчике с кофе.
— Есть же еще хорошие люди, — мечтательно замечает, а я пожимаю плечами.
Не знаю, насколько я хороший человек. Но разве деньги не нужны для того, чтобы помогать тем, кто в них нуждается больше тебя?
В самолете Кира долго с восхищением смотрит в иллюминатор, каждый раз норовя показать мне что-то совсем по ее мнению необычное. Вскоре, переполненная эмоциями и предвкушения, кладет голову мне на плечо и, как это уже бывало много раз до этого, засыпает. А я…
А я сижу и думаю, что готов сидеть так хоть двадцать часов подряд. Можно и дольше, лишь бы также доверчиво Кира льнула во сне ко мне. Лишь бы все это не заканчивалось.
Ждал ли я любви? Нет.
Хотел ли отношений, чтоб раз и навсегда? Нет. Я и готов к ним не был. Но появилась хрупкая заучка Кира — нежный цветочек на сломанном стебельке и подарила мне свою душу. И я забрал ее себе, спрятал в глубине своего сердца, чтобы больше никогда и никому не отдавать.
И дальше будет жизнь. Простая и одновременно сложная, с миллионами подводных камней, с выступами и порогами, бурным водоворотом событий и прозрачными ручейками счастья. В жизни будет все, но пока ее душа во мне, пока Кира со мной, я готов доказывать, что все это было не зря.
Конец