Второе – умение героя говорить. В 90 % случаев вы не сможете получить в эфир человека, имя которого сегодня у всех на устах. Тогда нужно приглашать персону по принципу умения складно излагать мысли. Приглашать человека типа Валерии Новодворской, которой Бог дал с детства талант непревзойденного гранильщика и огранщика русского языка. Или типа Даниила Дондурея, социолога СМИ и главного редактора «Искусства кино», у которого любая мысль – это, знаете ли, такая ренессансная отточенная многофигурная композиция. Если у вас есть выбор между людьми официальными, занимающими высокие должности, но скучно, занудно говорящими, и людьми, виртуозно владеющими словом, но не обремененными высокими титулами, – приглашайте вторых. Не приглашайте назначенных депутатов правящей партии, которые от страха сказать не то в рот воды наберут (ну, или, в лучшем случае, кашу). Позовите лучше Ирину Хакамаду, она говорит (при прочих равных) ярче и сильнее. Я привожу примеры на уровне Москвы, но переведите это на реалии своего региона – и успех вам обеспечен.
Третий фактор, с моей точки зрения, – степень подготовленности ведущего. У меня было два диких случая в эфире. Один – с Виктором Илюхиным[5], другой – с Гейдаром Джемалем (это председатель Исламского комитета). Когда ко мне на программу приходил Илюхин, у меня был на руках опубликованный «Новой газетой» совершенно фантастический документ за его подписью – отрицательное заключение на Закон «О запрете фашистской символики в России». То есть Илюхин фактически подписался под тем, что запрещать фашистскую символику в России не надо. И вот я первые десять минут сыпал ему комплименты, говорил, какой он милый, замечательный, дивный. А потом задал вопрос: «Я вот чего-то не понимаю, передо мной документ – отрицательное заключение на Закон “О запрете фашистской символики”, где сказано, что свастика – это древний рунический знак, что он идет от славянских корней. И подпись почему-то стоит ваша… Вас подставили? Ну, скажите, подставили ведь?» Илюхин сразу: «Понимаете, в чем дело, у председателя думского комитета есть определенные обязанности… А вот депутат Щекочихин…» Я: «Что? Я не знаю этого Щекочихина, я вижу только вашу подпись. Ваша?» Илюхин: «Понимаете, я обязан как председатель…» Я: «Так. Подписывали или нет? Да или нет?» Илюхин: «Да, я поставил подпись». Я: «Позвольте, уважаемые слушатели, еще раз напомнить, что сегодня гостем нашей программы является Виктор Илюхин, который только что заявил, что фашистскую символику в России не следует запрещать». Илюхин: «Я этого не говорил!» Я: «Конечно нет, вы это молча подписали». Илюхин, по-моему, так и не понял, что случилось в эфире. Перед ним рассыпали комплименты десять минут в начале и пять минут в конце. Но между этими минутами прогремел взрыв. Все, что было необходимо для производства взрывчатки, – это документы, взятые в открытой печати.
С Гейдаром Джемалем произошла сходная история. Джемаль – виртуозный софист, который при помощи словесных уловок, известных еще со времен Аристотелевых силлогизмов, будет доказывать, что черное – это зеленое, причем абсолютно желтое. Что Всемирный торговый центр взорвали не Фанатики-террористы, а ЦРУ и ФСБ по просьбе МОССАДа. Причем будет сыпать фактами, аргументами по принципу: «Всем прекрасно известно, что…» Готовясь к эфиру, я раздобыл – опять же, из самых обычных открытых источников – тексты некоторых выступлений Джемаля, включая избирательные листовки (а он пытался пройти в Госдуму в трогательном единении как раз с Илюхиным). И каждый раз, когда Гейдар Джемаль проникновенно говорил что-то типа: «Ну вы же знаете, что у спецслужб Израиля есть специальный фонд на проведение провокаций…», я отвечал: «Что вы говорите! Нет, не знаю… Но вот передо мной листовка, подписанная вашим именем, в которой вы призываете к включению России в мусульманское государство под названием Великий халифат – вы ее сами писали?» Гейдар: «Я не совсем…» Я: «Позвольте тогда процитировать точно по тексту…» И так 25 минут подряд. Он был в ярости, он кричал, что я перевираю его слова, но я опять цитировал из доступных, легко проверяемых источников. Выписки из всех газет были под рукой. Итак, третье – это даже не личный стиль ведения программы, а уровень вашей подготовленности.
На четвертое место я ставлю все-таки личность ведущего и его обаяние.
Есть масса людей, которые сделали карьеру на отрицательном обаянии. Пример – Сергей Доренко. Или Александр Невзоров. Чем больше вы будете сами собой, тем больше у вас шансов на успех. Вы можете быть какими угодно, но не притворяйтесь, не пытайтесь быть другими. Если вы скромны, будьте скромниками, если умны – умниками, если вы зануда, будьте занудой: «Нет, все-таки извините, ну почему вы так и не ответили на мой вопрос? Я уже пятый с половиной раз спрашиваю…» И вас все будут слушать: вот это гаденыш, ну он же всех их достал, он из них вытягивает все, что можно, вот это молодец. И на этом можно сделать карьеру.
Пятое – реактивность ведущего. Это не имеет уже никакого отношения ни к подготовке, ни к личности презентера, это просто скорость мозговой реакции на происходящее. Нельзя какие-то вещи пропускать. Шоу, особенно в прямом эфире, развивается здесь и сейчас. В вашу гавань заходят корабли. Извольте либо дать приветственный салют, либо потопить какое-то из суденышек. Ну, простенький пример. Ваш гость оговаривается. Он произносит: «Владимир Ильич Путин». Вы реагируете: «Извините, в каком все-таки смысле Путин – Владимир Ильич? Тоже вечно живой? Или вы требуете вынести его из Кремля?» Потом вы поможете человеку выкарабкаться, если он этого достоин, но пропускать такое нельзя, вы обязаны как-либо реагировать, иначе публика начнет это делать за вас не всегда самым удачным образом.
И на последнее место я ставлю структуру, форму программы. Это всякие специфически радийные «прибамбасы» и «фишечки», формально отличающие ваше шоу от других. Это может быть интерактив, это могут быть разговоры со слушателями. Когда-то я сделал программу, она называлась Persona Grata, она до сих пор идет ежедневно по «Радио России», и ведет ее мой коллега Виталий Ушканов. А начиналось все четыре года назад. Представьте – Первый концерт Чайковского, Гилельс[6] за роялем: «Бум! Бум!» Такая вот заставочка примерно была сочинена: весомо и торжественно, потому что формат поначалу был в час величиной. И чтобы под это фортепиано с оркестром все не заснули, были придуманы несколько «фишечек»: например, досье на гостя, которое зачитывала специально обученная девушка, и блиц-опрос под финальный джингл.
Блиц – замечательная штука: его нужно проводить так, чтобы у гостя не было времени на раздумье. Блиц давал феноменальные результаты. Однажды на передачу пришел Александр Рар – тогда он был, по-моему, просто сотрудником Немецкого общества внешней политики, а сейчас он автор книжки про Путина под названием «Немец в Кремле». Так вот, заканчивался эфир, оставалось меньше минуты, я объявил блиц и спросил: «Александр, какие три слова должен выучить русский, приезжающий в Германию?» Рар: «Ordnung, Ordnung und Ordnung!» Я: «Что это значит?» Рар: «Порядок, порядок и еще раз порядок!» Я: «Какие три слова должен выучить немец, приезжающий впервые в Россию?» Рар: «Achtung, Achtung und Achtung!» Я: «Спасибо, перевод не нужен…» Вопросы для блица придумываются заранее, они очень быстро задаются: пинг-понг – это всегда очень симпатично. Но все равно по степени влияния на популярность программы подобные бантики-рюшечки – на последнем месте.
Возьмите, к примеру, Ларри Кинга. Что он там делает у себя? Ларри Кинг, которому сейчас будут платить $7–8 млн в год плюс персональный самолет? Кто-нибудь видел Larry King Live по CNN? Я вас умоляю, посмотрите: можно кассету купить, можно через спутниковое телевидение посмотреть или через Интернет. Так вот, этот Ларри Кинг, этот старый плохой мальчик, в таких вот немодных очках в черной роговой оправе и широченных алых подтяжках, с вечно приспущенным галстуком, когда-то начинал карьеру с того, что вышел в эфир в программе новостей, долго перед камерами изучал бумаги, не обращая никакого внимания на камеру, зрителей и сходящего с ума режиссера, а потом швырнул все бумаги прямо в экран: «Ну нет у меня для вас сегодня новостей!» – и вышел из студии. На следующий день об этом говорила вся Америка. Сейчас Ларри Кинг ведет очень простое по форме шоу: один на один, с рекламными вставками. Но он безумно реактивен, он бесконечно ироничен – со мной пару раз была просто истерика от смеха. Однажды к нему пришел, если не ошибаюсь, кто-то из зоопарка, сначала достал черепаху из кармана, потом откуда-то из-под полы вытащил пингвина. «О, как он идет, он мне напоминает сенатора со Среднего Запада. Скажите, а у него тоже проблемы с недвижимостью и чистой совестью? И в благодарность за строительные подряды ему тоже приводят бесплатно девушек-пингвинок?» – спрашивает невозмутимо Ларри Кинг. Даже если вы не знаете английского языка, просто посмотрите, как делает свою программу Кинг.