Пальцы дрожат.
Она жива…
Шесть лет спустя
2
Стена ударила меня между лопаток, потом проделала то же самое с моим затылком. Взрыв желтого света. Глухое бам где-то внутри черепа. Из горла вырвался хрип. Затем бывший детектив-сержант О’Нил снова ударил меня кулаком в живот.
Внутри разбилось стекло, оно рвало и резало на куски мои внутренности.
Другой кулак отбросил в сторону мою звенящую голову, и по щеке растекся обжигающий огонь. Только теперь это не О’Нил, но такой же крепкий его приятель – бывший констебль Тейлор. Должно быть, эта парочка во время отсидки большую часть срока провела в тюремном спортзале. Только это могло объяснить способность бить так чертовски сильно.
Еще один удар в живот, распластавший меня по стене коридора.
Я ударил правой, костяшки взвыли от боли, врезаясь в нос О’Нила. Расплющили его, отбросили безобразную клинообразную голову назад. В воздухе повисла ярко-красная дуга, и громадный ублюдок, спотыкаясь, отлетел в сторону.
Нормально. Один хоть и не отрубился, но на какое-то время заблокирован. Пары секунд хватит…
Резкий удар локтем, прямо в громадную круглую морду Тейлора. Но он, сука, быстрый. Быстрее, чем кто-нибудь таких же размеров. Мой локоть с хрустом врезался в стену.
Его кулак снова достал меня в щеку.
БАМ – моя голова ударилась о стену. Еще раз.
На этот раз мой кулак влетел прямо ему в пасть, сустав пронзило электрическим разрядом в месте соприкосновения с верхней губой и зубами. Ярко-красные брызги разлетелись по грязному коридору, капали на грудь выданной еще в тюрьме рубашки, расцветая на серой материи, словно маленькие красные цветы.
Он попятился назад. Сплюнул пару белых кусочков. Провел рукой по рту, размазывая кровь. Слова, мокрые и шепелявые, просочились сквозь дырки от выбитых зубов.
– Ну все, теперь ты покойник…
– Вы что, правда думаете, что двоих на одного достаточно? – Я сжал правую руку в кулак. Суставы пронзила резкая боль, и они завопили. Каждое движение – как будто кто-то вонзает раскаленные иглы через хрящи прямо в кость.
О’Нил взревел. Бросился на меня. Лицо – растекшееся черно-красное месиво.
ХРЯСЬ.
Я снова ударился о стену, и весь воздух вышел из тела одним агонизирующим стоном. Кулак в лицо. Глаза закрыла мутная пелена.
Удар правой. Промахнулся.
Еще раз.
О’Нил нанес еще один удар, и в моей голове взвыл хор стервятников.
Поморгал.
Стоять прямо. Нельзя позволить им уложить тебя.
Обхватил ладонью его лицо и изо всей силы вдавил большой палец в то, что осталось от носа. Плюнул в теплое склизкое месиво.
Он завопил.
Затем наступила моя очередь. Тейлор изо всей силы опустил свой громадный башмак на подъем моей правой ступни. Внутри что-то разорвалось. Рубцовая ткань отделилась от кости. Стягивающие рану стежки разошлись, обнажая дырку от входа пули. И все планы остаться стоять в вертикальном положении исчезли в волне жесткой, разрывающей горло агонии.
Как будто в ногу снова попала пуля.
Правая нога подломилась. Гранитного цвета пол бросился прямо мне в лицо, раскрывая объятия.
Надо свернуться в клубок, защитить жизненно важные органы, закрыть голову…
Ноги и кулаки замолотили меня по бедрам, по плечам, по спине. Пинали, били, топтали.
Потом – темнота.
…
– …он не… …с чем?…
– чертов ммм… де, ну…
…
– …от, он вроде приходит в се…
Резкий шлепок по щеке.
Моргнул.
Моргнул.
Кашлянул… Как будто кто-то кувалдой врезал мне по ребрам, и с каждым вздохом все хуже и хуже.
О’Нил стоял, склонившись надо мной, и ухмылялся вымазанным в крови лицом, нос свернут в левую сторону. Голос гнусавый, как будто озвучивает рекламу средства от насморка.
– Просыпайся, принцесса. Ты, наверное, и не надеялся снова меня увидеть, а?
Тейлор поднес к уху мобильный телефон, кивнул, проверяя языком дырки от выбитых зубов.
– Да, сейчас включу голосовую связь…
Нажал на какую-то кнопку, направил экран на меня.
Модный новенький мобильник. В тюрьме явно не разрешалось иметь такие.
Экран мигнул, переходя от размытой яркости к крупному изображению лица с размазанными чертами лица. Затем тот, кто был на экране, отодвинулся назад, и картинка сфокусировалась.
Миссис Керриган. Каштановые волосы собраны в пучок на макушке, на корнях волос кое-где проступает седина. Сморщенная мордочка с ярко-красными губами и острыми маленькими зубками. Надела очки, улыбнулась:
– Ах, мистер Хендерсон… Или мне лучше называть вас заключенный Хендерсон?
Я открыл было рот, но О’Нил снова поставил свою лапу на подъем моей ноги и нажал. В кожу впились осколки раскаленного стекла, превращая слова в визгливое шипение воздуха сквозь стиснутые зубы.
– Вот так вот это работает, знаете ли. Мистер Тейлор и мистер О’Нил, которые находятся рядом с вами, будут время от времени наносить вам небольшие дружеские визиты и выбивать из вас дерьмо в лечебных целях. И каждый раз, когда после их визита вы, например, соберетесь на осмотр к врачу, ну, вы понимаете, это в том смысле, что вы вдруг решите вытащить свою несчастную задницу на улицу, – знаете, что будет? Каждый раз, когда это будет происходить, они будут встречать вас и избивать. А потом будут говорить всем, что это именно вы затеяли драку.
Ухмылка О’Нила стала еще шире, из угла рта зазмеилась струйка кровавой слюны.
– Ага, каждый раз.
– Именно это ты получишь, мерзкий кусок дерьма, за то, что сунул свою пушку мне в лицо. Ты теперь мой любимый проект, и я намерена иметь тебя до тех пор, пока мне это не надоест. А потом я тебя убью. – Она наклонилась вперед, изображение снова размазалось, а потом весь экран мобильника заполнил ее красный рот. – Но ты не бойся, это не будет так быстро. Я буду трахать тебя долго-долго.
Полтора года спустя
3
– Как это ни печально, но мы продолжаем наблюдать весьма прискорбный уровень жесткой физической силы, применяемой мистером Хендерсоном. – Доктор Олтрингхэм побарабанил костяшками пальцев по столу, словно это была крышка гроба. Сморгнул серую пленку с глаз. Поправил очки. – Лично я не могу рекомендовать освобождение на эту дату. Он представляет собой очевидную и постоянную угрозу добропорядочным членам нашего общества.
Продолжалось это уже минут двадцать, а я все еще не встал со своего стула, не дохромал до того места, где он сидел, и не вышиб ему мозги своей тростью. Что могло бы считаться весьма хорошим признаком, особенно если принять во внимание то, насколько «опасен» я был. Возможно, все дело было в успокаивающем влиянии, оказываемым офицером Барбарой Кроуфорд? Она стояла за моим правым плечом, возвышаясь надо мной, сидевшем на хлипком оранжевом пластиковом стуле, толстая связка ключей болталась в дюйме от моего уха.
Размерами Бабз была с хороший двухкамерный холодильник. Из-под рукавов рубахи выглядывали татуировки, обвивая запястья и заканчиваясь на тыльной стороне мясистых рук. Колючая проволока, языки огня. На костяшках одной руки – «В.Е.Р.А», на другой – «С.И.Л.А». Коротко остриженные волосы, мелированные на концах, щетинились в разные стороны. Очень стильно.
Мебель была расставлена как обычно. В центре комнаты большой стол, напротив него – стул. Я с Бабз по одну сторону, все остальные – по другую. Два психиатра. Один потрепанный социальный работник в квадратных очках. И заместитель начальника тюрьмы, в прикиде, будто собралась на похороны. И все обсуждали меня – так, будто меня и рядом не стояло. Я мог бы спокойно остаться в камере и не париться.
Все мы прекрасно понимали, что ответ будет один: в освобождении отказано.
Я сидел на стуле, наклонившись вперед, ребра скрипели от вчерашней драки. Раз за разом, с точностью часового механизма. Менялся разве что состав исполнителей и место действия. О’Нила четыре месяца назад пырнули заточкой в душе. Тейлор освободился, отсидев всего половину срока. Потом была еще одна парочка неандертальцев, подловивших меня в укромном месте и передавших «послание» от миссис Керриган. А после них были еще двое.
И, что бы я ни делал, кончалось все одинаково – я оказывался здесь, отметеленный, весь покрытый синяками.
В освобождении отказано.
Умудрился отследить парня, который заменил О’Нила. Подловил его в тюремной прачечной. Сломал ему обе руки, левую ногу, выбил все пальцы, которые есть на теле, и челюсть. Но миссис Керриган нашла кого-то ему в за мену, и мне во внеочередной раз, не по графику, надрали задницу.
Заместитель начальника тюрьмы и психиатры могли проводить столько заседаний, сколько им заблагорассудится, – единственным способом покинуть это место был пластиковый мешок для трупов.
Закрыл глаза. Гори оно все синим пламенем.