если что, склюют в момент —
карр да карр про интересы
и про цену марки Brent —
Кто с короной на погонах,
кто с пером из дома мод...
под берёзой нет влюблённых —
лишь объедки да помёт.
Птиц других не слышно пенья,
но воронам недосуг;
им насрать на гниль, на пенья —
истерично пилят сук.
Ах ты, белая берёза,
расписная береста,
знать, тебе привычна поза
безымянного креста.
(силовики)
Снабжало нас село веками
едою и силовиками,
и так мы увлеклись едой,
что дело кончилось бедой.
Мы все ленивы, толстомясы
и точим не мечи, а лясы.
И воз какой ни волоки —
а в нём на половине кассы
толпой сидят силовики.
(учение)
Идущий вверх, живи не по лжи,
следи за здоровьем тела;
взявший чужое — назад положи,
воин, сражайся смело.
Девица, торт не ешь перед сном,
ребёнок, не мучай кошку!
Много белков в молоке и мясном,
другу не ставь подножку.
Тёплым, бодрящим должен быть душ,
хрустальной должна быть люстра...
Конечно, всё это полная чушь,
но так говорил Заратустра.
(осенний сплин)
Такая нам досталась почва,
что всё на ней стоит непрочно,
и если кровью не польёшь —
ни дань не соберёшь, ни рожь.
Такие нам достались зимы,
что не нашли в грязи стези мы;
ни дух не греет нас, ни мех,
а только водка или грех.
И вера тут не полнит силой —
дай Бог, Господь спаси-помилуй,
и князи тут в противофазе
с пошли вы нахуй в каждой фразе.
А в остальном — страна как все:
и член ООН, и член ПАСЕ,
и есть охота и рыбалка...
Вот только деток очень жалко.
(одичание)
Напрасно мы тут смущали людей,
слагая саги про ГРЭС и прогресс:
однажды явился дед берендей,
увёл их обратно в дремучий лес.
Не то чтобы им не нравился быт,
в котором нажал на кнопку — и на,
а просто каждый в душе следопыт,
охотник и травник, или жена.
И им природа — потерянный рай,
а город, напротив, — кромешный ад;
не джаз им релакс, а вой или грай,
и слаще лосьона болотный смрад.
А в чаще родимое бьёт ключом,
и можно мозги отключить от рук,
любить, не думая ни о чём,
летать, уцепившись хвостом за сук.
Напрасно мы тут смущали людей —
ещё им важнее не дух, а плоть;
пускай идут, поедят желудей,
пока их не надоумит Господь.
(2037)
С предателями мы недоглядели,
повсюду окопался хитрый враг;
пора вернуть надёжные модели —
в России без Дзержинского никак!
Вот этих, что замечены в измене —
топить по списку в яме выгребной,
чтоб не слюнявили Америке колени,
с которых мы вставали всей страной!
Ведь завтра наши мощные отряды
пойдут учить гейропу и Канзас,
а тут в тылу такие бродят яды!
Кровопусканье будет в самый раз.
И вот ЧК шагает по проспектам —
сюда, сюда, ко мне! Я знаю, где!
Вот трое тут и восемь человек там
плохое говорили о вожде!
А здесь живут нацмены и нацменки —
из них никто не нужен нам живой...
За что же вы меня ведёте к стенке?
ведь я же свой, братишки, я же свой!
(сила слова)
Я обратился к проституткам,
что на ветру стояли жутком —
ну что, девчонки, хорошо вам
в борделе уличном дешёвом?
А ведь когда-то вы хотели
трудиться в шёлковой постели,
и продавать себя халифам
по феерическим тарифам,
И накопить на двушку в Лобне,
и замуж выйти так, чтоб в лоб не
перепадало по обкурке
от подментованного урки...
Но все остались без трофея.
Судьба — не сказочная фея,
валюты мало даже блондам,
а богачи свалили в Лондон.
Упала нефть, в бюджете бреши,
подорожали смузи, фреши.
Клиент то хам, то неврастеник,
и норовит за так, без денег.
И хоть у вас природный навык,
но до кабаевых и навок
вам как от Химок до Сатурна.
Культурно надо жить, культурно —
Не мёрзнуть без трусов на трассе,
а встать к прилавку или кассе!
... И вняли мне, и поумнели,
и, устыдясь, ушли с панели.
(лихие 90-е)
Мы склеили клёвую схему, win-win,
забились по денежке fifty-fifty
и стали за ростом своих половин
следить, катаясь по лофтам в лифте.
Какие чики вокруг — зазырь!
Какое пойло — давай, до дна!
... А то, что вдруг взял и лопнул пузырь —
не наш косяк, а вина вина.
(всеобщая экранизация)
Гадюка дикторша беснуется на Первом,
искря раздвоенным проворным языком,
таких по нервам даст немереных ампер вам,
что превратится мозг в унылой грязи ком.
Сначала санкции, потом другие лажи —
дуэль на шпажках визажиста с сомелье,
и крестный ход шахидов в камуфляже,
и педерасты в фиолетовом белье.
Потом про курс рубля и судьбы мира
под игом демона в сверкающей броне,
про ведьму в кимоно из кашемира
и провокатора в армейском зипуне.
Но заклинаю — зря поверили змее вы:
она рептилия и стопроцентно врёт.
Капец давно уже пришёл в костюме Евы,
икс икс икс эль, надетом задом наперёд.
(важный текст)
Я — опытный агент диванных войск,
разведчик безразмерного масштаба.
Я видел засекреченный инвойс
к заказам президентского генштаба,
и смету на устройство бункеров,
и видно, что считали профи цены,
и Сам подписывал — ах, чтоб он был здоров!
И вот что я скажу вам, офицеры:
нам всем насрать на ваш букет ракет,
упрятанных в неведомую шахту,
на танчики, которым равных нет,
и на подлодки, вставшие на вахту,
плевать, что на рекордных скоростях,
и сколько в экипажах человек там...
Нам важно, что готовится в сетях,
и супервайзер кто по спецэффектам.
(златоглавая)
Встаёт луна над минаретом,
джигит джигита бьёт в висок,
и на мангале разогретом
шипит шашлык, пуская сок,
с халифом спорит дервиш древний,
декхане ходят босиком…
Москва всегда была деревней —
а тут вдруг стала кишлаком.
(наблюдение)
У нас, пока ты мерзко пьян и нищ, —
с тобой разделят водку и табак,
а выскочишь — начнут давить как прыщ,
и сразу же повесят всех собак,
Что ты и вор, и лжец, и педофил,
и либерал, и красный, и фашист.
Заройся в грязь, в болото, в самый ил —
и будешь свой тогда, и праведен, и чист.
(корни зла)
Мы все росли на правильных мультфильмах
о зайце, волке, белочке, кроте —
и те, кто моет нал в оффшорных фирмах,
и те, кто воет в полной нищете.
Все пели детским хором «Чунга-Чанга»
и ржали над старухой Шапокляк —
и депутат с лицом орангутанга,
и либерал, набитый в автозак…
Фанаты заводного Винни-Пуха
и Карлсона наивные друзья —
чуть что — за ствол, и бьём соседа в ухо,
и материмся, Западу грозя.
И ни при чём тут спилберги-бессоны —
втянули нас в порочный этот круг
враги Руси и тайные масоны
Котёночкин, Татарский и Хитрук.
(родная речь)
В нашей школе суматоха:
по приказу ГОРОНО
выражаться очень плохо
нам теперь запрещено.
И пошло — Серёга, дылда,
вроде тихим был юнцом,
а назвал завхоза «дилдо» —
вызван к завучу с отцом.
Педагогам ненавистен,
Федя был отправлен вон —
это что ещё за «фистинг»?
Это что за лексикон?
А ещё разбил пюпитр
физик об Андрюхин зад,
потому что слово «клитор»
дети вслух не говорят...
Вот Айгюль — иногородня,
а за трендами следит:
учит много слов сегодня —