В подвал влетел взъерошенный и расхлестанный эльф с мечом в руке. Совершенно не соображая от страха, что делаю, я прыгнул к нему на руки. В этот момент я совершенно забыл, кто я сейчас. Каюсь. Хорошо, что эльфы сильные, держал и не морщился.
– Ты чего? – совершенно обалдевши, спросил эльф.
– Там крыса, – ткнул я пальцем в сторону бочек.
– Ты их настолько боишься? – все еще продолжая держать меня, спросил он.
– Ужасно, – покаялся я.
– Что произошло, господин? – влетел запыхавшийся Норс.
Увидев меня на руках светлого, побледнел, да так и остался стоять статуей. Зато светлый пришел в себя. Сбросив мою тушку со своих рук, медленно развернулся и молча ушел.
Я вылетел следом из подвала и пошел спать. На следующее утро меня отправили помогать в конюшни. Пришел один из охранников и передал распоряжение Норса, мол, вперед, чистить лошадей. И ведь ни кому не скажешь, что лошадей я только издалека видел. Как их чистить, даже представления не имею. Пошел на конюшню. Пришел. Фу… Вонища. Конюх навоз убирает. Мне щетку в руку вложил, давай чисть. Я и чистил. Увлекся малеха, даже не заметил подходившего сзади Норса. Я решил, раз сказали чистить, то значит это делать надо на совесть. Приподнял хвост коню и под ним щеткой провел. Конь лягнул. Я отскочил, эльф как-никак. А подошедший Норс – нет, поэтому получил копытом в грудь, пока летел, снес дверь и приземлился задом в только что убранный навоз. Зрелище было незабываемое. Ржал я долго. Светлый, заставший приземление Норса, тоже. А я что? Я ничего.
Оставшись вечером наедине с Кимором, я решил задать интересующие меня вопросы.
– Расскажи мне про эльфов? – попросил я старика.
– Ты же сам эльф? – удивился, усаживаясь рядом, дед.
– Я память потерял, ничего не помню.
– А я голову ломаю, чего такие странные вопросы задаешь, – усмехнулся он.
– Слух, нюх, быстрота, сила, я и так знаю, а что – нибудь интересное, – с азартом попросил я.
– Почти все и без меня знаешь, – рассмеялся он, но все же начал рассказывать. – Эльфы злопамятны, у них очень хорошая память, но и им свойственно забывать, только времени дольше требуется. Шастают по миру обычно молодые, любопытные. А уставшие от мира, старые эльфы в лесах сидят, мудрствуют. Советы раздают, правда, сами определяют, кто действительно в них нуждается. Все светлые эльфы эмпаты, но не темные. Поэтому до определенного возраста они учатся от окружающего мира закрываться, иначе сойти с ума можно. И не стоит забывать, что воины они хорошие, причем как мужчины, так и женщины.
– Откуда ты столько знаешь? – спросил я у него, не ожидавший такого количества информации.
– Библиотека была большая, а я читать любил.
– А где темные живут?
– На равнине, соседствуют с кентаврами. Как там они живут, сказать ничего не могу, ваша страна хранит свои секреты. Попасть в нее можно, лишь будучи темным эльфом. Остальных либо разворачивают обратно, либо особо непонятливых – убивают. К дроу никто соваться не хочет.
– А почему дроу?
– Так светлые их зовут, а темные вроде как и не против, – объяснил старик.
– Тебя Норс зовет, – сообщил мне один из охранников и, не дожидаясь, вышел.
После случая с крысой и конем Норс меня возненавидел, что в общем-то не было неожиданностью.
– Постой, – схватил меня за рукав старик, и торопливо зашептал, – не бойся, темные от яда не умирают. Я читал об этом.
– Сколько их было? – поняв, что старик меня предупреждает об опасности, и я уже не первый, спросил я.
– Пять, – тяжело вздохнул дед, – от смазливых избавляется.
– Он – любовник хозяина? – зло спросил я.
– Хотел бы быть, – ответил с усмешкой старик.-Хотя кто их знает, что по ночам там творят.
Норс был в великолепном расположении духа. И встретил меня с распростертыми объятиями.
– Мы плохо начали наше знакомство, – лебезил он, – отобедаем и попробуем начать все сначала?
– Вряд ли это получится. Но отобедать можно, – с издевкой согласился я.
Норс только заскрипел зубами и продолжал вяло улыбаться. Я молча уплетал за обе щеки, ведь возможность сытно и вкусно поесть может отдалиться на неопределенное время.
– И как тебе наш хозяин? – поигрывая бокалом вина, поинтересовался он. Я чуть не рассмеялся, какой до наивности ожидаемый вопрос. Вот же маньяк – и сам не гам и другим не дам.
– Влюбился сразу, как только увидел. Тааакая лапочка, – мечтательно ответил я, в душе ухохатываясь.
Он побагровел. Бокал от сжатия резким треском разлетелся по ковру. Красное вино перемешалось с кровью от порезов.
– Он мой! Слышишь ты?! Он мой!!! – подскочив ко мне, бешено вопил блондинчик.
– А вот плеваться не надо. Неприятно, – брезгливо поморщился я, со спокойствием удава продолжил, – он знает, что твой?
– Ты! Ты! Скоро сдохнешь. Пища была отравлена, – возбужденно горлопанил Норс, – я постарался найти поболезненней яд. Договорив, с облечением он плюхнулся на стул. «Типичный сумасшедший», – мысленно отметил я.
– Что здесь происходит?! Шумно, – раздался недовольный мелодичный голос сверху.
– Меня сытно покормили, – сыронизировал я.
– Вижу, вы все же нашли общий язык, – похвалил он Норса, который расплылся в обожающей улыбке. – Я уезжаю, буду завтра к вечеру.
– Хозяин, – поклонился он эльфу.
Дойдя до двери, светлый обернулся и оценивающе окинул меня взглядом.
– И впредь, Норс, корми рабов там, где положено.
«Ах ты, самовлюбленный гад, птичка певчая», – подумал я об эльфе. Со спокойной совестью оставив ехидно хихикающего Норса в предвкушении моей мучительной смерти, я направился в пристройку. В ней поджидал волнующийся обо мне старик. Все же привязался я к нему. И сбежать теперь не смогу без него. Надо все продумать, только не сегодня. Хотя попробовать снять ошейник можно и сейчас. Быстренько отрастил небольшой коготок и попробовал надрезать свой ошейник, тот моментально стянул шею туже. Скотство!
– Кимор, ты, случаем, не знаешь, как избавиться от этого ошейника? Или так бежать…
– Бежать? – пролепетал несколько заторможено старик.
– А ты что, думал, я здесь буду вечно? Жизнь эльфа долгая, но не рассчитана на рабство. Тем более меня сегодня, как выяснилось, отравили. Кстати спасибо, что предупредил о невосприимчивости темных к яду, а то паниковал бы страшно, – благодарно улыбнулся я старику.
Кимор же продолжал стоять неподвижно, ошарашенным взглядом пялясь на меня.
– Ты чего, старик? – немного испугавшись за здоровье старика, спросил я.
– Даэ, ты сейчас немного нарастил один коготь? Я точно это видел или на старости лет у меня мерещиться всякое начало? – наконец отмерев, спросил он.
– Отрастил и не в первый раз такое проворачиваю. А в чем проблема-то? – пожал я недоуменно плечами.
– Ты же в ошейнике, и поменять ипостась ты не можешь, это же касается и твоего отращивания когтя. Это невозможно. Ошейник должен полностью блокировать.
– Ладно, прекращай удивляться, старик. Я весь такой уникальный, – отмахнулся я, – лучше скажи, есть ли способ снять этот дурацкий ошейник?
– Очень давно я слышал, что одному сильному магу удалось снять его. Вроде как ошейник распался от сильного магического воздействия. Это все, что мне известно, и не поручусь, что сказанное сейчас мной является правдой. Хотя при твоих возможностях, думаю, тебе удастся, – шепотом делился со мной он.
– Если и побегу, то только с тобой вместе, – уверенно сказал я.
– Смеёшься, Даэ. Я очень стар, и тащить меня с собой – это по меньшей мере глупо и смертельно опасно.
И как всегда «вовремя» меня скрутила резкая сильная боль в животе.
– Ты же сказал, что от яда я не умру, – пролепетал я.
– Но и не сказал, что больно не будет, – сочувствующе проговорил старик.
Выгибало и сгибало меня где-то около часа. В промежутки без боли, насчитывающие секунды, я видел встревоженное лицо старика, сидевшего со мной рядом. Боль утихла, и измученный я уснул. Проснулся резко от душераздирающих криков. Вскочив на ноги, огляделся. Старика не было рядом. Дурное предчувствие кольнуло сердце. Выбежав во двор, просто обомлел. Там, привязанный между двух столбов, болтался окровавленный и изуродованный старик. Сквозь месиво крови и мяса, некогда бывшее его спиной, теперь виднелись кости. Норс в остервенении стегал его с довольным оскалом на морде.