ПИКМАН (бормоча). Ты… ты чертов… жид пархатый…
Авраам быстро хватает пистолет с земли и зашвыривает в темноту. Затем бьет Пикмана ногой в затылок.
Пикман начинает терять сознание.
Авраам залезает под черный жилет и достает серебряную маску. Черты на маске напоминают лицо погибшей жены Авраама.
Глаза Пикмана закатываются и его принимает темнота.
Авраам лезет в карман жилета и за серый хвостик извлекает крошечного крота; существо с торчащими зубами пищит.
ПИКМАН (продолжает). Будь ты проклят…
Авраам поднимает крота к СВИСТЯЩЕЙ металлической трубке, торчащей из торса Джордана. Зубастый грызун исчезает в металлической трубке, направляясь в левое легкое Джордана.
На ужасный миг в роще все затихает. Затем Джордан начинает судорожно дергаться на веревке, с которой свисает вниз головой. Он ВОПИТ; его голос совершенно чужероден человеческому — звучит, как сталь, режущая сталь.
Авраам наблюдает за страданиями Джордана из-за металлической маски с лицом мертвой жены.
Пикман отключается.
ЗАТЕМНЕНИЕ:ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ:ИНТ. ТЮРЬМА КВОРТЕРСТОУНА — НОЧЬПикман, перевязанный, бледный и истощенный, лежит в тюремной камере на дырявом и заляпанном матрасе. Одинокое окно в камере маленькое и закрыто ржавыми прутьями.
Пикман СТОНЕТ, постепенно приходя в себя. Поднимает тяжелую голову и корчится, когда боль простреливает плотно перевязанный торс.
Пухлый кудрявый помощник Риксби сидит за столом, что-то вырезая на нем своим гигантским карманным ножом.
Смутно подсвеченный керосиновой лампой, стоящей на голом и видавшем виды столе, он бросает угрюмый взгляд на Пикмана,
РИКСБИ. Очнулся.
Рискби встает и потягивается; метает нож в поверхность стола, где тот ВТЫКАЕТСЯ и дрожит, как хвост довольной собаки. Он идет к дверям и высовывает голову.
РИКСКБИ (продолжает). Тодд. Позови шерифа. Он очнулся.
МУЖСКОЙ ГОЛОС (ВПЗ). Да, сэр.
Пикман, с потрескавшимися губами и ртом сухим, как каньон под солнцем, стирает пелену долгого сна с глаз и губ. Медленно садится прямо, передергиваясь, когда боль, как разлитые чернила, растворяется в теле. ПРИНЮХИВАЕТСЯ и корчится от запаха.
Риксби оборачивается и смотрит на Пикмана.
РИСКБИ. Ты выкинул довольно коварный трюк. Выспрашивал, где Хиггинсфорды, и все такое. Очень низко с твоей стороны.
Риксби выдергивает нож из стола, длинное лезвие звенит от вибрации.
ПИКМАН. Есть попить?
РИСКБИ. Есть полный мочевой пузырь, если хочешь.
Дверь в комнату открывается. Проем заполняет ШЕРИФ ДРЕЙТОН, широкий, огромный, как гора, с густыми седыми волосами и косматыми белыми усами. Глаза у него как две маленькие черные перчинки; на левой руке не достает двух пальцев. На кожаной ленточке на шее медвежий коготь.
Шериф Дрейтон коротко бросает взгляд на Пикмана, потом ставит винтовку в стойку.
РИКСБИ (продолжает; Дрейтону). Он очнулся.
ДРЕЙТОН. Я вижу.
Дрейтон идет к Пикману, каждый шаг — СКРИПЯЩЕЕ мучение для старых половиц.
Пикман глядит на Дрейтона. Дрейтон плюет в камеру Пикмана, слюна приземляется с ШЛЕПКОМ.
ДРЕЙТОН (продолжает). Мать и отец мертвы — убиты на глазах у своих детей. В лесу найдены еще два трупа — их тела обезображены хуже, чем жертвы Канхугаче. Как смел ты, законник, принести кровь и насилие в Квортерстоун?
ПИКМАН. Если бы твою жену изнасиловали и убили, ты бы сделал то же самое.
ДРЕЙТОН. Ошибаешься, Пикман. Я бы не объединился с кровавым палачом и не позволил бы убить невинную женщину перед детьми, и плевать, что там натворил ее муж. У меня есть дети — нет ничего ценнее их душ. У тебя есть дочь, верно?
ПИКМАН. Она умерла.
ДРЕЙТОН. Умрешь и ты за те мерзости, что здесь сотворил.
Дрейтон снова плюет в камеру Пикмана. ШЛЕП. Он отворачивается и идет к дверям, половицы протестуют под весом массивного человека жалобными СКРИПАМИ. Он забирает винтовку со стойки.
ПИКМАН. Дети в порядке?
Дрейтон останавливается, но не оборачивается к Пикману. Его глаза-перчинки почти исчезают на разгневанном лице.
ДРЕЙТОН. Дети не в порядке. У девочки шок, она может не вылечиться. Ничего не ест, если только не заливают суп в глотку.
Пикман смотрит в пол, с раскаянием качая головой.
ПИКМАН. Выпусти меня, и я найду парня, что убил миссис Хиггинсфорд, и свершу правосудие.
ДРЕЙТОН. Ты путаешь правосудие и месть — вот почему тебя повесят.
Пикман достает конверт с его премией — он мятый и с коричневыми пятнами, но целый.
ПИКМАН. Если можно… я бы хотел отдать свои деньги тому, кто будет растить детей.
Дрейтон смотрит в пол. Возникает долгая пауза, затем он отвечает, все еще спокойный, как гора.
ДРЕЙТОН. Лучше я уйду немедленно, не то изобью тебя до смерти за такое предложение.
Дрейтон выходит, ХЛОПНУВ за собой дверью.
Риксби подходит к камере и проводит ножом по прутьям: ДЗИНЬ, ДЗИНЬ, ДЗИНЬ.
РИКСБИ. Теперь, раз ты очнулся, тебя в миг вздернут. И твои помощники тебя не спасут.
Пикман смотрит на Риксби при упоминании о помощниках.
РИКСБИ (продолжает). Они пытались перевести тебя в свою тюрьму, пока ты был без сознания, но шериф Дрейтон отправил их восвояси в ваш городишко.
Риксби улыбается при воспоминании.
РИКСБИ (продолжает). Большие слова да адвокатские речи не помогут тебе выскользнуть из петли, нет уж. Будешь висеть, пока не покраснеешь и не издохнешь.
Риксби кивает своим словам, отворачивается и уходит к столу.
ИНТ. ТЮРЬМА КВОРТЕРСТОУНА — ПОЛНОЧЬПикман лежит в койке, пялясь в потолок. Слышит ШЕПОТ снаружи.
Что-то БРЯКАЕТ о прутья и СТУЧИТ об пол камеры. Пикман садится, каждая рана и синяк вопят, требуя, чтобы он лежал.
Помощник Риксби, спящий за столом, ворочается.
РИКСБИ. Это что тут за шум?
Пикман смотрит на пол; видит пистолет.
Передняя дверь тюрьмы открывается. Помощник Куперсон и помощник Бартли врываются с пистолетами наготове.
Риксби бросается к стойке с винтовками, но Куперсон его останавливает, подняв два ствола своих эмалевых револьверов с рукоятками из слоновой кости.
КУПЕРСОН. Мы забираем шерифа Пикмана.
Риксби качает головой.
РИКСБИ. Ты меня не застрелишь.
Куперсон БЬЕТ его в челюсть рукояткой пистолета. Бартли бросается на Риксби и вставляет кляп в рот; затем ЩЕЛКАЕТ наручниками на запястьях Риксби.