Я вижу, как мужчина, хватаясь за руку, падает на колени и сгорбившись стонет. Я хочу подойти, но мне не дают, люди в халатах. Откуда они взялись? Я размахиваю руками, откидываю их по очереди, не сводя глаз с мужчины перед собой, во мне закрадывается мысль, что я его где-то видела, он знаком мне. Внезапно, всё меняется и моё тело совершенно перестаёт слушаться, я с трудом поворачиваю голову и замечаю, в руках женщины пустой шприц.
Мне сделали укол?
Краски снова заполняет зал, возвращая привычные чувства и разум. Я испуганно смотрю на мат, понимая, что предо мной сидит Румын, прижимающий к себе заливающуюся кровью руку, а рядом лежит оторванный шматок его кожи, который я приняла за ткань.
Чернота накрывает, обволакивает меня, но я не сопротивляюсь.
Так я узнала, что во мне живет зверь. Монстр. Джанин называла это мутированным геном Дивергента, новой расой, новой эволюционировавшей цепочкой. Звено, начинающиеся на мне. Девочка, сила которой превышает человеческую в несколько раз.
После случая на ринге, Джанин приставила ко мне другого тренера, хоть и тоже Бесстрашного, объясняя, что Румын отказался от меня. Она сказала, я чуть не сделала из него изгоя, ведь в Бесстрашии калек не держат. Новый тренер был тупой, как пробка. Без логического мышления ведения боя, он лишь махал руками, а я быстро выматывала его, и в конце, подсечкой валила на ринг, после чего остервенело вбивала свои маленькие кулаки в его наглую рожу.
Монстр во мне больше не просыпался, какой бы злой я не была. Таблетки от «мамы» ввели его в спячку, но я чувствовала, что он всего лишь затаился, пусть и где-то глубоко внутри.
Я ужасно тоскую по Румыну, по его байкам о Бесстрашии, по его хриплому смеху, который большие смахивает на лошадиный ржач. Скучаю по взгляду его добрых глазах. Я люблю его, как родного, и чувствую, что он тоже любит меня, как дочь, которой у него не было. Он стал моим другом, моим наставником. Я не могу смириться с тем, что он просто исчез.
Что я только не делала, как только не искала встречи с ним, умоляя Джанин передать ему мои извинения, просила, что бы он приехал ко мне. И наконец, в один из дней, я получила ответ.
– Он не придёт. Румын боится тебя. Ты его сильно травмировала, причинив мучительную боль, – я застываю, как вкопанная, услышав слова мамы, только и могу, что смотреть, как её фигура спешит дальше по коридору.
Боится? Я трясу голову. Да он самый Бесстрашный во всей фракции. Нет никого храбрее, чем он. Румын не может меня боятся!
– Это враньё, – кричу ей в спину, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Джанин не отвечает, но я готова поспорить, что она улыбается.
***
Солнце уже давно скрылось за горизонтом, оставив после себя розовые разводы на небосводе. Я сижу спиной облокотившись на окно, битый час изучая скучнейшие инструкции, которым мне придётся следовать завтра.
«Произвести приятное впечатление»
Эту строчку Джанин выделила красным маркером.
Неделю назад, Джанин на общем собрании Лидеров всех пяти фракций, официально объявила, что у неё есть дочь, обучавшаяся на дому, в связи с особыми умственными способностями, которые обгоняют любую школьную программу на несколько шагов. Она подтвердила свои слова различными бумагами, включающими свидетельство о моем рождении. Умолчав об одном, что я адаптирована.
«Мира Метьюс.
18 лет.
Брюнетка.
Рост 173 см.
Глаза: карие.
Фракция по крови: Эрудиция.
Фракция по тесту: –
Фракция на выборе церемонии: –
Характеристики: аналитический склад ума, сильно развитое логическое мышление, изобретательность, находчивость, искренность, жестокость, дружелюбность, гуманность.
100% Дивергент.
Единственный экземпляр.»
Вот, что написано в моих документах, составленных никем иным, как Джанин. Экземпляр. Лабораторная крыса, которую она дрессирует для собственных целей, натаскивая на команды, что бы я беспрекословно выполняла её приказы. Как бы не так.
========== Часть 2. ==========
POV Эрик.
Я разлепляю глаза, просыпаясь, от невыносимой жары. В комнате душно и хочется открыть окно, запустив в помещение холодного, свежего воздуха. Футболка неприятно липнет к спине, а сверху ещё и надета кожаная куртка, которую я не удосужился снять прежде. Здесь, как в бане.
Похоже, я просто уснул за рабочим столом, прямо на документах, которые днём мне вручил Макс, приказав ознакомиться. Распрямляюсь в кресле. Какого хрена перед глазами всё белое?! Пытаюсь протереть их, тут же натыкаясь рукой на лист бумаги. Это что-то новенькое… Раздражённо отдираю прилипший к слюням на щеке документ, пробегая по нему сонным взглядом.
«Мира Метьюс.
18 лет.
…»
Бла, бла, бла… Всё это я уже выучил наизусть. Откладываю листок в сторону, переводя взгляд на часы. Семь утра. Значит, время привести себя в порядок есть. Потягиваюсь на стуле, сбрасываю берцы с ног и направляюсь в душ, попутно снимая с себя прилипшую от пота одежду.
Утренний стояк, как бы ненавязчиво, намекает, что мне не помешает разрядка. Я тяжело вздыхаю. Даже, если я сейчас пройдусь по своим проверенным контактам, у меня просто не хватит времени на нормальный секс. Придётся удовлетворять себя старым добрым способом.
Включаю прохладную воду в душе, быстро подставляюсь под лоснящиеся струи воды. От контраста температуры тело покрывается мурашками. Облокачиваюсь на стену и закрываю глаза, начиная водить мокрой рукой по члену. Представляю, как у моих ног на коленях сидит голая девушка. У нее темные волосы, но её лица я сверху не вижу. Я словно чувствую, как её набухшие от желания соски касаются моих ног. Странно, но у меня было мало брюнеток, как-то всё попадаются светленькие.
Пытаюсь мысленно перекрасить девушку в блондинку. Не получается. Какого спрашивается хрена? Увеличиваю темп рукой.
Внезапно, до меня доходит, что моим чтивом перед сном оказалось досье на дочь Лидера сраной Эрудиции. Всю ночь, перечитывая бумагу, я представлял, как выглядит девчонка стервы Метьюс. Почему она рассказала о ней только сейчас? Зачем её прятала? Да и вообще, насколько нужно быть отбитой на голову, чтобы скрывать своего ребёнка восемнадцать лет?!
«Карие глаза и темные волосы».
Наверняка, прятала её потому, что у «миссис идеальности» родилась не идеальная дочь. Уродина. Ну, или она просто залетела, подпортив свою чётко спланированную жизнь. Вот и ответ. Сомневаюсь, что за этим кроется что-то большее.
Из-за всех этих размышлений, чувствую, как член начинает обмякать. Твою ж мать, ну, спасибо, Метьюс, за отличное утро!
Злой и неудовлетворённый, я быстро собираюсь и выхожу из квартиры, бреду по коридорам на улицу, к входу в Бесстрашие. К своему неудовольствию я отмечаю, что появляюсь последним из Лидеров. Пятиминутная «переклички» и мы наконец-то рассаживаемся по машинам. Завожу мотор, и жму на газ, направляясь в сторону небоскрёба Эрудиции. Сегодня будет обсуждения городских потребностей и фракций по отдельности. Скука смертная. Одно радует, сегодня также будет представлена дочь Джанин, якобы способная помочь в отлове убийц Дивергентов. Даже смешно.
«Брюнетка.
18 лет.
Глаза карие…»
Образ девушки застрял в голове. Сжимаю крепче руль. Представляю, какая она на самом деле, думаю, я буду плакать от смеха, когда наконец-то её увижу.
Бросаю короткий взгляд на соседнее кресло. Со мной в машине едет Макс, другие же предпочли воспользоваться вторым внедорожником, видимо почувствовав, что сегодня я не в настроении. Спорить и уж тем более ссориться со мной идея так себе. Я даже слегка улыбаюсь, они остерегаются меня, уважают и это несомненный плюс. Кто ещё может не говоря ни слова заставить человека покаяться в семи смертных грехах. Правильно, никто. А вот я делаю это с лёгкостью, потому, что чувствую страх. Я буквально дышу им.
Один Макс идёт наравне со мной. Он терпит всё, закрывая глаза на мои выходки над неофитами, мои пьяные драки, моё ёбаное поведение. Он один знает, сколько человек я убил. Я был его темной лошадкой. Палачом, выполняющим самую грязную работу. Макс знал, что мне это по нраву, при этом ему самому не приходилось «марать» руки. Взаимовыгодное распределение обязанностей.