– Наверное, – прошептал я.
Дяденька заглянул мне прямо в глаза. Его взгляд, его улыбка словно озаряли меня светом храбрости. И он задул спичку. Мы снова оказались во мраке. Мне стало неуютно, но как-то по-другому, не как прежде. Почему-то теперь темнота не так меня пугала.
– Он у меня храбрый парень, мой Барни, – заявила мама. – Да ведь, Барни?
– Ну, конечно, миссус, – ответил дяденька. – Тут не поспоришь. Пожалуй, нам бы лучше закрыть окно. – Я услышал, как он встаёт и тянет раму вверх. – Иначе полный вагон дыма напустим, а оно нам ни к чему. Туннель-то сейчас будет весь в дыму.
– Вот беда, – посетовала мама, – жарко ведь станет и душно. Но вы правы, уж лучше душно, чем дымно.
Мы посидели тихонько в темноте, и дяденька снова заговорил:
– Надо бы нам как-то время скоротать. Знаете, что мы делали в прошлую войну, пока в окопах сидели? На войне ведь как: там по большей части сидишь и ждёшь. Ждёшь, когда что-нибудь начнётся, а сам думаешь: хоть бы не начиналось. Хуже нет этого ожидания. Мы, бывало, скорчимся в землянке, со страху совсем одурелые, и дожидаемся конфет от немецких пушек. Страшное дело эти их пушки. Или ещё утренней тревоги ждали. Нам по тревоге полагалось сразу вскакивать в боевой готовности. Это оттого, что немцы были любители ходить в атаку по утрам. Только рассвет займётся, и они тут как тут, выныривают из тумана с первым лучом. И знаете, что мы иногда делали, когда ждали? Мы рассказывали истории. Сидим в землянке, вокруг темно – вот прямо как здесь, – и рассказываем. Можем и сейчас этим заняться. Как считаешь, сынок? Любишь слушать истории?
Мама, как обычно, ответила за меня:
– Только если они интересные, как дедушкины, да, Барни?
В общем-то, это так и есть. Я люблю слушать истории, но только такие, где всё залихватски, чтоб аж дух захватывало. Про кораблекрушения, пиратов, сокровища, или, например, волшебников со всякой нечистью, или тигров, волков, необитаемые острова и джунгли, или футбол. Дедушка знает, чтó мне нравится; он рассказывает так разудало, что я верю каждому слову и мне всегда жалко, когда история заканчивается. Иногда он каким-то хитрым способом приплетает коня по имени Большой Чёрный Джек или футбольный матч, где выигрывает «Ковентри-сити». Такие штуки я прямо обожаю. С ними-то историю совсем от правды не отличить.
– Ну, – сказал дяденька, – мне, понятно, до твоего дедушки далеко, но ведь дедушки с нами нет. А потому, наверное, стоит мне всё же попробовать. Как думаешь? Боюсь только, в моей истории нет ни пиратов, ни необитаемых островов, ни волшебников – ничего такого. Выдумывать я не мастер. Зато, если захочешь, я могу рассказать тебе историю, которая случилась на самом деле. И ты будешь первым, кто её услышит. Согласен? Как насчёт невыдуманной истории, сынок?
– Конечно, он согласен, – как-то натянуто произнесла мама. – Барни наш, он всякие истории любит. Он и сам, бывает, что-нибудь да сочинит. – Тут мама многозначительно ткнула меня локтем. – И выходит очень даже складно. Но у него-то это всё, конечно, выдумки. Фантазирует он, а то иной раз и приврёт, да, Барни? Хотя все мы так делаем. И не надо бы, а делаем. Но мы бы с удовольствием послушали вашу историю, да, Барни? Как вы и сказали, поможет время скоротать. Ох, уже жарковато стало, да и душно, правда?
– Ну ладно, – помолчав немного, кивнул дяденька. – Вот вам моя история. Точнее, это не совсем моя история. Это история о моём приятеле, даже, пожалуй что, о лучшем друге. Я его знал лучше всех на свете.
– А как его звали? – осведомился я.
Дяденька опять помолчал, а после ответил:
– Уильям Байрон. Но это не настоящее его имя. Настоящего своего имени он не знал, и ему выпало быть Уильямом Байроном. Для друзей – просто Билли, а для всех прочих – Билли Байрон.
Конец первой частиОсталось четыре спички…Часть вторая
Билли Байрон
1
– Билли Байрона я, пожалуй что, знал всю жизнь, сколько себя помнил, – начал дяденька. – Мы с Билли росли вместе: в одном городе, на одной улице, в одном приюте. И учились вместе, в начальной школе Апостола Фаддея. В самом конце Малберри-роуд.
– Вот и Барни туда же ходит! – воскликнула мама. – Да, Барни? Ну, то есть ходил.
– Ну и ну! – удивился дяденька. – До чего мир тесен. Прямо удивительно. Школа Святого Иуды. Малберри-роуд. Рыбак рыбака видит издалека. Приют наш тоже там был, на Малберри-роуд. Нас так все и звали: парни с Малберри-роуд.
– А я его помню, ваш приют, – оживилась мама. – Его уж сколько лет как снесли. Домов там понастроили и магазин, где миссис Макинтайр торгует. А теперь и этого ничего не осталось.
Вдруг в коридоре заплясал свет от фонаря. Дверь купе отъехала в сторону.
– Это проводник, мадам. Просто проверить, всё ли хорошо, – произнёс чей-то голос. Свет ворвался в наше купе. Пока проводник говорил с нами, фонарь освещал его лицо и фуражку. – Мы тут застряли малость, ну да ничего, скоро выберемся.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
Примечания
1
Крест Виктории – это высшая награда для британского военного: вручается она за героизм, проявленный в бою. (Здесь и далее примеч. перев.)
2
Ипр – небольшой городок на северо-западе Бельгии, где во время Первой мировой войны прошло несколько ожесточённых сражений. Ипр печально знаменит тем, что во время этих боёв было впервые в истории применено химическое оружие: немцы использовали против французов сначала хлор, а потом газ, названный в честь города ипритом.
3
Гибель огромного пассажирского лайнера «Лузитания» часто сравнивают с другой похожей катастрофой – трагедией «Титаника». «Лузитанию», хотя та и не была военным кораблём, потопила немецкая торпеда во время Первой мировой войны. Погибло почти 1200 человек.
4
Вообще-то, обращение «миссус» не очень грамотное, оно скорее просторечное, народное. По-английски всё-таки правильно называть замужнюю даму «миссис».
5
Англичане обожают трудиться на земле, и у многих городских жителей есть огородики. Как правило, это совсем крошечный участок, иногда с домиком, где горожане с удовольствием выращивают кабачки, тыквы и разную зелень. Чем-то похоже на наши дачи, только гораздо скромнее – земля в Англии очень уж дорогая.
6
Барни и его семья, как и многие жители их родного города Ковентри, пострадали от «блица» (по-немецки это означает «молния»): так назывались непрерывные бомбёжки, которым немцы подвергали Лондон и промышленные города (Ковентри, Бирмингем, Манчестер и другие) в 1940 и 1941 годах. Великобритания – остров, и вторгнуться туда, как в Польшу или в Бельгию, немцы попросту не могли. Поэтому они решили бомбить Англию до тех пор, пока дух её граждан не будет сломлен и страна не сдастся. Особенно страшными были воздушные налёты на Лондон: они начались 7 сентября 1940 года и длились 57 ночей подряд, а потом с перерывами продолжались до мая 1941 года. За это время погибло более сорока тысяч мирных жителей, огромное количество зданий было разрушено.
7
Бридлингтон – курортный городок на восточном побережье Англии.
8
Этот удивительно красивый готический собор после войны решили не восстанавливать, а оставить в руинах как память о трагедии «блица».
9
«Спитфайр» – знаменитый английский истребитель времён Второй мировой войны.
10
«Сван вестас» – довольно знаменитая марка спичек, которые начали выпускать ещё в конце девятнадцатого века в Англии (правда, теперь эти спички делают в Швеции). «Сван» по-английски означает «лебедь», а Вестой звали древнеримскую богиню, покровительницу домашнего очага и жертвенного огня.