Однако террориста на базе не обнаружили. Ни среди мертвых, ни в числе пленных. Экстренный, интенсивный и далеко не конвенционный допрос всех подряд привел к неутешительному выводу - человек, в руках которого находится подготовленная к подрыву двадцатикилотонная бомба, покинул крепость еще вчера и отправился “куда-то на Украину”. Большего не знал даже здешний “комендант курдской крепости”, который при виде шприца, наполненного глюкозой, завизжал как ребенок и начал лихорадочно выдавать такие вещи, что подозревать его во лжи о Джамале было бы просто глупо …
Собравшись вновь во дворе, отцы-командиры и их помощники коротко обсудили план общих дальнейших действий.
- Ты, Колчин, - сказал Васин. - Бери всех своих и этого Журавлева. Пока мы тут порядок наводим, грузитесь на борт и налегке дуйте прямо в Москву.
- Прямо не получится. Коридор у нас до Моздока, дозаправку придется делать.
- Ну тогда ПВО-шников с собой прихватите. Они свое дело сделали, пущай отдыхают. Нам тут еще работы часа на два. На всякий пожарный отделение тебе дам. Мало ли что - аварийная посадка или еще какой форс-мажор …
Пока бойцы изыскивали подручный транспорт, чтобы не топать до импровизированного аэродрома пешкарусом, Пашкин, убедившись что все его электронно-вычислительные трофеи собраны и должным образом упакованы, прохаживался по двору, с интересам рассматривая историческую твердыню. Быстро нагулялся, присел на ступеньки и закурил.
Брезгливо протиснувшись меж сидящими под присмотром двух караульных связанными по рукам и ногам пленными, на середину двора, солидно, по-медвежьи переваливаясь на коротких лапах, вышел серый с рыжиной, щенок. На нем был светлый ошейник из мягкой хорошо выделанной кожи, на котором поблескивал прямоугольник металлической таблички.
Щенок остановился перед Пашкиным и два раза тявкнул. Тявканье у него оказалось на удивление хриплым и басовитым
- А это что еще за явление? - поднявшись со ступенек, спросил Пашкин.
- Кавказец, - ответил один из штурмовиков. - Мы засекли вольер биосканером, когда на стену вышли. Зверюги здоровые, как телята. Породные. Видно кто-то из главарей увлекался. Ухожены так, что мама не горюй.
- Сколько их там было?
- Взрослых - двое. Кобель и сука. А у нее штук пять щенков. У суки вольер был открыт.
- Убили?
- Без вариантов. Она же ни здрасьте, ни до свидания, молча кинулась прямо в горло. А этот бандит, видать в щель пролез...
Пашкин взял щенка за передние лапы и потянул к себе. Тот заворчал и уперся в землю, словно заупрямившийся осел.
- Кто в собаках разбирается, сколько ему?
- Месяца два.
- Смотри, бирка на ошейнике. Серебряная. И надпись. По-арабски. Аниф. Свирепый стало быть …
Услышав свое имя, щенок рыкнул, дернулся в сторону и попытался вцепиться Пашкину в руку.
Пашкин неуклюже взял щенка на руки. Тот зарычал и снова попытался его укусить, но потерпев неудачу примирительно заворчал.
- С характером. Наш товарищ! - сказал подошедший Колчин.- Ну ладно, передача ребятам о зверятах закончена. Мужики обнаружили гараж, в нем три джипа, так что грузимся и, как говорится, из Турции с любовью…
- Зверя с собой возьму! - Сам себе удивляясь, заявил вдруг Пашкин тоном, не допускающим возражений.
Весь жизненный опыт общения с домашними животными у него был ограничен хомяком, которого одноклассник пару раз оставлял на каникулах. В собаках он разбирался примерно также, как известное харамное животное в халяльных13 цитрусах. Но вот так просто взять и оставить этого забавного в своей щенячьей свирепости зверя, он почему-то не мог.
Словно почуяв мысли майора, Аниф довольно ворчнул и небольно тяпнул его за палец.
45. Негабаритный груз
Промбаза небольшого провинциального городка просыпается вместе с солнцем. На речном берегу тишина никогда не бывает полной. Даже рано утром, когда белесый туман покрывалом стелется над водой, ухо то и дело улавливает разнообразные звуки. Стукнула уключина в лодке. Вскрикнула гортанно и резко птица. Плеснула рыба. Замычали коровы. После того, как небо начинает светлеть, к деревенским шумам начинают примешиваться “производственные”. Гудение автомобильных моторов, гудки, стук металлических деталей, рокот пробуждаемых механизмов.
База имеет собственный “порт” - намывной глубокий залив с лабиринтом бонов для катеров и старыми полузатопленными баржами, что, нахватав дырявыми бортами воды, привалились к берегу, словно выбросившиеся киты. Они приспособлены для причалов.
В это утро и здесь необычно тихо, будто объявлен неожиданный выходной. Для всех, даже из вагончика охраны, расположенного у въезда, не доносятся как обычно пьяные голоса. Да и кому придет в голову воровать предназначенный к погрузке товар - тяжелые железные швеллера, щебень, песок и глыбы необработанного гранита?
Но охрана этим утром здесь есть. И это не пьяные сторожа из близлежащей деревни. Хозяин базы, чеченец, действительно дал своим алкоголикам отпуск на целый день. На смену которым, на большом черном джипе, ночью прибыло пятеро крепких соотечетвенников. Это не осевшие в Росии “крепкие бизнесмены” и не лесные бандиты. В собранных движениях, в том как они перемещаются по территории и держат оружие, читается настоящая армейская подготовка. Стараясь быть незаметными, они бдительно охраняют все подступы к территории. Под особым контролем - длинная самоходная баржа серии “Волго-Дон”, поставленная на якорь под большим погрузочным краном, неподалеку от горы сваленных необработанных глыб гранита.
Сонную тишину разорвал автомобильный гудок, долгий и резкий. Один из охраняющих базу чеченцев, закинув за спину автомат, отворил решетчатые ворота. На территорию базы вполз тентованный длинномер. Задний бортик у него был откинут, из глубины кузова, не меньше чем на полтора метра, выглядывала часть большой бетонной конструкции.
Попетляв меж ангарами длинномер, отфыркиваясь, подъехал поближе к берегу, и остановился между судном и краном. Из кабины выпрыгнул пассажир. Средних лет кавказец, с проседью, крепко сложенный. Внимательно оглядел сухогруз, вытащил телефон, набрал номер.
На барже тут же возникло движение. Мелькнул силуэт в рубке. Бухнулись на берег, поднятые на ночь сходни. На причал перебрался невысокий коренастый человек в тельняшке и грязном спасательном жилете, сквозь ткань которого проглядывали бруски пробки, обломанные по углам. Поздоровался с гостем. Не пересчитывая, засунул под жилет пачку долларов в банковской упаковке. Смерил взглядом баржу и отошел на несколько метров.
Прибывший махнул рукой в сторону лобового стекла. Грузовик, стрельнув выхлопом, проехал до места, обозначенного отошедшим в сторону речником и остановился точно напротив трюма.
Речник кивнул:
- Ну все, Рустам, я запускаю кран. Ребята с ночи остались, сейчас все погрузят, - и порысил в сторону смутно угадывающегося вдалеке белого здания.
Водитель залез в “спальник”, передал Рустаму АКС. Капитана “Волго-Дона” рекомендовали уважаемые люди. Но у урусов есть хорошая поговорка про веру в Бога и необходимость самому не ловить мух. Мало ли что.
Не прошло и десяти минут, как громада крана ожила, заскользила на рельсах…
Четверо чеченцев-охранников споро отвязали тяжелый брезентовый тент, открывая взорам горбатую мостовую ферму. Еще через полчаса ферма, со всех сторон обвязанная тросами взмыла в воздух. Застыла на мгновение и начала понемногу опускаться, повинуясь командам снизу. Не прошло и пяти минут, как она опустилась в трюм на слой засыпанного еще с вечера гранита.
Рустам, руководивший погрузкой с борта, убедившись что ферма плотно легла в заготовленную ложбину, сбегал к укрытому в ближайшем ангаре джипу, на котором приехала охрана, возвратился с пластмассовым инструментальным ящиком. Спустившись в трюм, посуетился у бетонной конструкции, очищая небольшую площадку на одном из ее боков. Под пылью обнаружилась круглая защитная крышка сантиметров пяти в диаметре. Отбросив крышку, Рустам вставил в обнажившееся гнездо сложный штепсель, и потрусил вдоль борта, оставляя на глыбах черную змею армированного кабеля, одетого толстым слоем резины. Второй конец кабеля, соединенный с прямоугольной коробкой, он закрепил в нише одного из бортов.