Джон Китс (1795–1821)
Кузнечик и сверчок
Поэзия земли не знает тлена:Когда в истоме знойной смолкнут птицы,В тени деревьев поспешив укрыться,Над лугом свежескошенным мгновенноКузнечик песнь заводит вдохновенно,Восторгом лета он спешит упиться,Он рад всему — устанет петь, блаженноРазнежась, на травинке затаится.Поэзия земли всегда живет:Когда зима морозной немотойОбступит ночь, трещит сверчок запечный,Обдав теплом нас, дремлющих, и вотНам грезится, что летнею поройЗвенит кузнечик песенкой беспечной.
Джон Китс
Гомеру
В невежестве безмерном я застыл,Все слышу о тебе да о Кикладах,Как бы на берегу морском без силМечтаю о коралловых громадах.Ты был незряч, но повелел Зевес —Была над небом поднята завеса,И Посейдон морскую глубь разверз,Пан подарил тебе напевы леса:Свет воссиял в кромешной темноте,Явила бездна девственные травы, —Тройное зренье в зоркой слепоте,Ночь для зари грядущей — лишь оправа.Как древле Артемида, мир объемля,Ты небеса узрел, и ад, и землю.
Джон Китс
Когда страшусь
Когда страшусь, что путь прервётся мой,Перо не соберет плодов умаИ книги не возвысятся горой —Зерно не пересыпят в закрома.Когда я вижу звёздной ночи ликСквозь дымку образов гряды летучей,Понять не в силах в этот краткий миг,Каким искусством создает их случай.Представив, что тебя ни на мгновеньеЯ, смертный, не увижу, не смогуВ любви волшебной мысль предать забвенью, —В раздумьях я стою на берегуБольшого мира, вновь один, и вотЛюбовь и Слава гибнут в бездне вод.
Джон Китс
Ода греческой вазе
Невеста непорочная молчанья,Питомица медлительных веков,Ты летопись лесов, дубрав преданьяПередаешь пленительней стихов.Какие мифы на твоих боках?В Аркадии ль то действо иль в Темпее?О смертных твой рассказ иль о богах?Куда бегут так девы? Кто шалея,В экстазе их преследует столь рьяно?О чем играют флейты и тимпаны?Рожденные мелодии волшебны,Волшебней те, что не коснулись слуха,Пролейте ж, флейты, свой напев целебный,Божественную музыку для духа.Прекрасный юноша, в тени деревИграть напев свой будешь вновь и вновь.Стремишься в поцелуе ты напрасно,Влюбленный, к сей прекраснейшей из девЗато пребудет навсегда любовьИ будет на века она прекрасна!Блаженны ветви! Их листве с весноюНе разлучиться, век не увядая.Блажен флейтист — извечной новизноюЧарует музыка всегда иная.Любовь, любовь, ты вечно молода,И вечно будет длиться счастья миг,И радость не остынет никогда,Преодолев навек земные страсти,Когда в горячке лоб и сух язык,И сердце разрывается на части.К каким зеленым алтарям стремитсяЖрецом ведомый люд для приношенья?Куда ведут мычащую телицу,Гирлянды возложив для украшенья?В честь празднества какого весь народПокинул крепость мирную спеша?В горах ли, у речных, морских ли водБезлюдный город погружен в молчанье,И не вернется ни одна душа,Чтобы поведать нам об этой тайне.Античность форм! Изысканность сама,Ты мрамором одев мужей и дев,Безмолвьем ледяным сведешь с ума,Как вечность, и забвенье одолев,Когда и это сгинет поколенье,Открой другим в их маяте ужаснойНемая пастораль, в страстях земныхДруг смертных, им даруя утешенье:«В прекрасном правда, истина прекрасна» —И в этом все земное знанье их.
Перевел Ян ПробштейнПримечания
1
Эццелино III да Романо (1194–1259) — военачальник, синьор Вероны, Падуи и Винченцы, брат Куниццы да Романо, тиран, один из предводителей партии гиббелинов, был женат на дочери императора Фридриха II. Прославился жестокими расправами над противниками и был в 1254 г. отлучен от церкви, а впоследствии против него был организован крестовый поход. В 1259 г. был разбит и тяжело раненый взят в плен. Он сорвал с себя повязки и таким образом покончил с собой, отказываясь признать власть папы. Его брат Альберико был осажден в замке Кастро Дзено, схвачен милицией Вероны, Виченцы, Падуи и Мантуи, подвергнут пытке и замучен вместе со всей семьей в 1260 г.