Песня третья
Данте, следуя за Вергилием, достигает дверей Ада, куда оба входят, прочитавши у входа страшные слова. Вергилий, указывая поэту на мучения, которые заслужили трусы, ведет его далее. Они приходят к реке, называемой Ахерон, у которой находят Харона, перевозящего души на другой берег. Когда Данте переехал чрез Ахерон, то он заснул на берегу этой реки.
1 «За мной – мир слез, страданий и мучений,За мною – скорбь без грани, без конца,За мной – мир падших душ и привидений.4 Я – правосудье высшего Творца,Могущества и мудрости созданье,Творение Небесного Отца,7 Воздвигнутое раньше мирозданья.Передо мной – прошел столетий след,Удел мой – вечность, вечность наказанья,10 За мной ни для кого надежды нет!»Над входом в Тартар надпись та чернела.Я страшные слова прочел. «Поэт,13 Смысл этих слов, – воскликнул я несмело, —Наводит страх!» Вергилий угадал,Что сердце у меня оледенело.16 «Здесь места страху нет, – он отвечал. —Мы подошли к обители печалиТех падших душ, – Вергилий продолжал, —19 Что на земле безумцами блуждали»{9}.И мне с улыбкой руку сжал певец;Я стал бодрей, и вот мы увидали22 Обитель вечной тайны, наконец,Где в безрассветном мраке раздавалисьВопль и стенанья из конца в конец;25 Повсюду стоны, где мы ни являлись,И я заплакал, выдержать не мог…Мы ближе, – вопли грешников сливались28 В смесь разных языков, в один поток.Хулы, проклятья, бешенства визжанье,Ужасные движенья рук и ног, —31 Все в гул сливалось в общем завыванье.Так ураган крутит степей пески.Ревет и губит все, без состраданья.34 В неведенье, исполненный тоски,Воскликнул я невольно: «О, учитель!Уже ль грехи теней так велики,37 Теней, попавших в страшную обитель?И кто они?» «Ничтожество – ониВ толпе людей, – сказал путеводитель. —40 При жизни на земле в иные дниЖалчайшими их тварями считали.Им на земле, – кругом себя взгляни, —43 Хулы иль похвалы не воздавали;Теперь – они вступили в сонм духов,Которые Творцу не изменяли,46 Но грех давил их тяжестью оковИ не было в них веры в Провиденье.Великий Бог их свергнул с облаков,49 Чтоб Небеса не знали оскверненья,И даже Ад впустить их не хотел:В Аду гнушалось даже преступленье52 Ничтожеством и мерзостью их дел».«Какие же назначены им муки?Какой у них, наставник мой, удел?55 Пронзительны их страшных воплей звуки…»И отвечал Вергилий: «ЛишеныОни надежды; скованы их руки.58 В их настоящем скорби так сильны,Что худшей доле, большему мученьюОни всегда завидовать должны.61 Мир их забыл – и нет конца забвенью:Их не щадят, но также не казнят,Приговоривши к вечному презренью.64 Но прочь от них и брось вперед свой взгляд,Иди теперь за мной неутомимо».Я сделал шаг, но отступил назад:67 Передо мной промчалось знамя мимо,Так быстро, словно вихорь уносилЕго вперед, вперед неудержимо.70 За ним летели призраки могилНесчетной вереницей: страшно было,Что столько жизней в мире, столько сил73 Смерть в призраки немые обратила.Один из них мне словно был знаком:Известный образ память сохранила.76 Смотрю: да, это точно он, о комНарод с презреньем часто отзывался,Кто, покривя душой и языком,79 Высоким отреченьем запятнался{10}.Тут понял я, что этот сонм тенейСобраньем душ отверженных являлся,82 Презренных для врагов и для друзей.Их жизнь была не жизнь, а прозябанье,И здесь теперь, при наготе своей,85 Достались эти жалкие созданьяНа жертву насекомых – мух и ос —И терпят беспрерывные терзанья.88 По лицам их, мешаясь с током слез,Струилась кровь и к их ногам стекала,Где множество червей в крови вилось,91 И эту кровь мгновенно пожирало.От них я отвернулся. ВдалекеНемало новых призраков стояло94 На голом берегу, столпясь к реке.«Учитель, – я спросил, – чьи тени эти,Что переправы словно ждут в тоске?97 Их вижу я едва при тусклом свете».«Об этом ты узнаешь, – молвил он, —Когда, – я побледнел при том ответе, —100 Откроется пред нами Ахерон».Мы дальше шли, и я хранил молчанье,Пока не увидал со всех сторон103 Большой реки, бежавшей без журчанья.Вот подплыл к нам седой старик в челне.«О, горе вам, преступные созданья! —106 Он закричал Вергилию и мне. —Надежды все вам нужно здесь оставить,Вам Неба не увидеть в вышине.109 Я здесь, чтобы туда вас переправить,Где холод вечный царствует и ночь,Где пламя в состоянье все расплавить.112 А ты, – он мне сказал, – отсюда прочь!Среди умерших места нет живому».Не в силах любопытства превозмочь,115 Не двигался я с места. «По иномуПути ты поплывешь, – прибавил он, —И переправит к берегу другому118 Тебя челн легкий…» «Знай же ты, Харон, —Ему сказал мой спутник хладнокровный, —Что ты напрасным гневом возмущен:121 Тот, воля чья, закон есть безусловный,Так повелел, и должен ты молчать».И смолкнул разом лодочник огромный,124 И перестали бешенством сверкатьЕго глаза в их огненных орбитах,Но призраки, успев слова поймать,127 Проклятьем разразились; в ртах открытыхИх зубы стали громко скрежетать;В их мертвых лицах, язвами изрытых,130 Явилась бледность. Нагло изрыгатьОни хулы на целый мир пустились,Творца и предков стали проклинать133 И самый час, когда они родились.Потом, с рыданьем к берегу скользя,К ужасной переправе устремились:136 Избегнуть общей кары им нельзя.Их гнал Харон, глазами вкруг сверкая,Веслом отставших призраков разя.139 Как в осень листья падают, мелькая,Пока ветвей совсем не обнажат,В наряд поблекший землю облекая,142 Так тени на пути в глубокий АдНа зов гребца в ладью его бросались,Теснилися и помещались в ряд.145 Едва они через поток помчались,Как к перевозу страшному опятьУже другие призраки сбегались.148 «Мой сын, – сказал поэт, – ты должен знать,Что души осужденных прилетаютОтвсюду к Ахерону. Разгадать151 Они свое грядущее желают,Спеша переплывать через поток,И вечно их желанья пожирают154 Узнать ту казнь, что ждет их за порок.Еще никто с душой неразвращеннойЗдесь чрез реку переплывать не мог;157 Вот почему отверг Харон бессонныйТебя, мой сын, и гневом запылал,Твоим явленьем сильно раздраженный».160 Поэт умолк, и вдруг я услыхалУжасный грохот, – почва задрожала…Холодный пот на теле выступал.163 Над головою буря застонала,И полосой кровавой в НебесахИзвилистая молния сверкала…166 Меня сковал какой-то новый страх,И я в одну минуту чувств лишился,Не в силах удержаться на ногах,169 И, как во сне, на землю опустился.