Вот и Рязанская область, она не состоит из половинок, если и измерять, то только косой саженью, если страдать, то всем сердцем со слезами, а если идти супротив судьбы, то решительно.
Рязань для меня прочно ассоциируется с двумя понятиями: косопузами и бабами рязанскими. И ведь тоже не понять причину такой любви. Рязанская область – родина Циолковского, Есенина, Павлова. Да много есть расхожих представлений о Рязанской земле, но моё сердце навсегда отдано людям Рязанщины.
О бабах рязанских.
Фильм 1927 года «Бабы рязанские» считается классикой немого чёрно-белого советского кинематографа. Уникален он тем, что не просто раскрывает Душу русского человека, наголо, когда хочется выть от горя, в весёлые моменты – смеяться и выпить стакан самогона, уникален этот фильм как раз в первую очередь тем, что отражает быт и уклад, а также роль женщины на Рязанской земле. Давно смотрю исторические фильмы, читаю художественную литературу с позиции знакомства с традициями и укладами. Но, безусловно, нельзя отрицать факта и духовной пищи.
Что такое чёрно-белое немое кино? Это когда без слов актёров, только их жестами, взглядами понимаешь глубину происходящего. В фильме «Бабы рязанские» есть момент, последние три минуты, когда зритель находится в сильнейшем напряжении ожидания финала, развязки. Вот это я понимаю, мастерство и таланты режиссёра и актёров.
Образ «рязанской бабы» случился собирательный: тут вам и хозяюшки редкие, тут вам и сплетницы-хохотушки, неизменным остаётся одно – главенствующая роль женщины в патриархальном укладе.
Ярким примером рязанской женщины, чьё имя навсегда вошло в историю нашей страны, а также абсолютно точно соответствуют тому образу «рязанских баб», который так умело создали авторы картины на экране, является Дарья Гармаш.
Гармаш Дарья Матвеевна – Герой Социалистического Труда, Лауреат Сталинской премии третьей степени. Во время Великой Отечественной войны выступила инициатором соревнований женских тракторных бригад, сама же являлась бригадиром тракторной бригады, которая становилась в течение 5 лет победителем Всесоюзных соревнований. И пусть каждый уважающий себя гражданин страны знает, что Дарья Гармаш, женщина Рязанщины, вместе со своими землячками, молодые девчонками, в годы войны трудились каждая за пятерых мужчин. «Женщина – на трактор!» – в это фразе кроется квинтэссенция силы Духа «баб рязанских».
Завершая часть «О бабах рязанских», отмечу, что само слово «баба» не носит смысла отрицательного, но отражает красоту русской женщины, физическую силу, душевные качества, любовь к Родине и семье.
Советую 1 час 27 минут личного времени уделить фильму «Рязанские бабы», чтобы увидеть, как одевались рязанские мадонны, что ели наши пращуры, как праздники отмечали да в горе жили.
О косопузах.
Косопузы, а точнее их искусство – деревянное зодчество – это настоящий бальзам на Душу. И если посмотреть то, как раньше одевались рязаночки и рязанцы можно только на вешалках музеев и в фильмах, то увидеть дома, построенные косопузами, можно под открытым небом. Целая кладовая зодчества мещёрских мастеров находится по улице Салтыкова-Щедрина в городе Рязани. Улица старинная, начинается от дома, где когда-то жил Рязанский и Тверской вице-губернатор, всеми известный русской писатель Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Однако, примечательна она всё же деревянными покосившимися домами, фасад которых украшен резьбой и узорами красоты небывалой. Своего рода, рязанский рококо. Примечательно, что выполнено это было исключительно при помощи топора мастеровитыми разанскими мужчинами. Возникает вопрос? Какой он: рязанский косопуз и почему косопуз? В противовес рязанским мадоннам мужчина рязанский предстаёт в образе с чуть косым пузом, а всё почему? Потому что за пояс был заткнут топор, отсюда и перекошенное или косое пузо. И если природа наградила рязаночек красотой, то мужчин Рязанской земли золотыми руками и умелым подходом в обращении с деревьями знаменитой Мещёры.
Сегодня у нас нет данных о технологии создания деревянных шедевров, их уже нет и на кинолетнах, но сами дома стоят, некоторые по колено в траве, где-то живут люди, а часть и вовсе срослась с деревьями, став одним большим культурно-историческим объектом.
Удивительно, но сколько бы раз мне не удавалась увидеть дома косопузов, столько раз нежно провожу по изгибам деревянных завитушек и узоров, только чуть облупившаяся краска остаётся на пальцах, тепло дерева окутывает с ног до головы.
«Москва – это под Рязанью» – говорят современники, с этим невозможно не согласиться, потому что душа народа там, где время остановилось, где ещё есть возможность глубже и лучше понять «баб рязанских» да мужиков косопузных.
«Бродилка» с Бальзаминовым
Помните, что лейтмотивом фильма «Женитьба Бальзаминова» была песня с такими словами: «Лютики-цветочки у меня в садочке…», а герой Вицина, молодой повеса Бальзаминов, напевал эту песню, гуляя по Москве да в поисках невесты. Только вот ведь в чём секрет: фильм был снят от тизера, как по-модному, до титров в городе Суздаль.
А там, к слову, до сих пор как во времена гуляний Бальзаминова: те же торговые ряды, где цыгане окружают героя Вицина, тот же холм, где героиня Ноны Мордюковой молится, пьёт чай с мёдом и яблоками, те же улицы и дома, где воруют невест у братьев-бояр герои Быкова и Вицина. Ничего не изменилось. Время в Суздале словно остановилось: с покосившимися соборными стенами, тем они ценнее, с узкими улочками и цветущей черёмухой, почти без ярких люминесцентных ламп. Здесь уютно, здесь русскому человеку особенно хорошо, здесь исконно русская земля, земля Великих князей Руси. Неизменной остаётся и традиционная кухня с суздальскими специалитетами, о которых пойдёт речь в «Бродилке» с Бальзаминовым, где «бродилка» – новый формат групповых гастрономических туров, раскрывающий особенности местной кухни и исторические факты. С нами «Бальзаминов», цитаты по фильму и вкусные истории. Айда бродить!
Михайло Бальзаминов и Домна Белотелова:
– И давно вы меня любите?
– В четверг, после обеда.
На прошлой неделе.
– Так это недолго!
– Могу больше.
Можно было бы больше и раньше, но всего дозированно. Начинаем бродить по городу, делая первую остановку в праздничной лавке «Винегрет», где бренд-шеф гостиничного комплекса «Пушкарская слобода» Максим Рыбаков советует пробовать заедок «Колобок» – кругляш запечённого теста, начинённый мясом. Без аперитива нельзя, поэтому здесь подают наливку из жимолости и брусники, приготовленную по старинным суздальским рецептам, которые размешены в книге Игоря Кехтера «Настоять на своём». Травяной чай и сладости для тех, кто для «сугрева» чуть алкогольный напиток не пьёт. Впрочем, травяной чай, белёвская пастила, авторский десерт от Максима, что-то между молочной ириской и леденцом «Петушок» – делают своё дело: приём оказывается душевным и тёплым. До следующей вкусной остановки двигаемся по старинным улицам города, встречая клёвых лохов да клёвых куб. Ой, нет! Это не ругательства. В переводе со старинного суздальского языка: хорошие мужики и хорошие бабы соответственно.
Сваха Акулина Красавина:
– А я никогда не закусываю. Я не имею такой дурной привычки.
И в общем-то зря, нужно отметить. В Торговых рядах, где разместился пекарский буфет «Гнездо Пекаря» (владелец Дмитрий Новокрещенов), делаем «пит-стоп», чтобы отведать четырёхслойную кулебяку с черносливом и паштетом. Такая вкуснота да с яблоневым напоем. Удовольствие растекается по телу, не хочется спешить, хочется снова выпить травяного чаю из авторских кружек, а аромат хлеба и булочек буквально пропитывает с ног до головы. Найти уютное место в пёстро-платочных и шалевых Торговых рядах Суздаля возможно, это «Гнездо пекаря».
К слову, бродить по городу в формате гастрономической истории – одно удовольствие. Открываются совершенно неизведанные и сокровенные уголки Суздаля, скрытые от глаз рядового туриста. Например, сердце. Этот символ часто используют в формате «Я люблю (здесь должно быть сердце) Суздаль» (к примеру). Это так скучно, это так обыденно и даже не совсем красиво, а скорее и вовсе без вкуса. Суздаль – другая история. Рядом со входом в Александровский монастырь, на фоне деревянного коричневого дома с резными наличниками, стоит сердце, не то сердце, не то дорожный знак. И он не «выбивается» из контекста старинного города, но аккурат вписан в его уникальную историю. Бредём окольными путями к огурцам.