Мишка Сидоров послушно кинулся к двери.
– Не понимаю, с каких это пор у нас на атасе стоят, чтобы доску перед уроком вытереть? – посмотрела Катя внимательно на Пашкова.
– Смотря как и чем вытираешь, – ухмыльнулся Лешка.
Тут только пятеро друзей разглядели: в руках у Пашкова была не тряпка. Он натирал доску куском мыла.
– Сдурел, что ли? – покрутил пальцем у виска Олег.
– Сам ты сдурел! – обиделся Лешка. – Надо же Лерку как следует обкатать.
– Скоро, по-моему, тебя самого обкатают, – тоном пророка проговорил Темыч.
Пашков и впрямь был генератором почти всех «гениальных идей» восьмого «В». Роман Иванович после одной из Лешкиных шуточек вообще входил в этот класс с таким видом, будто боялся, что потолок или стены обвалятся. И вот теперь Лешка избрал практикантку Лерку, или, точнее, Валерию Григорьевну, которая уже неделю вела в их классе математику.
Восьмому «В» студентка как-то сразу не пришлась. Она показалась им существом агрессивным и недоброжелательным. Колкости и каверзные вопросы из нее так и сыпались. Класс затаился, но смолчал. На всех Леркиных уроках сидела математичка Светлана Сергеевна, а ее ребята любили. И вот наконец представился великолепный случай для мести.
– Может, не стоит, Лешка? – предостерег Темыч. – Лерка и так злобная.
– Как это не стоит? – дотер окончательно мылом доску Пашков. – Я, значит, работал, старался, а теперь все насмарку? Ты мне бы, Темка, еще сказал, что я должен эту доску теперь вымыть.
– И вообще, ей можно, а нам нельзя? – вскочил с места Марат Ахметов.
– Если не мы, то кто же? – передалось общее настроение класса Кате.
– Ну, если все, то ладно, – смутился Тема. – Но, вообще, это может добром не кончиться.
– Жить вообще вредно, – бодро ответил Пашков. – Но тут никакой опасности. Я все досконально продумал.
Пашков все свои трюки продумывал досконально. Жизнь, правда, частенько вмешивалась в его замыслы с неожиданными коррективами, но Лешка от этого не унывал.
– Трюк, конечно, не новый, – принялся объяснять он. – Но о нем обычно знают только опытные педагоги. А эта… Куда ей, – махнул он рукой. – Еще в институте учится. В общем, должно получиться классно.
– Она после такого вообще профессию сменит! – оглушительно захохотала Моя Длина.
– На то и практика, – серьезно заметил Пашков. – Их зачем посылают в школу? Чтобы они поняли, есть у них призвание или нет. Поэтому Лерке наше испытание только на пользу. Должна же она врубиться, что учитель – профессия трудная.
Класс внимательно слушал. После такого теоретического обоснования эксперимент с натертой мылом доской показался всему восьмому «В» не только желательным, но и вообще необходимым.
– А если она сразу поймет, в чем дело? – заволновался Марат Ахметов.
– Не каркай. Еще накличешь, – испугался Лешка. – Вдруг она больше без Светланы к нам никогда не явится. Столько сил зря пропадет.
– Лерка на горизонте! – влетел в класс со звонком Сидоров.
Все расселись по местам. Тотчас же после этого в класс широкой походкой вошла сухощавая Валерия Григорьевна. Класс разом поднялся в приветствии.
– Садитесь, – скомандовала она.
Устроившись за столом, практикантка раскрыла журнал.
– Мартынов. К доске, – сказала она минутою позже.
Темыч встал с места и послушно пошел вперед.
– Не робей! – услышал он за спиной вдохновенный шепот Пашкова.
Он подошел к доске.
– Почему мел не берешь? – посмотрела на него практикантка.
– Я беру, – схватил палочку мела Тема.
– Не болтать! – крикнула Валерия Григорьевна.
– Сами же спрашиваете, – пробубнил Темыч. – А потом кричите.
По классу пронесся сдавленный смех.
– Кому сказано, тихо! – взвизгнула практикантка. – А ты пиши!
– Пишу, – застыл возле доски Тема.
– Не вижу, – свирепо уставилась на него практикантка.
– А я не слышу, чего писать, – отбил выпад Темыч.
Практикантка явно смутилась, но, быстро взяв себя в руки, проговорила:
– Итак, Мартынов, пиши: икс квадрат плюс…
– Не пишет, Валерия Григорьевна! – с искренним восхищением произнес Темыч. Мел и впрямь скользил по доске, не оставляя сколько-нибудь видимых следов.
– Ах, не пишет? – угрожающе покачала головой Лерка. – Тогда садись. Два.
Темыч разинул рот. Такого исхода он никак ожидать не мог. Лишняя двойка в конце последней четверти его совсем не устраивала.
– За что два? – принялся конючить он. – Это у вас мел не пишет. При чем тут я?
– Разговорчики! – пронзительно крикнула практикантка.
«Никогда раньше не думал, что такие злые студентки бывают, – пронеслось в голове у Темы. – Ей бы не учительницей, а старшиной куда-нибудь в армию».
– Не надо двойку, – еще раз попытался воззвать к совести практикантки он.
– Садись. Два, – сухо откликнулась та и стала искать фамилию Темы в журнале.
– Ну, погоди, Пашков, – мстительно пробормотал Тема.
Класс с большим сочувствием наблюдал за драмой, которая разворачивалась возле доски.
– Иди на место, Мартынов. Ты мне больше не нужен, – уже достала ручку из сумочки Валерия Григорьевна.
До сих пор Тема стоял у доски. В нем еще теплилась надежда на справедливость. Теперь надеяться было не на что. Практикантка уже поднесла ручку к журналу. Мальчик вздохнул и поплелся на место.
– Не пишет! – отбросила в это время ручку Валерия Григорьевна.
– Вот! Возьмите, пожалуйста! – с редкостной для себя услужливостью кинулся от предпоследней парты к учительскому столу Пашков.
– Спасибо, мальчик, – взяла у него ручку Валерия Григорьевна.
– Не за что, – вернулся на место Пашков.
«Вот скотина!» – заклокотало в душе у Темы.
Остальных тоже поступок Пашкова порядком удивил. Прежде Лешка подлостью не отличался. Обернувшись, Тема показал Пашкову кулак. Тот, похоже, угрызений совести не чувствовал. Наоборот, с довольным видом ухмылялся. Это вконец возмутило Тему, и он начал вынашивать разнообразные планы мести.
– Так, – выведя жирную двойку в журнале, оглядела класс практикантка. – Теперь к доске пойдет…
Она умолкла, скользя задумчивым взглядом по колонке фамилий в журнале.
– Васильев! – разнесся по классу ее пронзительный голос.
Женька пошел к доске.
– Может, я лучше устно? – предложил он практикантке.
– Послушай-ка, мальчик, преподаватель тут я, а не ты, – отсекла тут же возможность для вариантов учительница.
Женька с трагическим видом взял мел.
– Икс квадрат, – вновь начала практикантка.
«Нажму-ка я посильней, – решил Женька. – Вдруг получится?»
Он надавил со всей силой на мел. Брусок треснул. Одна половина его осталась у Женьки в руках. Вторая, взмыв в воздух, шлепнулась на журнал, едва на задев нос Валерии Григорьевны.
– Двойка, Васильев, – тут же последовал приговор.
Возвращаясь на место, Женька с большим осуждением поглядел на Пашкова. Тот спокойно себе ухмылялся.
– Давай врежем Лешке на перемене? – поравнявшись с Темкиной партой, шепотом предложил Женька.
– Идет, – легко согласился Темыч.
Он был убежден, что Пашкова следует наказать. Однако идти одному на активные действия против Лешки не хотелось. Тот значительно превосходил мелкого щуплого Темыча и ростом и физической силой.
Конец ознакомительного фрагмента.