Анализ пытается обнаружить комплексы и вынести их на свет сознательной рефлексии Эго. Такое вмешательство позволяет их несколько изменить. В анализе человек изучает, как комплексы функционируют, что вызывает их констелляцию и что может предотвратить их бесконечное повторение. Без такого вмешательства со стороны Эго комплекс будет вести себя как одушевленный чуждый организм или как инфекция. Захваченный комплексом, человек может чувствовать себя совершенно беспомощным, потерявшим всякий контроль над своими эмоциями.
Вообще психологические эффекты констелляции комплексов сохраняются в течение длительного времени после окончания воздействия стимула. «Некоторые экспериментальные исследования показывают, что кривая интенсивности или активности [комплекса] имеет волнообразный характер с длиной волны, измеряемой часами, днями или неделями»16. Стимул, провоцирующий комплекс, может быть большим или малым, длительным или кратким, но его воздействие на психику длится продолжительное время и достигает сознания волнами эмоций или тревоги. Одним из признаков эффективности психотерапии является то, что вызванные комплексом возмущения сохраняются в течение более коротких, чем прежде, отрезков времени. Более быстрое восстановление нарушений, вызванных комплексом, свидетельствует как об увеличении силы Эго и его способности интегрировать психический материал, так и об уменьшении силы комплекса. Тем не менее важно понимать, что невозможно избавиться от комплекса окончательно. Волнообразные эффекты последействия комплекса истощают и изматывают. Отреагирование напряженного комплекса может отнимать огромное количество психической и физической энергии.
СубличностиКомплексы могут быть представлены так же, как личностные фрагменты, или субличности. Каждый взрослый человек в определенной степени способен к дезинтеграции, потому что он как личность организован из различных фрагментов. «Результаты моего изучения комплексов подтверждают неутешительную картину возможности психического распада, что указывает на отсутствие принципиальных различий между фрагментированной личностной организацией и комплексом. Все их определяющие свойства сходны, пока мы не задаемся непростым вопросом фрагментации сознания. Субличности, несомненно, имеют собственное сознание, но можно ли говорить о сознании в случае таких незначительных психических фрагментов, как комплексы? Этот вопрос все еще остается без ответа»17. Юнг поднимает здесь важный, но чрезвычайно тонкий вопрос о различиях между естественной диссоциацией, более серьезными диссоциативными нарушениями и множественным личностным расстройством.
Каждый человек может и вынужден время от времени диссоциировать, то есть переживать умеренные измененные состояния сознания или изоляции от травматического опыта, для того, чтобы нормально функционировать. Захваченность комплексом сама по себе уже является состоянием диссоциации. Эго-сознание встревожено и в зависимости от продолжительности этого состояния может быть охвачено заметной дезориентацией и беспокойством. Так как комплексы обладают особым типом сознания, человек, находящийся «в комплексе», одержим своего рода чуждой личностью. При множественном личностном расстройстве эти различные состояния сознания не связаны сознанием воедино и Эго не способно соединить части психического. В этом случае Эго ограничено вследствие фрагментации сознания, а другие комплексы претендуют на обладание своего рода собственной эго-функцией, причем каждый действует более или менее независимо. Каждый имеет собственную идентичность и даже собственный способ контроля над телесными функциями. Некоторые наблюдения за множественными личностями обнаруживают удивительные психосоматические связи в каждой из субличностей. Преобладание одной субличности может выявить физические способности или, наоборот, затруднения, отсутствующие при доминировании других субличностей. Одна субличность реагирует аллергической реакцией на табачный дым, а другая может быть заядлым курильщиком.
Множественная личность являет собой крайнюю форму личностной диссоциации. Так бывает, если естественно протекающие в психике процессы интеграции резко прерывались тяжелой (обычно сексуальной) травмой детства. Но в умеренной степени каждый является множественной личностью, потому что каждый имеет комплексы. Различие в том, что комплексы, как правило, подчинены интегрированному Эго и эго-сознание вполне удерживается при констелляции комплекса. В целом комплексы связывают меньшее количество энергии, чем Эго, и обнаруживают только ограниченное самосознание. Эго, напротив, имеет значительную энергию, которой способно распоряжаться, и оно остается первичным центром сознания.
В то время как Эго ответственно за большую часть того, что мы называем мотивацией и намерением, у других комплексов, видимо, также есть свои самостоятельные цели и воля. Часто это находится в конфликте с желаниями эго-комплекса. Юнг описывает комплексы как «актеров наших сновидений, противостоять которым мы бессильны; они будто волшебные существа, представленные в датской сказке о священнике, который пробовал научить молитве двух эльфов. Они прикладывали величайшие усилия, чтобы точно повторить за ним слова, но в самом первом предложении не могли избежать ошибки, говоря: “Наш Отец, который не на небесах”. Как можно было ожидать исходя из теоретических оснований, эти озорные комплексы не были способны к исправлению»18. Мораль этой истории состоит в том, что комплексы не позволяют делать то, чего хочет Эго. Они неподатливы. Они подобны застывшим образам – воспоминаниям травматического опыта. И проявляются они не только в сновидениях, но ив повседневной жизни, обрекая Эгона чувство бессилия.
Структура комплексовКомплекс, по Юнгу, состоит из ассоциативных образов и застывших воспоминаний травматических моментов, погребенных в бессознательном и труднодоступных для Эго. Эти воспоминания вытеснены. Эмоции связывают различные ассоциированные элементы комплекса и удерживают их вместе. Это своего рода клей. Кроме этого, «эмоционально звучащее образование, комплекс, состоит из ядерного элемента и большого числа вторичных констеллированых ассоциаций»19. Ядерным элементом, центральным образом или переживанием, на котором базируется комплекс, является замороженное, застывшее воспоминание. Это ядро состоит из двух частей: образа или следа реальной травмы в психическом и близко ассоциированной с ней врожденной (архетипической) части. Двойное ядро комплекса растет, собирая ассоциации вокруг себя, нередко в течение всей жизни. Если, например, мужчина напоминает женщине ее отца резким, требовательным голосом, взглядами на жизнь, интенсивностью эмоциональных реакций и т. д., он с очевидностью вызывает констелляцию у нее комплекса отца. При регулярном общении этот новый материал добавляется к комплексу. Если мужчина еще и злоупотребляет ее чувствами, использует ее, отрицательный комплекс отца будет усугубляться и накаляться и она станет еще более уязвимой в ситуациях, где возможна констелляция комплекса отца. Естественно, что она будет стремиться избегать таких людей, но, с другой стороны, может обнаружить у себя иррациональное влечение к ним. В любом случае ее жизнь становится все более ограниченной этим комплексом. Чем сильнее комплекс, тем больше он ограничивает свободу выбора Эго.
То, что комплексы могут изменяться под действием переживания, безусловно, идет человеку во благо, на чем, собственно, и основан целительный потенциал психотерапии. Терапия включает своего рода «отогревание» образов-воспоминаний, «замороженных» в комплексе. Это может до некоторой степени переструктурировать личность благодаря тому, что перенос позволяет врачу занимать место родителей, как матери, так и отца (среди других фигур психики), на различных стадиях терапии. Когда родительский комплекс констеллируется терапевтом, встреча пациентов с разными родительскими фигурами добавляет материал к старому комплексу и формирует в нем и вокруг него новый пласт. Эта новая структура кардинально не заменяет старую, но может существенно ее модифицировать, особенно в той части, где комплекс больше всего ограничивает жизнь человека самым разрушительным образом. Резкость травмирующего родительского имаго может быть смягчена, растоплена или замещена новыми структурами.
Другая часть ядра комплекса – «врожденный фактор характера человека, определяющий его склонности»20. Эта часть архетипическая. В случае родительского комплекса, например, это архетипический образ матери или отца – образ, возникший не из личного опыта, а из коллективного бессознательного. Архетипические элементы личности – это врожденные склонности реагировать, поступать и общаться определенными, типичными и предсказуемыми способами. Они сходны с врожденными механизмами разрядки у животных. Они унаследованы, а не приобретены и принадлежат каждому человеку на основании уже того, что он рожден человеком. Они – это то, что делает нас собственно людьми. Не только тело, но и душа, психика, является специфически человеческой, в ней созданы предпосылки для всего дальнейшего опыта, развития и воспитания. В дальнейшем я вернусь к этому вопросу в связи с теорией Юнга об архетипах. На данном этапе важно отметить, что архетипические элементы психики проявляются в повседневной жизни через переживание комплексов.