- Где он? – слабым голосом спрашиваю я.
- В твоей комнате, - только и ответила она.
Пулей вылетаю из кухни и поднимаюсь к себе. Желудок скручивает от волнения, а ладони потеют, от чего я вытираю их о собственные джинсы.
Без стука, почти врываюсь в комнату.
Это он.
Сгорбившись, стоит у открытого окна. На нем темные джинсы и вязаный свитер темно-синего цвета.
- Лефрой, - зову я, и мой голос ломается.
Ощущение того, что я под водой, до сих пор не покидало меня.
С особой медлительностью, оборачивается ко мне. Ловлю губами воздух, сжимая пальцы.
Кремовая кожа превратилась в болезненно-бледную. Опухшие от холода губы. Мешки под глазами, такие же, что я вижу каждый день в собственном отражении. Челка закрывает лоб. От дождя волосы стали почти черными. И глаза… Пустые, печальные, как в первый раз, когда я увидела их.
Забыв обо всем, тяну к нему руку, но она повисает в воздухе.
- Замерзнешь, - тихо произносит он. – Закрою окно.
- Я…, - мой голос срывается, и огромный ком не прошеных слез застревает в горле.
- Джанин, - шепотом зовет меня.
- Прости, - на выдохе произношу я и слезы, одна за другой, скользят по моим щекам.
- Скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты поверила мне, чтобы ты перестала сбегать? Что я должен сделать? Что, Джанин? – потирает длинными пальцами лоб. – Потому что, я не знаю, что мне делать. Я отчаиваюсь с каждым днем…
Поворачивается ко мне спиной.
Он прав. Я убегаю. Только не знаю от чего? От своих желаний или от мистических обстоятельств? Мне хочется упасть и расплакаться в голос, но тупая игла, застрявшая в сердце, не дает даже вздохнуть.
Мне хочется ему верить, но его мир вымышлен, а я не хочу быть призрачной, не хочу не существовать на самом деле, а он именно это мне и предлагает.
- Отпусти меня… - тихо шепчу я хриплым, сдавленным голосом.
- Я не могу…
Его голос стал таким же сиплым, как и мой. Ему было больно так же, как и мне.
Я прижимаю дрожащие пальцы к лицу и судорожно ловлю воздух губами. Все перевернулось: мир, моя жизнь и чертовы обстоятельства. Воздух отяжелел, и мне сложно дышать.
- Я… я не могу. Это безумие. Я не хочу сходить с ума, - жалобно шепчу я.
- Для тебя такое большое значение имеет то, что тебе сказала моя сестра? – большим и указательным пальцами пощупывает переносицу.
- Она сказала правду, - тихо говорю я.
- Моя правда тебя не устраивает? А что же делать с тем, что я знаю все о тебе? Или для тебя это тоже не имеет никакого значения? – он злится.
- Имеет. В том то и дело, я хочу разобраться во всем этом бардаке, что свалился на мою голову.
- Ах, - ироничный смешок слетает с его губ. – По-твоему, мои чувства к тебе бардак, что свалился на голову?
- Нет, вовсе нет. Я…. Попытайся понять меня, - мямлю я.
Большими шагами пересекает комнату и хватает меня за плечи. Несмотря на агрессию, глаза его были совершенно измученными и печальными.
- А я? – сдавленным голосом спрашивает он. – Что делать мне? Я скучаю. Посмотри, мне больно.
Я никогда полностью не понимала фразу «разбитое сердце», но сейчас глядя в эти полные боли глаза, я чувствовала, как в груди трескается и разбивается мое собственное сердце.
- Без тебя, мне кажется, что я умираю. Спаси меня, Джанин, - он сглатывает, и слезы наворачиваются на его глаза.
Делаю решительный шаг и бросаюсь в объятия, крепко обнимая его. Слезы жгут глаза, заливая холодное лицо.
- Прости. Прости меня. Прости, - молю я, сильнее сжимая его в собственных объятиях.
- Обещай больше не бросать меня, - просит он.
Его голос такой печальный, а взгляд такой молящий, что я готова пообещать ему сейчас все, что угодно! Даже, если он попросит меня стать смертником и подорвать весь мир, я соглашусь без промедлений!
Качаю головой, не в силах произнести не единого слова, а слезы, так же, как дождь за окном, продолжали лить струйками, вымывая всю боль, что прожигала меня все это время. Я люблю его. Безгранично. Безмерно. И теперь я никогда не оставлю его. Никогда.
Глава 14.
« - Что плохого в том, чтобы жить в мире снов?
- Тебе придется проснуться».
Сью Монк Кид.
Два года спустя.
После похода в супермаркет и долгой посиделки в кафе с Мирандой, иду домой. Уже больше года, как я перебралась к Лефрою и теперь мы жили вместе.
Каждый день, прожитый с ним вместе, был пропитан насквозь счастьем. Словно, те драгоценные для меня две недели, вернулись и растянулись сказкой в моей жизни. И я искренне верю в то, что эти два года растянуться в двадцать лет, а двадцать лет в сорок, и так до бесконечности. Мне так повезло встретить его, любить его, быть с ним.
Поднимаюсь на второй этаж, чтобы убрать в шкаф постиранные вещи. Останавливаюсь у кровати и уже в миллионный раз застываю, любуясь картиной, что два года назад нарисовал Лефрой. Я лежу на кровати, а надо мной безграничное звездное небо за окном. Очень красиво. Улыбаюсь и принимаюсь складывать вещи.
Через полчаса возвращается Лефрой. Я сижу в гостиной и смотрю мультик.
- Привет. Ну как прошла встреча с мамой? – спрашиваю я, не отрываясь от телевизора.
После долгих моих уговоров и даже угроз, Лефрой год назад восстановил отношения с мамой и сестрой. Теперь каждую пятницу они встречались и проводили вместе время.
- Отлично. Передавала тебе привет и просила в следующий раз взять тебя с собой, - подходит ко мне и нежно целует в лоб.
- Я скучала, - признаюсь я.
- Не представляю, как можно скучать в обществе тигрицы Миранды, - шутит он.
В ответ я лишь высовываю язык, как пятилетняя девочка.
- Иди, переоденься и давай ужинать, - говорю я, выключая телевизор.
- Ладно, - подходит ко мне и крепко обнимает. – Я люблю тебя.
В ответ я улыбаюсь и целую его в щеку.
- Почему ты никогда не признаешься мне в любви? – хмурится он.
- Потому что ты и так знаешь о моих чувствах. Зачем слова? – отвечаю я и губами прижимаюсь к его шее. – Иди уже. Я, правда, очень проголодалась.
Лефрой снова крепко прижимает меня к себе и, поцеловав у губы, уходит переодеваться.
Достаю большое блюдце с верхней полки. Не успеваю его удержать, как оно вываливается из моих рук. Треск разбивающего фарфора сопровождается грохотом на втором этаже. От неожиданности вскрикиваю. Опускаюсь на колени и принимаюсь собирать кусочки разбитой тарелки.
- Лефрой? – зову я. – Что ты там уронил?
В ответ тишина. Я пытаюсь собрать все быстрее, но кусочки снова и снова вываливаются из рук.
- Лефрой! – снова зову я.
Когда, я пытаюсь подняться с колен, поскальзываюсь и открытой ладонью падаю на мелкие куски разбитого блюдца.
- Ай, - скулю я от боли. – Черт!
Вся моя ладонь тут же заливается кровью. Хватаю кухонное полотенце и прижимаю к кровоточащим ранам.
- Лефрой! – злобно кричу я. – Из-за тебя я поранилась!
Не дождавшись ответа, пулей влетаю по ступенькам на второй этаж.
Боль в поранившейся ладони притупляется и вовсе исчезает, когда я нахожу Лефроя на полу, без сознания.
Глава 15.
- Как твоя рука? – заботливо спрашивает Эмили, пока мы сидим в зале ожидания в больнице.
Не в силах хоть что-то сказать, поднимаю вверх перебинтованную руку, показывая, что я позволила медсестре обработать незначительные раны.
Сквозь туманную пелену вспоминаю, страх с примесью боли в груди, когда я пыталась привести в сознание Лефроя, который не подавал никаких признаков жизни. Скорая. Больница. Мама Лефроя и Эмили. Водопад слез, что выплакали мои глаза. Часы вечного ожидания. И, наконец, облегчение.
Доктор Берти успокоил нас, сказав, что его жизни ничто не угрожает и скорей всего это обычный продолжительный обморок. Никаких признаков болезни. Лефрою нужно будет пробыть пару дней в больнице, чтобы врачи узнали точную причину его обморока. Сейчас с ним его мама.