– Ты опять меня подвела! – прокричал бог войны. – Я ведь тебя предупреждал!
Он попытался ударить ее, но Кларисса с визгом метнулась в сторону.
– Не надо! Пожалуйста!
– Глупая девчонка!
– Кларисса! – крикнул я. – Это иллюзия! Встань – не бойся его!
Изображение Деймоса замерцало.
– Я – Арес! – возразил он. – А ты – бесполезная девчонка! Я чувствовал, что ты меня подведешь. И теперь ты узнаешь, что такое мой гнев.
Я хотел вмешаться и сразиться с Деймосом, но почему-то чувствовал, что это не поможет. Кларисса должна была справиться с ним сама. Это был ее самый большой страх. Она сама должна преодолеть его.
– Кларисса! – позвал я. Она стрельнула в меня глазами, и я попытался удержать ее взгляд. – Сражайся с ним! У него ничего нет, кроме слов! Вставай!
– Я… я не могу.
– Можешь. Ты – боец. Вставай!
Она колебалась. Потом наконец начала вставать с колен.
– Ты что делаешь? – заорал Арес. – Моли о пощаде, девчонка!
Кларисса прерывисто вздохнула, потом очень тихо сказала:
– Нет.
– ЧТО?!
– Я устала бояться тебя. – Она подняла меч.
Деймос нанес удар, но Кларисса парировала его. Колени у нее подогнулись, но она не упала.
– Ты не Арес, – сказала Кларисса. – Да ты и драться-то как следует не умеешь.
Деймос в бешенстве зарычал. Когда он замахнулся, Кларисса была готова к обороне. Она разоружила сына Ареса и кольнула лезвием в плечо – не глубоко, но достаточно сильно, чтобы даже малому богу стало больно.
Он завопил, и его фигура окуталась медленно разгорающимся сиянием.
– Не смотри на него! – крикнул я Клариссе.
Мы отвернулись, а Деймос взорвался золотым светом (его истинная божественная форма) и исчез.
Мы остались вдвоем, если не считать козлов из детского зоопарка, которые цеплялись за нашу одежду, выпрашивая что-нибудь поесть.
Мотоцикл снова превратился в колесницу с запряженными в нее лошадьми.
Кларисса опасливо посмотрела на меня, вытряхнула из волос солому и отерла пот с лица.
– Ты этого не видел! Ты ничего этого не видел.
– Ты здорово держалась, – усмехнулся я.
Она посмотрела на небо, начавшее краснеть за кронами деревьев.
– Забирайся в колесницу, – сказала Кларисса. – Нам еще предстоит неблизкий путь.
Через несколько минут мы были у паромного причала Стейтен-Айленда и тут сообразили: мы находимся на острове. Паром не брал на борт автомобилей. И колесниц. И мотоциклов тоже.
– Вот здорово, – пробормотала Кларисса. – И что же нам теперь делать? Гнать колесницу по мосту Верразано?
Оба мы знали, что времени у нас в обрез. Мы могли по мостам перебраться в Бруклин или Нью-Джерси, но в любом случае нам бы еще несколько часов пришлось тащиться до Манхэттена, даже если бы и удалось провести всех вокруг, сделав вид, что мы едем на обычной машине.
И тут мне пришла в голову одна мысль:
– Мы поедем напрямик.
Кларисса нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Давай-ка гони напрямик. Вперед! – Я закрыл глаза и сосредоточился.
Кларисса пребывала в таком отчаянии, что не колеблясь послушалась меня.
Она закричала «ийа-а!» и хлестнула лошадей. Они понеслись к воде. Я представил себе, как каменеет море и как твердеет поверхность волн до самого Манхэттена. Боевая колесница достигла полосы прибоя. Вокруг нас клубилось огненное дыхание лошадей, и мы по бурунам волн проскакали вплоть до самой гавани Нью-Йорка.
Мы прибыли на 86-й причал, когда закатное небо стало обретать пурпурный цвет. Авианосец «Неустрашимый», храм Ареса, серой металлической стеной воздвигся перед нами, на его посадочной палубе размещались истребители и вертолеты. Мы припарковали колесницу на пандусе, и я выпрыгнул из нее. Впервые я был рад оказаться на твердой земле. В жизни не приходилось делать ничего труднее – удерживать колесницу над волнами. От усталости я едва не падал с ног.
– Я, пожалуй, смоюсь отсюда, пока не появился Арес, – сказал я.
Кларисса кивнула.
– Он может тебя укокошить на месте.
– Поздравляю, – сказал я. – Ты, похоже, сдала экзамен по вождению.
– О том, что ты видел, Перси… – Она намотала вожжи на руку. – Я хочу сказать, о том, чего я боялась…
– Я никому не скажу.
Она, покраснев, посмотрела на меня.
– А тебя Фобос напугал?
– Да. Я видел лагерь в огне. Я видел, как мои друзья умоляют меня о помощи, а я не знаю, что мне делать. Целую вечность не мог пошевелиться. Стоял столбом как идиот. Я понимаю, что ты чувствовала.
Кларисса опустила глаза.
– Я… гм… пожалуй, я должна…
Казалось, слова застряли у нее в горле. Наверное, Кларисса в жизни никому не говорила «спасибо».
– Да ладно, не о чем говорить, – сказал я.
Я пошел прочь, но она окликнула меня.
– Перси!
– Да?
– Когда у тебя… гм… было это видение… твои друзья…
– Ты была среди них, – соврал я. – Только никому не говори, ладно? Или мне придется тебя убить.
На лице Клариссы мелькнула улыбка.
– Ну, пока.
– Пока.
Я двинулся к метро. День выдался нелегкий, и я собирался отправиться домой.
Перси Джексон и бронзовый дракон
Один-единственный дракон может испортить тебе настроение на целый день.
Уж вы мне поверьте: я, как полукровка, повидал много всяких гадостей. Меня кусали, меня царапали, меня жгли факелом и травили. Я сражался с одноголовыми драконами, двухголовыми, восьмиголовыми, девятиголовыми… и драконами, у которых столько голов, что их до смерти не пересчитать.
Но в тот раз в переделке с бронзовым драконом я почти не сомневался, что мы с друзьями окончим жизнь в виде какого-нибудь драконьего «Роял канина».
Этот вечер начался вполне обычно.
Стоял конец июня. Я всего две недели назад вернулся из своего последнего поиска, и жизнь в Лагере полукровок постепенно возвращалась в свою колею. Сатиры гонялись за дриадами. В лесах выли чудовища. Обитатели лагеря развлекались и подкалывали друг друга, а наш директор, Дионис, превращал в кустарник всех, кто плохо себя вел. Короче, в лагере все было как всегда.
После обеда никто не разошелся, все ребята остались в павильоне для трапезы. Мы были возбуждены, потому что этим вечером предполагался захват флага, мероприятие само по себе весьма крутое.
Конец ознакомительного фрагмента.