Это книга – о тех, кто плакал и не стеснялся этого. О тех, кто терял и совершал ошибки, кричал от боли и выл от бессилия. О тех, кто не разучился говорить и слышать, верить и любить, видеть и не молчать…
Последний из последних(1).
Это было в конце прошлого века. В одной из центральных газет, страны, которой уже нет, был большой очерк известного охотоведа о волках. Статья была не только большой по объёму, но и очень интересной по написанию с примерами из личных наблюдений и случаев. В ней он подробно и популярно объяснял читателям о том, что настоящих волков в живой природе остались единицы, всю остальную массу живущих нельзя уже считать такими. Вот к примеру, в настоящее время выследив и найдя нору с волчатами, можно не опасаясь вытащить их от туда и спокойно уйти. Волчица, находясь даже рядом, вида не подаст и не сделает ничего чтобы остановить человека. Обмельчал зверь. А ведь ещё не так давно, так просто это не возможно было сделать. Самка, до последней капли крови, до последнего вздоха будет защищать своих детёнышей. И пока не убьёшь её к норе дорогу забудь. А если тебе повезло забрать их, когда она охотилась в поисках добычи и не была рядом… То знали, что обязательно придёт, придёт и найдёт дом откуда пришли те кто это сделал. Перегрызёт всю живность не пощадит не кого, пока не отомстит за своё потомство. И долго будет выть оплакивая свою потерю, наводя ужас на всех собак сидящих на цепи. А потом с какой-то не охотою в голосе расскажет и о своей последней встречи с волком. О том, как долго выслеживали, искали и нашли таки нору. Огляделись и поняли, что никого рядом нет и его напарник срубив молодую осинку начнёт с нею подходить к норе. И в этот момент почувствовав, что-то не ладное, сам он снимет ружьё с предохранителя… Ведь из кустов выскачет, нет скорее вылетит мать волчица с горящими и злыми глазами и распахнутой пастью, готовой к своей последней битве. Он во время успеет выстрелить, потом ещё раз. Она молча завалится на бок, а они не ожидав такого поворота событий замрут покрывшись потом и страхом. Как перезарядив ружьё, он подойдёт к её остывающему трупу и удивиться, что уж больно стара она, и что с подвигло её вновь на материнство? Как чем-то ощутив, осознав потерю матери заскулят и за воют волчата. Как потом он неоднократно себя будет проклинать и корить, что согласился пойти на эту охоту. И, что это была единственная в его жизни волчица, которой он выроет могилу и похоронит. Темно было за окном. Ещё бы, на улице зимняя ночь. Только ярко-ярко с неба светили звёздочки, да свет с замёрзших уличных фонарей с трудом пробивался наружу.
Ей не спалось. Стояла у окна и смотрела на улицу, заодно подмечая какие-то детали. Вот в очередной раз промчалась машина, это днём они ездят по правилам, ночью же забывают о них и именно летают по городу. В соседних домах в окнах тоже не было света, люди спали или делали вид, что спят. Тишина.
Стоять надоело, тихонечко подошла к столу и села. Устала она от этой жизни, ох, как устала. Думала, выйдет на пенсию и заживёт тихой спокойной жизнью. А не получилось. Теперь ни жизни, ни спокойствия – сплошная каторга. Не этого она хотела, не об этом мечтала…
Приехали они с мужем на заработки давно. Это теперь её с уверенностью можно назвать старожилом города. А тогда таких, как они, много было -молодых, уверенных покорителей Севера. Вот только сейчас практически никого не осталось, словно ветер сдул их куда-то, а они зацепиться не смогли, вот и разлетелись. По пальцам пересчитать можно тех, с кем когда-то работали вместе, жили рядом в вагончиках. С кем в болотных сапогах ходили по будущему городу, костры жгли, чтобы еду приготовить, машину дождаться, чтобы воды набрать. Нынешним этого не понять, да и не об этом сейчас речь. Совсем не об этом.
Здесь и сын у них родился. Долгожданный, любимый! Стала полноценная семья. Муж всю жизнь водителем на месторождении проработал, а она старшим специалистом в отделе кадров. Детский сад, школа, а потом и университет… Всегда ей хотелось, чтобы сын её не хуже других выглядел. Был одет и обут по моде, а когда в старшие классы перешёл и вещи хорошие имел. Рос он в полном достатке, как ей казалось, и ни в чём не нуждался, всё у него было. Учился неплохо, спортом занимался и даже на разные соревнования уезжал, грамоты и призы привозил. Вот они и просто рады были, что всё у него хорошо складывается. Да видно за этой радостью и успехами, просмотрели что-то и не заметили, а заметь в то время – всё можно было бы изменить. Да только за повседневной суетой и какими-то вечными хлопотами не углядели, проморгали. Главным ориентиром тогда школа была, а её без повода туда не вызывали, на родительских собраниях ничего дурного про ребёнка не говорили. Вот и не было никаких сомнений и плохих мыслей.
Скорее всего это началось в последнем классе. Стала молодёжь собираться по вечерам у них в подъезде, и сын с ними. Большая орава мальчишек и девчонок. Шумно так себя вели и не стеснялись в выражениях, вот соседи и стали жаловаться. Поговорила она с ним и ведь ушли, исчезли куда-то. Теперь если кто и появлялся, то только сын с друзьями, но стояли тихонечко и никто даже слово плохого не мог про них сказать. До позднего вечера мог торчать с ними в подъезде. Стала одежда попахивать табаком, так он ведь спортсмен, а запах – так это друзья курят. А иногда по праздникам стала улавливать и запах алкоголя и опять находила себе оправдание: так ведь бутылочку пива выпили, от пива-то никто не спивается. Главное чтобы сейчас школу хорошо закончил и в институт поступил, – думала так, как и все матери его класса. Да, наверное не только класса, а всех выпускников.
Закончил, поступил, уехал учиться. Теперь приезжал только на каникулах и всё это время встречался с кем-то. После встреч этих домой возвращался пьяный, а иногда и вдребезги, несколько раз друзья приносили. Правда, молча заходил, раздевался и спать ложился, без каких-либо разговоров и концертов. Отцу, видимо, надоело это и как-то раз поговорил он с ним на эту тему, по-отцовски, по-мужски. Её при этом разговоре не было, а когда пришла, поняла всё сразу. Притих сын, дней пять вообще из дома не выходил, уж больно следы разговора на лице видны были. Да только недолго продержался. Теперь выходил в подъезд, спускался на два этажа ниже, а там ждали уже ждали. Домой приходил, только тогда когда был уверен, что отец спит. И снова в голове у неё одно вертелось – главное, институт закончить. А что пьёт – так все пьют. Он ведь не алкаш какой-то, учится, устаёт, а на каникулах можно.
Отучился. Приехал, они стол накрыли. Столько народу собралось отметить это событие. Душевно так посидели, нынче такое редко за столом бывает. Все их друзья и знакомые по-настоящему и по-человечески радовались за них. Ещё бы, вырастили и выучили, осталось только на работу пристроить. А там жить и ждать, когда женится да внучата по квартире забегают. Как-то быстро и как ни странно сын сам нашёл себе работу, устроился. Да так удачно! В крупное финансовое учреждение – сам, без разного рода блата. И оклад хороший, да и хвалить как специалиста стали. Вот, казалось бы, что ещё нужно, работай и добивайся всего.
Теперь каждое утро, чисто выбритый, наглаженный и пахнущий дорогим парфюмом, уходил трудиться. Приходил на обед, вечером возвращался домой. Всё бы хорошо, да вот каждую пятницу продолжал стоять с друзьями в подъезде и пил пиво. Что только она ему по этому поводу не говорила, как только не ругала – не слышал он её и всё продолжалось. И опять она находила оправдание этому – ведь выходные наступают, и завтра на работу не идти. А то, что соседи говорят? Так соседи завидуют, вот и несут разную несусветную чушь. Вот только, поднимаясь, домой, вести он стал себя не так, как раньше, какая-то агрессия появилась и в словах, и в действиях. А однажды…
Пришёл вот так же домой и стал так громко звенеть посудой, что отец не выдержал и сделал ему замечание. А тот в ответ, словно ожидая от него такой реакции, кинулся драться. Не ожидала она такого поворота. Бросилась разнимать, крича на всю квартиру, и с большим трудом развела их по комнатам. Сильно он порвал мужу губу, так, что на следующий день поехали они больницу её зашивать. А когда возвращались, сказал он тогда ей: Не справлюсь я с ним больше, зря только деньги тратили и учили, не выйдет из него ничего. Нужно было в армию отправить, а после на машину и работал бы водителем. А она в ответ: Да ты чего? Придём сейчас домой, помиритесь, вдвоём посидите, мировую выпьете, всякое в жизни бывает. Пьяный он был, не помнит ничего!
Пришло время. Сначала она, а потом и муж вышли на пенсию. Да вот только на пенсии-то долго он не успел пожить. Поехал на рыбалку и не вернулся, утонул. Сколько слёз она выплакала, сколько страданий испытала, пока его в реке искали, но нашли, нашли и похоронили. Со временем памятник мраморный поставили, и не забывали, навещали, следили. В общем, всё как у людей. И стали они теперь жить вдвоём. Сын так же работал, а она дома сидела и как-то стала втягиваться в жизнь женщины-пенсионерки. Стала заготовки на зиму готовить, разные салаты и прочие домашние радости. Даже какое-то удовольствие и счастье испытывала от этого занятия. А ведь раньше, попробуй, заставь, вообще не замечала за собой такой склонности. А теперь так радовалась новым рецептам, кулинарным хитростям, словно маленькая девочка игрушкам. Всё бы ничего, да только пить сын стал теперь гораздо чаще. Теперь мог в любой день после работы набрать пива, вызвонить друзей и стоять пить. А она всё никак не могла понять, откуда у него это? Миллион раз задавала себе этот вопрос и не могла найти ответ. По нескольку раз перебрала всех родственников с обеих сторон, но не было пьющих. Не было пропойц и горьких пьяниц, не было.