– Ну, а в Алжире чем вы украсите, выкупите голодную смерть? Там наши французы и те дичают в зуавов.
– Я в такие тонкости не вхожу. Если их религия не удерживает, долг не удерживает, пусть страх казни удержит.
– Пристращать виселицей умирающего с голода трудно, одно – embarras du choix[14].
– А позор?
– Это еще мудренее растолковать полудиким. Сегодня одного расстреливают за побег из какого-нибудь легиона, куда его взяли насильно с обязанностью убивать кого попало, завтра будут вешать Фатиму за людоедство, – толкуй им различие. Для их тупости им все кажется, что они побежденные и падают на поле сражения.
– Vous vous moquez du monde[15]. Нашли, что защищать, – заметил уже взволнованным голосом Пелисье.
– Я согласен с вами, – отвечал, смеясь, доктор, – что лучше было бы всей семье, проголодавши месяц и ничего не евши четыре дня, завернуть головы в бурнусы и умереть. Да как им растолковать корнелевское «qu’il mourut!»[16]. Для того чтоб они поняли, надобно их непременно откормить, а откормишь их – они не станут есть соседних детей. Это – логический круг! – И веселый доктор опять расхохотался. – Посмотрели бы вы своими глазами на этих урабов, как их называл один солдат, которому я резал ногу.
– А вы бывали в Алжире? – спросил Пелисье, усталый и очень встревоженный болтовней доктора.
– Лет десять жил там полковым врачом сначала, потом в лазарете. Кстати, я вспомнил этого солдата, расскажу вам лучше пресмешной анекдот об нем. Старый солдат, – он еще при Бюжо делал всякие экспедиции, – наконец-таки потерял ногу. Долго лежал он в. лазарете и ужасно любил рассказывать свои похождения. Прихожу я раз в палату, фельдшер катается – хохочет. «Доктор, говорит, сделайте одолжение, попросите ветерана рассказать историю, которую он сейчас кончил». – «Eh bien, mon vieux»[17], – говорю я и сел возле койки. Он поломался, как вызванная певица. «Самая обыкновенная история; это молодежь все хохочет, – неопытность, ничего еще не видела». – «Ну, да вы историю-то», – говорю я ему. «Это было уже давненько. Мы стояли близ Орана; дела никакого не было… Люди сильно скучали; продовольствие было скверное. Капитану жаль нас стало. Хотел позабавить солдат и велел охотникам сделать небольшую razzia[18] на урабскую деревушку и тем способом отогнать баранов. Деревушка не то чтоб бунтовала, – так, не любила нас, ну, мы, разумеется, и усмирили. Урабы, это – народ коварный, лукавый; силой не взяли, а внутри хранили злобу. Недели через две они подстерегли одного из наших, который баранов отгонял, – веревку ему на шею да на большой дороге и повесили. Капитан, разумеется, делает рапорт полковнику. Полковник взбесился; приказывает отыскать во что б ни стало убийцу. Ну, где его сыщешь, – все эти урабы на одно лицо, и не то что наши – не выдают друг друга, – к тому же уйдет в горы – и поминай как звали. Посылает капитан меня и двоих солдат: «Приведите непременно убийцу, хоть из земли достаньте». Походили мы день, другой, – ни слуху ни духу. С пустыми руками возвращаться к начальству неловко. Сели мы эдак на дороге и рассуждаем. Вдруг нам навстречу спускается какой-то ураб. Один из товарищей – проказник был большой – и говорит: «Бог нам послал его на выручку», – да с тем бросился на ураба, за горло его и кричать; «Зачем убил нашего солдата?» Ураб – руками, ногами; мы его повалили, связали и представили. Капитан доволен, нас с убийцей к полковнику, полковник сам вышел: «Люблю, говорит, молодцы!..» Нарядили тотчас суд. Привели нашего ураба. Полковник рассвирепел, кричит на него: «Зачем ты, собака, убил фузильера?»[19] Тот ему отвечает, – то есть ничего не отвечает; он по-французски ни слова не знал, а бормочет что-то да руками разводит и показывает на небо. «А, – говорит полковник, – так он еще запирается!» – взял да и приговорил его к расстрелянию. Ну, его и расстреляли. А уж потом как мы хохотали, – убил-то фузильера не он, а совсем другой». Ну, господа, извините, одиннадцать часов, пора спать… – и доктор задернул лампочку, освещавшую вагон.
Конец ознакомительного фрагмента.
Сноски
1
зала ожидания (фр.)
2
попутно (фр.)
3
он совершенно выжил из ума (фр.)
4
плеврит (фр.)
5
«Коридорному звоните три раза» (фр.)
6
«Веревки – сколько угодно» (фр.)
7
честолюбец (фр.)
8
сорт вина.
9
деятельность – это все (фр.)
10
порыва (фр.)
11
Нужна деятельность! (фр.)
12
Счастливого пути, доктор! (фр.)
13
Это уж слишком; это неслыханно! (фр.)
14
затруднительность выбора (фр.)
15
Вы издеваетесь над миром (фр.)
16
«умереть!» (фр.)
17
«Ну-ка, старина» (фр.)
18
набег, облава (ит.)
19
стрелка, солдата (от фр. fusilier)