– Да ладно, скажу дома, что упал, с кем не бывает. – Егор кряхтя поднялся с пола.
– Все, на сегодня баста, – подвел итог Славик. – Давайте пойдем по домам. Мне еще к контрольной готовиться нужно.
Дома отец, увидев свежую ссадину на лице сына, только хмыкнул.
– Да, картина маслом! Ну и кто же это тебя так приложил?
– Никто. Это я сам упал.
– Сам?
– Ну да, сам.
– Ну, раз сам, так сам…
Наследующий день половина лица у Егора стала фиолетовой, и ему волей неволей пришлось идти в школу в таком непрезентабельном виде. Одноклассники сразу же окружили его и наперебой стали засыпать вопросами.
– Ну ты и красавец! Кто же это тебя так?
– Да, нарвался ты не хило на кого-то.
– Точно, пятак ему начистили так, что любо дорого посмотреть.
Егор и сам не знал, что на него накатило. Он вдруг заявил с неожиданным апломбом:
– Да это мне вчера на тренировке немного досталось.
– На какой еще тренировке? – лениво спросил его темноволосый крепыш Марат Тедеев.
– У меня дядя десантник. Он служил в Афгане, а теперь меня каратэ тренирует, – соврал Егор.
Ему показалось, что будет намного солидней сбрехнуть про дядю десантника, чем признаться в том, как именно он заработал синяк.
– И давно он тебя тренирует?
– Уже полгода. У нас сейчас спарринги в полный контакт начались. Он мне вчера пяткой по голове засветил, вот синяк и выскочил – снова соврал Егор.
– Круто. Правда, это больше не на синяк, а на ссадину похоже, но все равно круто.
– Да ты у нас, оказывается, каратила – издевательски протянул Юра Ходаков, с которым Егор всегда был в контрах. – Теперь, наверное, с тобой шутить опасно.
– Каратила – это ты здорово придумал, – поддержал Ходакова ушастый и конопатый Аслан Мамиев. – Был ты, Егор, раньше у нас музыкантом и доходягой, а теперь стал каратилой. Сам мелкий и тощий, а смотри-ка, каратэ стал заниматься. Скоро уже и по ушам просто так тебе не дашь, сразу в драку полезешь.
– А ты попробуй.
– И попробую.
Егор и Аслан, угрожающе сжав кулаки, смотрели друг на друга в упор. Но тут, как бы разряжая повисшее в воздухе напряжение, прозвенел звонок, и все бегом кинулись в класс. Сегодня первым уроком была математика, которую у девятых-десятых классов вел директор школы – мужик весьма скорый на расправу. Все ученики школы за глаза директора называли Пигмеем – хотя это был довольно представительный лысеющий и сильно сутулый мужчина, ростом выше среднего. Пигмей, имел дурную привычку громко орать на учеников. Часто во время уроков в пустых школьных коридорах раздавался его зычный голос.
– Куда пошел! Куда пошел! Скотина! Ты почему не на уроке, а ну-ка быстро марш в класс. Что давно отца в школу не вызывал? Смотри мне, а то я тебе устрою веселую жизнь…
Особенно от него доставалось ученикам младших классов, которые боялись директора просто до икоты. Со старшеклассниками он был уже поаккуратней. По школе ходили глухие слухи, что за сволочной характер, пару лет назад, бывшие ученики подстерегли его вечером в темном переулке и хорошенько накостыляли по шее, так что Пигмей ходил целую неделю в темных очках, пряча отливающие всеми цветами радуги фингалы под глазами. Но все же, колы и двойки директор все так же исправно лепил направо и налево, и родителей в школу вызывать не стеснялся и поэтому злить его, никому не хотелось.
На следующий день класс сдавал зачет по физкультуре. Денек выдался теплым и солнечным, поэтому урок проходил на улице. Девчонки сдавали бег на сто метров, а мальчишки – подтягивания.
– Андреев, когда же ты научишься подтягиваться?! – надрывался физрук Георгий Романович. – Висишь как сосиска. Мне даже тройку тебе поставить не за что. Как же ты в армию пойдешь? Все, слезай горе луковое. Следующий…
Егор уныло спрыгнул с турника и подошел к группе одноклассников, ждавших в сторонке.
– Что каратила, не научил тебя дядя-десантник подтягиваться?! Ну да, зачем тебе это надо! Ты, наверное, все это время учился головой кирпичи ломать, один раз промазал и фонарь под глаз себе заработал, – заявил Марат Тедеев, только что подтянувшийся пятнадцать раз и сдавший зачет на «отлично».
Все вокруг рассмеялись, а Игорь Хван вдруг сказал:
– Слышь, пацаны, до меня новость дошла, что у нас на стадионе «Динамо» открывается секция каратэ. Там объявляют набор, может, сходим вместе и запишемся?
– Бреши больше! Каратэ ведь у нас под запретом, – скептически хмыкнул Марат.
– Я те точно говорю. Там под видом подготовки к службе в армии будут преподавать каратэ, правда, это платно – пять рублей в месяц.
Пацаны дружно загалдели:
– Ну, пять рублей – не так уж и дорого. Можно, конечно, сходить и попробовать записаться.
– Ну да, можно попробовать.
Егор толкнул локтем Сашку Петрова.
– Ну что, давай тоже пойдем?
– Ага, Славка тебе один глаз подбил, а там и вовсе оба выбьют.
– Да брось ты подкалывать. Пойдем, интересно же.
– Нет, братва, там не все так просто. Мне говорили, что там отбор будет, – охладил пыл одноклассников Игорь.
– Какой отбор?
– Обычный. Наверное, как всегда, будут проверять физподготовку – отжимания, подтягивания, растяжку или еще что. Наберут всего одну группу, человек двадцать-тридцать, а желающих стопудово много набежит.
– Слышал? – спросил Сашка Егора. – Ты вон как сосиска болтаешься на турнике, а туда же, на каратэ записываться!..
– Я научусь подтягиваться.
– Ага, за столько лет никак не смог научиться, а тут «научусь», – подхватил Марат, услышавший последние слова Егора. – Слышь, Игорь, а когда записывать-то будут?
– Через две недели в воскресенье в три часа дня на стадионе будет общее собрание, вот на нем и сделают отбор претендентов.
– Так, а что мы сачкуем, голуби? – раздался окрик физрука – А ну быстро на дорожку! Вам еще стометровку сдавать.
Мальчишки нестройной толпой побрели на беговую дорожку.
Утром Егор буквально за шкирку вытянул себя из постели и в первый раз в жизни пошел на утреннюю пробежку. Отец с матерью, собиравшиеся на работу, увидев, что сын в кои-то веки собрался на утреннюю зарядку, только удивленно хмыкнули, мол, надолго ли тебя хватит, но он, не обращая внимания на их скептицизм, выскочил за дверь. Парень быстро перешел через железную дорогу, проходившую рядом с их двором, и вышел к лесополосе, начинавшейся прямо за железной дорогой. Он пробежал для разогрева в среднем темпе несколько кругов по грунтовой дорожке, огибавшей частные участки, засаженные картошкой и прочими овощами, а потом повис на самодельном турнике, который соорудили в лесополосе энтузиасты-физкультурники.
Егор дергался изо всех сил, пытаясь подтянуться, но выходило паршиво. Максимально напрягая мышцы, он смог согнуть руки только до половины, едва коснувшись перекладины макушкой. Он походил вокруг турника и попробовал отжаться от земли. Вышло немного – всего восемь раз. От злости на свое бессилие и никчемность ему хотелось расплакаться.
Егор походил по поляне, со злостью поглядывая на турник, а потом, решившись, снова запрыгнул на перекладину. Извиваясь как змея и отчаянно велосипедя ногами, на этот раз он смог подтянуться – и это в первый раз в жизни! Егор спрыгнул с турника и от возбуждения и радости дико заорал. Он снова попытался отжаться от земли. На этот раз получилось десять отжиманий. Потом он поприседал с небольшим камнем на плечах и снова подошел к турнику.
Худенький и низкорослый подросток с тонкими как спички руками, почти лишенными мышц, раз за разом повисал на турнике, дергался всем телом и дрыгал ногами. В конце концов, он все же смог подтянуться три раза подряд, пусть не чисто, пусть не до конца, но смог! Домой он летел как на крыльях. Радость оттого, что у него что-то получилось, переполняла его душу.
Вечером Егор опять пошел к турнику. Теперь он пытался действовать по системе – сначала бег, затем разминка, после подтягивания, отжимания и приседания с камнем на плечах, потом все повторялось несколько раз. В конце он попробовал потянуть ноги на шпагат. Получалось плохо, но парень не сдавался, скрипя зубами от боли и пытаясь опуститься пониже.